Так что, когда на его предложение поехать в Новогорск вместе Рина ответила отказом, Игорь просто кивнул и ушел. Не хочет — не надо.
В коридорах базы было тихо. Быстро переодевшись, Игорь вышел к катку и, как следует размявшись возле борта, ступил на лед. Минут пятнадцать он катался в одиночестве, потом на катке появилась Максакова. Одета она была как всегда неброско, но дорого. Яркая оранжево-желтая кофта с вырезом-лодочкой плотно облегала ее фигуру, а на легинсах кофейного цвета виднелся лейбл модного дизайнера. Проехав вдоль катка, она остановилась и поправила на коньках шнурки. Игорь затормозил и обернулся, пытаясь отыскать Ваню, но его видно не было. Оля проехала рядом, настолько близко, что он почувствовал запах ее духов. В сборной ее недолюбливали, но он всегда относился к ней ровно. Он не заметил, как она остановилась, и обернулся лишь услышав:
— Игорь, ты ведь понимаешь, что Титова все равно отберется в сборную. И вы отберетесь. А лишними окажемся либо мы с Ваней, либо Решетникова с Самойловым. Тебе не кажется это несправедливым? — она подъехала ближе, практически вплотную, и посмотрела прямо ему в глаза.
Запах ее духов стал более ощутимым. Пожалуй, они впервые стояли так близко, что Игорь мог отчетливо видеть ее глаза цвета лесного ореха. Волосы ее, густые, русые, доходили почти до лопаток, а на лоб падала челка. Судя по всему, она относилась к тому типу людей, что в жизни выглядят интереснее, чем на экране. Камера не могла передать упрямства, сквозящего в её взгляде, решительности, затаённой в движениях. Несмотря на сдержанность, выглядела она несколько враждебно, и он чувствовал это.
— А причем здесь я? Так решил тренерский совет. — Он дернул замок на толстовке, расстегивая молнию. — Победит сильнейший. Все честно.
— Думаешь? — изогнула она бровь и скептически улыбнулась.
— Максакова, — Игорь опустил ладонь Оле на плечо и чуть отодвинул её от себя. — Уж кому-кому, а тебе волноваться не о чем. Твой папа не обрадуется, если ты вылетишь из команды.
Оля хмыкнула и, не отводя упрямого взгляда, пальцем подцепила футболку, плотно обтягивающую его торс.
— Думаешь, я в сборной только из-за отца?
— Ну что ты! — Игорь отвел ее руку от себя. — Исключительно из-за таланта.
— Это обидно, — глаза Оли потемнели, и еще недавнее тепло превратилось в застывший янтарь. — Я всегда боролась честно.
— Конечно, — кивнул Игорь. — И партнера у Решетниковой увела тоже честно.
— Он сам так решил. — Максакова вздернула голову.
— Ну конечно же сам. Гораздо больше шансов попасть на Олимпиаду с дочкой министра, чем с нищей девчонкой из пригорода. Лучшие тренеры, костюмы, программы. Только смотри, Решетникова тоже не лыком шита оказалась.
— И это говоришь мне ты, золотой мальчик, который просто феерично вернулся в большой спорт. В опале у президента Федерации? Ерунда! Возьму в пары его дочку и… Вуаля! — Ольга взмахнула руками. На лице ее появилось выражение ожесточенности, а взгляд наполнился злостью. — Все двери открываются с полпинка! Думаешь, никто ничего не понимает, Крылов?
Со стороны раздевалок, негромко переговариваясь, приближались Алла и Рината. Президент Федерации шел следом, словно боялся выпустить их из вида. Оля бросила на них быстрый взгляд и снова повернулась к Игорю.
— Сегодня, — он чуть наклонился к ней и пристально посмотрел в глаза. Рината буквально прожигала его взглядом. Он чувствовал это и с точностью мог описать выражения её лица. Что же, пускай. Бросаться в очередные объяснения он не собирался. Равно так же, как и не собирался прерывать наиинтереснейший разговор с Максаковой, — победит сильнейший. Мне плевать, кто поедет второй и третьей парой. Решай свои проблемы сама.
Рината отвернулась от катка, где её партнер о чем-то очень мило беседовал с дочерью министра спорта России. Попытавшись унять охватившее её раздражение, она сняла олимпийку и без слов протянула стоявшей рядом Алле. Сделала десяток приседаний с выпрыгиванием, затем закинула ногу на борт и дотянулась руками до носка. Позади, застыв каменным изваянием и не обращая внимания на полный неприкрытой злобы взгляд Богославской, стоял Бердников. У них не было возможности поговорить сегодня, но Рина нутром чувствовала его беспокойство. Все дни до начала тренировок она провела в его квартире. Владимир Николаевич имел очень странное свойство — он был везде и нигде одновременно. Она знала, что он дома, при этом почти не видела его. Зато если она в чем-то нуждалась, рядом он оказывался незамедлительно и столь же незамедлительно справлялся с возникшей проблемой. На скользкие темы они не разговаривали и не обсуждали случившееся. Интуитивно Рина догадывалась, что он хочет спросить, как она допустила такое, однако вопрос этот относился к разряду риторических, поэтому как такового смысла в нем не было. Да она и сама не до конца понимала, как могла так вляпаться. Противозачаточные она принимала постоянно. Постоянно, кроме разве что тех нескольких дней, когда Игорь укатил в Японию с Аллой Львовной. Одиночество, письма, его мягкий свитер … Все это так сильно спутало ее мысли, чувства, что она ненадолго слетела с собственной орбиты. А потом Игорь вернулся, и мир вокруг вспыхнул столь быстро и ярко, что они не смогли добраться даже до кровати. После она тоже ничего не предприняла. А стоило. Тогда бы в её и без того запутанной жизни не появилась еще одна проблема, тогда бы ей не пришлось делать выбор. Тогда бы она могла просто кататься, спокойно идти к своей цели и ни о чем не задумываться. Но что есть — то есть, и отныне ей придется быть осторожной. Она еще не в полной мере осознавала произошедшее с ней, не воспринимала маленький сгусток, зародившийся в ней, как часть себя, но чувствовала ответственность за принятое решение. Сложно было представить, что очень скоро тело ее начнет изменяться, а пристроившееся в ее животе существо — расти. Это было настолько странным и непонятным, что, казалось, и происходило-то вовсе не с ней.
Рината выпрямилась, подняла руки вверх и потянулась, затем шумно выдохнула, отгоняя навязчивые мысли, и осмотрелась по сторонам. У борта, собираясь присоединиться к своей партнерше, стоял Устинов. Он уже открыл дверцу и практически вышел на лед, но не успел и шага ступить, как Алиса, проходя мимо, толкнула его в спину плечом. Несильно, но весьма метко. Ваня потерял равновесие и распластался по льду. Обернувшись, он встретился с бывшей партнершей взглядом. Слова, которые, очевидно, готовы были сорваться у него с языка, остались несказанными, и только выражение лица красноречиво свидетельствовало о его мыслях. Алиса холодно улыбнулась ему и встала рядом с Ринатой. Макс, не разминаясь, всучил чехлы и толстовку Миронову и решительно вышел на лёд. Он был самым крупным из трех партнеров, находящихся на катке, и тем забавнее выглядело то, что из партнерш Алиса оказалась самой маленькой.
— Удачи, — Рината посмотрела на неё без тени улыбки.
Алиса сжала губы и поначалу промолчала. Она смотрела на лёд, где уже в полную силу разминались два ее партнера — бывший и нынешний.
— Оставь свои пожелания при себе, — все же ответила она. — Мне не нужны твои благодарные любезности. Да и на удачу я не очень-то рассчитываю. Все, чего мы с Максом достигли — мы достигли трудом и упорством, а не случайным везением.
