- Даже не верится, дочка, что он с нами, - вздыхает, обнимая меня, и за этим вздохом и ласковым жестом кроется столько сомнений и переживаний, оставленных позади, что я нахожу в себе силы только улыбнуться и ответить.
- Да, мам, с нами. Со мной.
Мой мальчик. Мой сын. Мое ясноглазое солнышко. И как я только жила без него?
У меня теперь есть Андрюшка.
Каждый день смотрю на него и не могу налюбоваться. Надышаться одним с ним воздухом. Мы вместе уже неделю, а он все не верит, что его жизнь изменилась. Что он теперь навсегда со мной. Что он – мой. Тянется ручонками, боясь отпустить.
«Света, ты теперь не уйдешь? Никогда-никогда?
- Нет, родной. Никогда».
Я не прошу его называть меня мамой. Пусть Света, мне все равно, лишь бы только каждое утро иметь возможность обнять его, увидеть робкую улыбку и услышать «Я тебя люблю». Он еще слишком маленький и стеснительный, чтобы сказать это в глаза, но когда обнимает меня, шепчет эти слова на ухо так горячо, что невозможно не ответить. И не поверить невозможно, и не ощутить любовь – детскую и искреннюю.
В первую ночь, когда забрала Андрюшку домой и все ему объяснила – плакали оба. И радовались. Уже оказавшись одни, долго не могли выпустить друг друга из рук и уснуть. Смеялись, смотрели телевизор, пили вкусный чай, а Андрюшка все не верил, прислушивался. Вдруг, обернувшись, затихал и смотрел на дверь, словно ждал, что сейчас все закончится, и я верну его в Детский дом. Или кто-нибудь придет и вернет. Отнимет то несмелое счастье, что у него появилось. Когда легли спать – крепко обнял. Так и спал, не выпуская меня из рук. Лишь к утру свернулся клубком на месте Андрея-старшего.
С момента, когда привезла Андрюшку в квартиру Шибуева, теперь так и думаю о них: Андрей-старший и Андрей-младший. Возможно, все изменится, когда мою новую квартиру, подарок родителей, отремонтируют, и мы с сыном переедем, но пока вот так.
Мама словно читает мои мысли.
- Света, ты бы не спешила переезжать. Новый дом, конечно, хорошо, но мальчику не мешает к Андрею привыкнуть, стать с ним ближе. Все-таки он твой муж.
- Мама, я же все объяснила. Ну зачем ты снова?
- А вот этого я не понимаю, - обижается мама. – И твой папа тоже против, так и знай! Парень помогает тебе, чем может. И судом, и с квартирой, и с Андрюшкой. Как школьник в Школу родителей ходил, а ведь он занят на работе. Думаешь, мы с отцом слепые, что ли? Не видим, как он к тебе относится? Лучшего зятя нам и не надо. Ну и живите себе, кто мешает? И, кстати, не мешало бы уже и родителям Андрея все рассказать. Ведь узнают рано или поздно, обидятся. Хорошие, уважаемые люди, а вы все тишком-мышком за спиной. Отец все переживает: вдруг встретит Павла Павловича, что говорить будет?
- Я знаю, мама. Мы скажем.
- И все-таки до чего же мальчик на Андрея похож. Ты тоже заметила?
Заметила. Давно еще, как только увидела их вместе в своем кабинете. Оба темноволосые, кареглазые и вихрастые, как же тут не заметить. Наверняка Андрюшка и подростком будет таким же тощим и жилистым, каким когда-то был Шибуев.
- С чего ты взяла?
- Да с того, что у меня глаза есть. Смотрю вот и вижу сходство. И вроде бы удивиться надо, а не удивляюсь. Не знаешь почему?
Не знаю. Природа странная штука, попробуй, разгадай ее загадки. Почему Белуга не похожа на родную мать? Почему однажды увидев чужого ребенка, я вдруг почувствовала к нему любовь? Почему моя ошибка – свадебная ночь с Шибуевым – неожиданно обернулась для меня настоящим подарком? (Я знаю: то, что живет во мне, случилось утром, когда мы смотрели в глаза друг другу.) И почему я больше не уверенна в том, чего именно хочу от наших отношений с Андреем? Только ли печати в документе? Откуда взялось сомнение, ведь есть незнакомка Аллочка. Есть Рита. И будут другие.
Нет, я не знаю, заметил ли Шибуев случайное сходство, но я заметила его отношение к ребенку - в нем и не пахнет равнодушием. Я больше чем уверена: он станет хорошим отцом. Лишить его этого права - преступление. Смолчать нельзя, мне надо просто найти выход.
Найти выход.
Так когда же я наберусь смелости все рассказать? Поговорить откровенно? Объяснить, если получится. Всякий раз, когда вижу Андрея, язык словно прирастает к нёбу. Стоит представить его ошеломленные глаза, слова «Ты же говорила»… и горло смыкается. Вот и родителям о беременности не рассказала. Баюкаю свою новость у сердца, как будто поверить боюсь. Спугнуть боюсь. Все кажется, что проснусь и все исчезнет – поход в больницу, снимок, тошнота. Вот уже неделю каждое утро начинаю с проверки теста на беременность, складываю их в тетрадь.
Наверное, это помешательство, но одной это помешательство принять легче.
- Мама?
- Что?
- Скажи, тебе папа когда-нибудь изменял?
Я жду, что мама удивится и возразит. Спросит, какое мне дело до ее личной жизни? А вдруг я раскопаю что-то глубоко спрятанное в душе? Разве я имею на это право? Но мама отвечает спокойно и тихо, словно чувствует, что мне важен ее ответ:
- Нет, никогда. Бог миловал. Толик еще с института за мной хвостиком ходил, это я все носом крутила. Потом вы родились, а дальше садик, школа, работа. Попробовал бы он с моим-то характером и тремя дочками на кого-нибудь посмотреть.
- А если бы попробовал? Ты прости, я не о папе говорю, на самом деле я знаю, что он у нас самый лучший. Я вообще узнать хочу. Если бы у тебя уже были мы трое – я, Катя, Лялька, смогла бы ты жить с человеком, который тебе не верен? Зная, что он нас любит? Жить из благодарности, что не одна?
Мама удивляется. Смотрит озадаченно:
- Любит? Какая же это любовь, Света? Любовь это забота, ответственность, помощь. Прозаичные вещи, но это так. Это нежность и терпение. Это когда чувствуешь боль родного человека, как свою собственную. Когда не можешь от этой ответственности отказаться. Иначе это уже не любовь. Твой папа чувствует. Нет, не смогла бы. Никогда.
Я вздыхаю, обнимаю себя руками за плечи и вновь смотрю на спящего Андрюшку. Я так и думала.
- Вот и я не смогу. Только всем хуже будет.
Глава 26
- Света, а разве это об Андрее? Что-то я не вижу, чтобы он хоть от чего-то отказался. Он-то хоть знает, что ты тут выбором маешься? Ты у него спросила, чего он хочет? Возможно, для него все куда очевиднее, чем для тебя?
