- В Москве. – Пить уже не хотелось, но Лизе нужно было куда-то деть руки, и она продолжала сжимать стекло. В воздухе витал сладковатый запах яблок, она чувствовала его острее, чем обычно. – Я боялась, Макс. Эта Олимпиада… Я боялась, что больше уже ничего не будет, что все у нас закончится. А мне хотелось помнить только хорошее.
- Хорошее тебе хотелось помнить… - Он покачал головой, забрал у нее стакан и допил минералку.
Лиза старалась на него не смотреть, теребила уголок одеяла и покусывала нижнюю губу. Выглядела она потерянной, и Макс мысленно махнул рукой. Что толку отчитывать ее, словно неразумного ребенка? Сам виноват. Надо было сразу, как только решил. А он тоже с этой Олимпиадой…
- Ну что опять, Лиз? - поймав ее грустный взгляд, спросил он.
- Как-то… Мы столько всего не сделали. Эти два года… Я никогда не каталась с таким удовольствием. Не думала, что будет так тяжело уходить. Особенно сейчас. Как подумаю, что все…
- Нас никто не заставляет уходить. - На лице Лизы отразилось недоумение. Макс погладил ее ноги, накрытые одеялом, а потом взял за руку. - Пропустим сезон, а там видно будет.
- Ты думаешь… - Она так и замолчала на полуслове, ища подтверждение своим мыслям.
Их пальцы сплелись, спокойный взгляд Макса внушал уверенность, а у Лизы снова ком встал в горле. Слишком много эмоций. Если она сможет восстановить форму после родов… Макс, похоже, в этом не сомневался. Она встала на колени и обняла его за шею. Она, наверное, действительно не была готова оставить позади огромный кусок своей жизни, распрощаться со спортом. Не сейчас. Каждый раз, выходя на лед с ним, она летала. Неведомое ранее чувство эйфории захлестывало, окутывало, проникало в легкие вместе с воздухом. Она прежде не знала, что лед может дарить ощущение полнейшей свободы, что она способна испытывать столь острое наслаждение от проката. Нет, она не жалела, что в ее теле зародилась новая жизнь. При мысли о том, что она носит под сердцем ребенка, на глаза наворачивались слезы. За этого малыша она готова была кому угодно перегрызть горло, она бы не позволила забрать его. И все же расстаться с фигурным катанием, со льдом…
- Нам решать, - в который раз Самойлов обнял Лизу. Полное осознание еще не пришло. Он задержал руку на ее талии, погладил под майкой. У них будет ребенок… - Если захочешь кататься дальше, значит, будем кататься.
- Спасибо, - прошептала Лиза ему на ухо и прижалась мягкими губами.
Она сама не знала, за что его благодарит. Может, за уверенность, может, за слова, которые, оказывается, ей так надо было услышать, а может, за сильные надежные руки, ласково касающиеся ее тела. На сердце у нее стало тепло и спокойно, вместе со слезами ушло напряжение. Ей казалось, что она покачивается на теплых волнах, а в лицо дует приятный южный ветер. Макс поймал ее кисть и поцеловал в запястье, в раскрытую ладонь. Посмотрел в глаза. Лиза несмело улыбнулась ему, и уголки его губ тоже дрогнули. Ничего не говоря, он встал и подошел к шкафу, раскрыл дверцы. Взвизгнула молния чемодана. Лиза наблюдала за ним, поджав под себя ноги. Странно все… Она ждала совсем другого. Конца. Надеялась на что-то, но не верила. А теперь… Ей снова хотелось разреветься. Она кусала губы, пытаясь унять чувства. Страх отступил, сжатая пружина натянутых нервов расправилась, выпуская наружу все забитое, загнанное вглубь, на сердце стало свободно, оно, кажется, даже билось легче.
Максимилиан, серьезный, немного суровый, вернулся к постели и снова уселся рядом. Взял Лизу за правую руку. Она даже понять толком ничего не успела, только ощутила прикосновение теплого металла, а потом увидела кольцо на безымянном пальце. Макс сжал ее руку в кулачок и спрятал в свои ладони, посмотрел в глаза. Она, ошеломленная, не сводила с него взгляда, зрачки ее расширились, руки похолодели.
- Я уже два месяца его с собой таскаю, - сиплым голосом проговорил он. Усмехнулся, пытаясь скрыть волнение. - Не хотел отвлекать тебя от подготовки. Думал, когда вернемся…
Лиза высвободила руку, распрямила пальцы. На безымянном тонкой полоской выделялось кольцо из белого золота с тремя переливающимися камушками. Рука дрогнула, Лиза с трудом вытолкнула из легких воздух, сглотнула комок, вставший в горле, сделала рваный вдох и резко подняла взгляд на Макса. Они смотрели друг другу в глаза. Он не умел красиво говорить, все эти извороты, признания… Но он знал, что чувствует и знал, что уже не проживет без этой девчонки. Совсем не проживет. И в этот самый миг Лиза тоже все поняла. Слезы покатились по щекам. Она всхлипнула, прижала ладонь к губам и тут же очутилась в мужских руках. Губы на губах. Иногда у слез бывает сладкий вкус…
Конец.
