— Нет, почти нет.
На самом деле ощущения были тем еще «удовольствием». Кожа до сих пор горела так, словно по ней прошлись паяльником. Рисунка уже не было, но я физически ощущала каждую ветку шипастой лозы, которые еще минуту назад были на моей коже. Как будто они все еще были там, но теперь внутри меня.
— Врать ты, Маа’шалин, совершенно не умеешь, - мягко пожурил Граз’зт и прикоснулся губами к внутренней стороне моей ладони. Осторожно, как будто боялся, что и это невинное касание может причинить мне боль.
Он выглядел таким трогательным в этот момент: крепкий сильный мужчина, осторожный в своем желании не испортить этот странный момент близости. Я поддалась к нему, наплевала на голос разума, который как заведенный твердил, что я уже почти увязла в этом красавчике, притронулась подушечкой пальца к его длинным светлым ресницам. Мягкие.
Граз’зт распахнул глаза, чуть сильнее жаль пальцы на моей запястье.
— Ты не посредственность, Маа’шалин, - сказал он неожиданно тихо, как будто говорить громче ему было нестерпимо больно. – Ты просто маленькая лгунья.
— Предпочитаю называть это здоровым прагматизмом, - отозвалась я. Впервые в жизни мне не хочется выцарапать глаза за то, что меня обвиняют во вранье.
Рогалик покачал головой, оскалился в некоем подобие хищной улыбки.
— Дать бы тебе по заднице за этот твой «прагматизм», но, боюсь, с учетом тех восьми раз, что еще остались, я начну остерегаться даже собственной тени.
— Мне нравятся мужчины, которые не недооценивают врага, - подражая его оскалу, повторила я.
Получилось, наверное, смешно, потому что Граз’зт хоть и пытался сдержаться, но все равно расхохотался. А я охотно рассмеялась в ответ. Возможно, завтра со мной снова случится что-то такое; возможно, завтра я вернусь домой. Или почему завтра? Сегодня? Через минуту? Вот сейчас, если случайно закрою глаза…
Но ничего не произошло, и я с облечением выдохнула, потихоньку наблюдая за тем, как этот здоровенный рогатый демон смеется над моими несмешными шутками. И выглядит таким искренним, что сердце щемит.
— Маа’шалин?
Я с трудом оторвалась от разглядывания его лица, но взгляд тут же опустился на губы.
— Эти твои веснушки – они от чего бывают?
— От того, что солнце целует, - улыбнулась я. Полагаю, что сказочной версии будет достаточно. Не начинать же ему рассказывать о генетике, в которой я сама тот еще профан.
Бровь Граз’зта выгнулась, глаза снова сверкнули.
— Значит, солнцу можно тебя целовать, а собственному мужу – нет? Тебе не кажется, что здесь определенно есть что-то неправильное?
Я сглотнула. Веселье из меня мигом выветрилось. Вот умеет он: один такой взгляд, хрипотца в голосе – и все, я становлюсь мягче теста и глупее тыквы. И какая-то романтическая дурашливая фея во мне нажимает на рубильник, который отключает инстинкт самосохранения.
— Это просто красивые слова, - попыталась отшутится я.
— То есть ты не хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – Он как бы невзначай притронулся губами к моему виску. – Совсем не хочешь попробовать и узнать, что будет? И это не твое сердце сейчас грохочет так, что вибрирует моя кровь?
Его губы спустились ниже, мягко прихватили кожу на подбородке, горячее дыхание почти опаляло.
Нужно остановиться. Прямо сейчас, пока у меня еще осталась капля здравого смысла. Пока еще есть куда отступать.
— Нет, - шепнула я. Халтура, сама же себе не верю.
Граз’зт хмыкнул в ответ. Хорошо, что сейчас я не вижу его лица, потому что просто не могу открыть глаза, как полная идиотка наслаждаюсь тем, что между мной и этими новыми ощущениями нет ни единой преграды.
— Лгунья. – Он улыбнулся куда-то мне в шею, прикусил кожу – и тут же впился в нее губами. Забросил мою руку себе на плечо. – Бессовестная лгунья, Маа’шалин.
Да, я лгунья. А еще трусиха. И дурочка. Потому что все это нужно немедленно прекратить, а я слишком вяло хватаю ускользающие аргументы.
— Может, ну их к бесам, эти твои «рогалики»?
Я только киваю, как китайский болванчик, потому что он уже обнял меня, одной рукой поймал сзади за шею, а второй сжал за ягодицу: совершенно бессовестно, жарко. Что мы делаем?
Краешком сознания я услышала какой-то шорох. И судя по внезапно напрягшемуся Граз’зту – он тоже услышал.
— Данаани. – Стоящий в дверях Хадалис растерянно перевел взгляд с меня на Рогалика. Сглотнул, нахмурился. – Это тоже такое притворство, да?
глава 14
Если бы кто-то сказал мне, что я когда-то попаду в ситуацию, где два красивых мужчины будут из-за меня рычать друг на друга, я бы, наверное, покрутила пальцем у виска. Такое же только в книгах и фильмах бывает, и – очень редко – в реальности, но с другими девушками.
Но в последнее время все в моей жизни все так круто изменилось, что я уже пообещала себе ни от чего не зарекаться.
Граз’зт нарочито медленно поднялся, аккуратно поставил меня на ноги. После наших с ним нежностей – ну а как еще это назвать? – меня словно ледяной водой окатили. И меньше всего на свете в эту минуту хотелось думать о том, что, похоже, придется объясняться с Хадалисом. И какого лешего мне так не по себе?
— Она не Данаани, - спокойно и очень четко проговаривая слова, сказал Граз’зт. – Поэтому перестань вести себя, как влюбленный пень.
Гард моргнул, поджал губы. Он выглядел одновременно и злым, и растерянным. Как будто все, во что он верил и на что опирался, стало рассыпаться прямо у него под ногами.
Мне вдруг стало очень стыдно за то, что я не рассказала ему правду, когда была возможность. Я бы не стала огорошивать его, как Рогалик: обухом по башке. Подвела бы к этому мягче, выбрала нужные слова.
«Но ты все чего-то ждала, что-то хотела выпытать, а теперь уже поздно».
А все дело в том, что смотреть на Хадалиса было ужасно больно. Ни то мне, ни то части меня, которая горела всякий раз, как он появлялся поблизости. Это то, что Данаани оставила во мне.
— Ты говоришь ерунду. – Хадалис выдохнул, поймал мой взгляд. – Скажи ему, что он просто идиот.
Я честно собиралась ответить, но Граз’зт меня опередил.
— Это – не принцесса, а ты тупая задница, если не можешь понять такие простые вещи, будучи тем, с кем она разделила свою жизнь. То, что она – другая, было очевидно еще у алтаря. Но тыбыл слишком занят сценами ревности, чтобы увидеть то, что лежит на поверхности прямо у тебя под носом.
Гард сжал кулаки, подался вперед. Его намерения были очевидными и Рогалик, похоже, собирался принять вызов.
Но я вовремя успела встать между ними, развести руки, удерживая спорщиков на расстоянии. Так, Машка, а вот теперь вспоминай все, что ты знаешь об искусстве болтологии, потому что, похоже, они серьезно намереваются друг друга убить.
