А потом сын оторвал одну ногу от подоконника и медленно, словно в замедленной киносъёмке, сделал шаг в никуда. Роман бросился вперёд, какими-то нечеловеческими усилиями пересекая спальню всего за мгновение, схватил Макса за руку и с силой дёрнул на себя.
- Макс! Аа-аа! – с губ сорвался хриплый крик, сердце Ромы билось о рёбра, в ушах шумела кровь. – Макс, мальчик мой! – он упал перед сыном на колени, обхватывая его лицо ладонями и поворачивая к себе. Глаза Максима были полузакрыты, с пересохших губ сначала сорвался смешок, а потом Макс отвернулся и его обильно вытошнило.
- Боже, Боже, Макс! – взгляд Ромы метнулся на бутылку спиртного, валяющуюся на полу, потом на пакетик с чем-то белым. Сознание отказывалось что-либо понимать в происходящем. Остался только Максим, которого снова рвало, и Рома сосредоточил всё своё внимание на нём. Повернув голову сына набок и с силой удерживая в таком положении, он достал из кармана сотовый перепачканной в рвоте рукой и быстро набрал номер экстренной службы. Продиктовав адрес дома Макса, Рома откинул мобильник, подхватил сына подмышки и подтащил к кровати, устраивая на ней. Тело Макса била крупная дрожь, глаза закатились, а лицо приобрело пепельно-серый оттенок. Его всё ещё рвало, и тело парня то и дело заходилось в судорогах.
Рома не испытывал такого смертельного ужаса ещё никогда в жизни. Он не мог думать ни о чём. Вообще. Только повторял про себя «быстрее, быстрее», подгоняя время, чтобы до них быстрее добралась машина скорой помощи. Набросив на сына одеяло, Рома помчался в ванную, смочил полотенце и принялся оттирать рвоту с лица и подушки, не отдавая себе отчёта в том, что делает. Макс затих, лишь только иногда как-то жалобно всхлипывал и снова корчился в судорогах.
В коридоре послышался шум, и Роман вскочил с постели, бросаясь навстречу приехавшим врачам. Он всё повторял: «быстрее, быстрее», кажется, ни на что другое у Ромы больше не осталось сил.
Роман стоял возле злополучного окна, невидящим взглядом наблюдая за тем, как врачи суетятся возле его сына. Всё произошедшее с Максом не укладывалось у него в голове. Наркотики? Самоубийство? Что случилось с его Максимом? Почему он вдруг выбрал суицид? Или это было неосознанный шаг под действием алкоголя или чего-то более тяжёлого? Взгляд Ромы упал на коричневый молескин, раскрытый на исписанной странице. Он валялся рядом с бутылкой, было очевидно, что Макс что-то писал в нём, сидя возле стены. Дневник? Роман поднял молескин с пола и захлопнул его, поворачиваясь к окликнувшему его врачу. Нужно было ехать вместе с сыном в больницу, чтобы там заполнить необходимые бумаги и узнать, какие лекарственные препараты могут понадобиться. Отложив дневник в сторону, Роман кивнул и растёр ладонью грудь с левой стороны. Сердце закололо. Он смотрел на то, как Макса выносят из квартиры и не мог поверить в происходящее. Это был какой-то дурной сон.
Всё окружающее было словно в тумане. Роман помнил урывками, что происходило после того, как они добрались до больницы, а из головы его не шла мысль о том, что Макс просто не мог решиться на этот шаг. Его сын любил жизнь, у него были цели, задумки, любимая девушка. Что-то в этой истории было чертовски не так. Он помнил, как звонил Саше, отвечая односложно на её вопросы – объяснять что-то сейчас не было ни сил, ни возможности.
Вернувшись обратно в квартиру Макса, Роман тщательно осмотрел всё, но кроме своих прошлых находок ничего не обнаружил. Забрав с собой дневник и решив прочесть его дома, Рома вышел из квартиры сына, решив завтра же вызвать сюда представителей клининговых услуг, чтобы его сын вернулся из больницы в чистый дом.
Саша, несмотря на поздний час, хлопотала на кухне, чтобы хоть чем-то занять себя и отвлечься от мыслей, хороводом кружащихся в голове. Муж ничего толком не объяснил, лишь только сообщил по телефону, что Макса увезли в больницу, а сам Рома постарается вернуться домой как можно скорее. Саша ещё ни разу не слышала таких нот в голосе Романа. Словно в её муже надломился какой-то стержень, и Рома теперь изо всех сил старался не показать всего ужаса, в котором пребывал. А ещё Сашу не покидало ощущение, что теперь всё будет по-другому, что их жизнь разделилась на ту, которая была до момента, когда Роман уехал, и ту, которая начнётся, стоит ему вернуться.
В прихожей щёлкнул замок, и Саша отставила хрустальный графин, который протирала, и бросилась навстречу мужу.
- Ну? – выдохнула она, всматриваясь в лицо Ромы. – Что случилось?
Говорить Саша старалась тихо, чтобы не разбудить спящего в детской ребёнка, но всё равно в её голосе проскальзывали нотки истерики. Вместо ответа муж только отложил какой-то блокнот на банкетку и прижал Сашу к себе, и так и остался стоять, вдыхая аромат её волос. Словно хотел знать и чувствовать, что она рядом и с ней всё в порядке.
- Макс в больнице, - шепнул он, так и не выпуская жену из объятий. – Я не знаю, что с ним произошло, ничего не понимаю. Когда приехал, он на подоконнике стоял…
Саша вцепилась пальцами в одежду Ромы и ещё теснее прижалась к нему. Сделала судорожный вдох, чувствуя по хриплому голосу мужа, какой ужас он пережил. Казалось бы, всего несколько сухих слов, но то, какие эмоции за ними сквозили, выбивало почву из-под ног.
- Он бы выпрыгнул из окна… Если бы я вовремя не приехал.
- Но почему?
Глупый вопрос, но сейчас Саша могла выдавить из себя только эти два слова.
Рома отстранился и принялся стаскивать обувь.
- Я не знаю. В голове не укладывается. Он нетрезв был. И, кажется… наркотики ещё.
Глаза Саши изумлённо распахнулись. Их Макс и суицид? Наркотики? Это был абсурд.
- А полиция? – снова невпопад спросила она. – Они будут с этим разбираться?
- Пока не знаю, Саш, - Роман устало растёр лицо. Казалось, он разом постарел на несколько лет. – В больницу завтра поеду. Там всё и узнаю. Сейчас я просто хочу выпить кофе, а потом лечь спать. Приготовишь?
- Да-да, конечно, - кивнула Саша, наблюдая за тем, как муж берёт с банкетки что-то вроде ежедневника. – А это что?
- Это я у Макса нашёл. Дневник, наверное, сейчас как раз хочу немного почитать, вдруг там что-то будет, за что можно будет зацепиться, - он слабо улыбнулся жене и сделал глубокий вдох. – Скоро спать ляжем, только одним глазком взгляну, хорошо? Завтра в больницу, нужно будет узнать про Бехтеревку, его, кажется, туда переведут.
Саша ещё раз кивнула, проводила скрывшегося за дверью кабинета мужа долгим взглядом, полным отчаяния, и пошла на кухню готовить кофе.
Все мысли Саши были сосредоточены на Максе. Что с ним могло случиться такого, что он выбрал этот шаг? Что они не заметили? Не их ли беспечность привела к тому, что едва не случилось непоправимое?
Саша прикусила нижнюю губу и бросила быстрый взгляд на часы. Может, вообще не ложиться спать, а завтра с утра позвонить Ане? Возможно, она что-то знает обо всём произошедшем… Саша поставила две чашки кофе на поднос и подняла его со стола, чтобы отнести Роме… И тут же сердце её остановилось – из кабинета мужа раздался леденящий вопль. Поднос выпал из рук, кажется, кофе выплеснулся на пол, попал ей на ноги, но сейчас Саша не чувствовала боли. В детской закричала от испуга проснувшаяся Соня, а Саша застыла на месте, испытывая жуткий, сковывающий морозом душу, ужас. Сердце, сначала замершее, пустилось вскачь, грохоча где-то в ушах. Саша сорвалась с места и побежала в кабинет.
