«Ты… ТЫ! – Голос тал глухим, рокочущим. – Ты – не она?!»
А как я отвечу, если даже звука вымолвить не могу?
«Ты… ты… ты… »
Он повторял это так часто, что я почти привыкла. Страх ушел, а боль, наконец, стала слишком сильной.
Я просто выключилась, как механическая игрушка, у которой кончился завод.
глава 15
— Принцесса! – Кто-то тряс меня за плечо. Сначала потихоньку, потом быстрее, с силой вжимая пальцы в кожу. – Принцесса, проснись!
Я вынырнула из темного беспросветного марева, которое вряд ли можно было назвать сном. Села, осматриваясь по сторонам, полная решимости врезать любому, кто попадется на глаза.
Но на глаза попался Рогалик. Хотя… Нет, это не он: темные глаза, волосы длиннее, нет шрама над губой, но есть шрам на виске, который я раньше почему-то не замечала.
Тан’тун, стоящий на коленях на моей кровати, с рукой у меня на плече и тревожными всполохами в глазах цвета обсидиана. Я перевела взгляд на окно - похоже, уже рассвет.
— Ты так кричала… - Тан нахмурился. – Извини, что пришлось нарушить уединение твоей спальни.
Он быстро осмотрел комнату, пытливо заглядывая в каждую щель, задержал взгляд на ширмой, за которой была купальня.
— Его здесь нет. Твоего брата. И не было всю ночь.
Я не считала нужным скрывать любовные похождения своего мужа, раз он сам не удосуживается поддерживать видимость нашего «благополучного» брака. В эту игру невозможно играть по одиночке, а после вчерашнего мне вдруг резко расхотелось корчить хорошую и добрую Машу. Я не буду нарочно сроить ему козни, но и прикрываться собой не позволю.
Тан никак не отреагировал, встал и подошел к письменному столу, без всяких раздумий взял анонимку, прочел и тяжело вздохнул.
— Выходка Хи’лы, - сказал он с некоторым раздражением. – Ей никак не дает покоя то, что стала его женой.
— Потому что сама метила на это место?
Он кивнул, а я скривилась, как от кислого. Значит, у них тут допускаются все эти близкородственные связи. Ну, кто знает, может это обусловлено выживанием или желанием сохранить чистую кровь. Кажется, в средние века, практика женитьб межу кузенами была очень широко распространенной. Для укрепления династии, кажется.
— Понимаю, что тебе это кажется странным, - видя мое замешательство, сказал Тан, - у селуне так не принято. Но мы здесь не считаем это чем-то порочным или постыдным. А Хи’ла… Она просто любит его уже черт знает сколько лет. И сама же активно распускала слухи о том, что Граз’зт увлечен ею, что он потрясающий любовник и вот-вот возьмет ее в жены.
— Избавь меня от подробностей, - попросила я.
Попыталась встать – и поняла, что не могу. Меня как будто гвоздями к кровати приколотили. Я даже руки поднять не смогла. Так и лежала, словно тюлень, не в состоянии сделать самостоятельно ни одного движения. Тан оглянулся, ощупал мое тело вопросительным взглядом.
— Я не могу встать, - призналась я.
— Что-то случилось, Данаани?
— Да, кажется, что-то случилось.
Он сел рядом, одну руку положил мне на запястье, другую подсунул под подмышку и медленно, осторожно, помог сесть. И вот так мы оказались сидеть нос к носу в одной огромной постели.
— Ты кажешься такой изможденной. Уверена, что брат…?
— Уверена, - перебила я его ожидаемый вопрос. – Уверена, что в моей постели его сегодня не было, потому что он был в «Шипах».
— Мой брат никогда не ходит в это место, принцесса. И, поверь, я не тот человек, кто стал бы его обелять в твоих глазах. – Я скорее поверю, что он развлекался с какой-то служанкой, но мой брат … как бы это помягче выразиться… он не жалует проституток.
— Брезгует? – подсказала я.
— Да, брезгует – самое правильное слово. Хи’ла просто капризничает и злится.
— Знаешь, капризничать может маленький ребенок, а не взрослая рогатая стерва, - не удержалась я. И поспешила извиниться: - Ничего не имею против рогов. Я бы сказала, что она наглая разбалованная дрянь, которая лезет в чужую личную жизнь и делает все, чтобы испортить мне жизнь. И если ваша сестричка думает, что я – набитая дура, то у меня для нее плохие новости.
Тан широко заулыбался, закивал.
— Ты очень правильно поймала самую суть, принцесса. Ну как, получше?
Я попыталась пошевелиться, поерзала. Да, определенно ко мне начала возвращаться подвижность, но я точно знала, что если Тан меня отпустит, что я тут же окажусь в кровати. беспомощная, как перевернутый жук. Поэтому на всякий случай обхватила его за шею.
— И часто с тобой такое случается? – Его беспокойство выглядело искренним.
Возможно, мне стоит ему рассказать? Он кажется нормальным, но в том споре с отцом он принял сторону Темнейшего. Если я скажу ему, что со мной происходит и об этих странных ночных визитах, где гарантия, что Тан тут же не расскажет обо всем отцу? Никакой гарантии, поэтому, Машка, держи рот на замке.
— Я просто…
Нужно что-то срочно придумать, выкрутиться. И желательно правдоподобное. Вспоминай, когда ты чувствуешь себя тряпкой, когда суставы ломит и хочется проваляться в постели пару деньков?
— У меня женские дни, - краснея, прошептала я.
Вот будет номер, если у них тут женщинам крепок повезло жить без этих ежемесячных страданий.
— Оу. – Тан’тун стушевался. – Прости, мою настойчивость, принцесса. Мне не следовало заставлять тебя. Я могу позвать лекарку, она приготовит отвар и принесет все необходимое.
— Буду очень благодарна.
Он даже почти убрал руку с моей лопатки, но сделать это помешала открывшаяся дверь. В пороге, взлохмаченный и перепачканный, как черт, стоял Граз’зт. И с каждой секундой его оранжевый взгляд становился все злее.
И неудивительно, что звереет. Сами посудите: я, вся такая в ночнушке, похожей на облако, сижу в кровати в объятиях его брата, и мы так близко друг к другу, что и ладонь не просунуть. И мы точно не похожи на людей, которым эта близость глубоко омерзительна.
— Что ты здесь делаешь? – Граз’зт вошел, и как-то подозрительно тихо, осторожно прикрыл за собой дверь.
Тан скосил на меня взгляд. Вообще, я не люблю такие недвусмысленные ситуации, потому что проблем от них больше, чем пользы, но ведь Рогалик где-то провел ночь и вряд ли думал о том, что у нас договор и он, в конце концов, ставит меня в неловкое положение. И, знаете, мне бы хотелось, чтобы, когда та черная тварь снова на меня набросилась, рядом был хоть кто-то, способный меня защитить. А получилось так, что я осталась с этим ужасом один на один.
— А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Тан’тун. И явно раздумал убирать руку. Напротив, я чувствовала, как он мягко перебирает пальцами ткань и легко, словно играет на пианино, постукивает пальцами по моей лопатке. Знаете, приятно, черт побери.
