— Привет. Прости, что задержался.
Она оторвала взгляд от созерцания прохожих и мягко улыбнулась, кивая на диванчик напротив.
— Присаживайся. Ты у нас человек занятой.
— Да, Володя поручил мне срочное дело, — отряхивая с волос капли дождя, сказал он.
— Крестов, не надоело?
— В смысле?
— Выполнять за него грязную работу, — пожала плечами Алла. — Неужели тебя все устраивает?
— Устраивает — не устраивает, — вздохнул Дмитрий. — Но Володя — мой друг в первую очередь. И, кстати, именно о нем я и хотел поговорить.
— Понятно. — Алла осуждающе посмотрела на Дмитрия, поджав губы. — Он тебя послал, да? Что ему на этот раз нужно?!
— Не заводись! Никто меня никуда не посылал, — остудил ее пыл Крестов. — Алл, скажи мне честно, что у вас произошло?
— Ничего.
— Мне-то не ври!
— Дим, я не собираюсь это обсуждать. Тем более с тобой.
— Тогда с ним обсуди. Алл, с ним совсем беда в последние дни. На работу не выходит, дверь не открывает, телефон выключен.
— Мне все равно, — продолжала упрямо твердить Алла.
— Что случилось? — требовательно переспросил Крестов.
В ответ в серых глазах Аллы мелькнула злоба.
— Хочу, чтобы он страдал. Чтобы испытал хоть толику той боли, что убивает меня последние двадцать лет! Он мне всю душу вывернул наизнанку!
— Алла, — Дима отвел взгляд. Смотреть в глаза Богославской у него не было сил. Он прекрасно понимал, что Бердникова она не простит. Но сколько можно друг друга мучить? Он и на друга смотреть не мог, и на… на женщину, которую так долго и безответно любит… — Алла, ну ты же не такая, — срывающимся голосом проговорил он. — Ты не способна на месть и жестокость. Володя любит тебя. Он совершил ошибку. Но дай ему второй шанс…
— Крестов, разговор закончен! — твердо заявила Алла и подозвала официанта. — Счет, пожалуйста. — Молодой человек кивнул и скрылся за барной стойкой. Богославская снова посмотрела на Дмитрия. — Я устала его ненавидеть, Дим. Но и простить не смогу. Никогда. Он не ошибку совершил, он…
— Понимаю, — вздохнул Дмитрий.
— Ты лучше ответь мне: ты же обо всем знал с самого начала? — она сдерживалась из последних сил. По виноватому взгляду Крестова поняла, что он в действительности всегда был в курсе того, что когда-то совершил Владимир. Хотелось встать и ударить его. Господи, и о какой любви к ней он смеет говорить?!
— Вы стоите друг друга, — с болью в голосе произнесла Алла. Встала, схватила пальто и, оставив пару купюр, ушла.
Дмитрий хотел броситься за ней. Попытаться объяснить, заставить её поверить… но во что? Во что она должна верить?! Когда его лучший друг разрушил все, что было. Алле больше не во что верить…
Дмитрий иногда думал, а как бы повернулась жизнь, если бы он опередил Владимира? Если бы семнадцатилетняя фигуристка-одиночница с обворожительной улыбкой и задорным смехом полюбила его, именно его, а не президента Федерации? Уберег бы он Аллу от того кошмара, в который превратилась её жизнь в последние двадцать лет? Смог бы? Наверное. Он бы сделал её самой счастливой женщиной, бросил бы к её ногам весь мир, потому что именно этого она достойна. Но вместо этого он стоял в стороне и безучастно наблюдал, как постепенно затухает жизнерадостный огонек в любимых глазах, а улыбка перестает дарить тепло окружающим. Эта любовь была дана Алле и Володе не в награду. Эта любовь была дана им в наказание. А уж за какие такие грехи — одному Богу известно…
— Простите, Вы будете что-нибудь заказывать? — Крестов отстраненным взором глянул на возникшего перед ним официанта.
— Нет, спасибо, — едва заметно качнул он головой и направился к выходу.
На улице не прекращался дождь. Самая лучшая погода. Не видно слез.
Глава 26
Новиков не понимал, как, засыпая с Муськой на коленях, он мог проснуться с Фёдоровой на плече?.. Артём сделал попытку пошевелиться, но, то ли голова у Лерки была настолько тяжела, то ли силы его окончательно покинули за эту ночь, подвигать он смог лишь затекшими пальцами правой ноги. Левая же была во власти Фёдоровой. Закинув на него свои ноги, она беззаботно спала, ровным дыханием щекоча его шею.
— Фёдорова, — Новиков ткнул девушку локтем.
Та, недовольно морщась, открыла глаза и зевнула:
— Чего?
— Слезь с меня, — пробубнил Артём, безрезультатно пытаясь выбраться из ее объятий. — Да и вообще, что ты здесь делаешь?!
— Сплю! — с таким видом, будто он только что задал самый идиотский вопрос на Земле, ответила Лера. Нехотя отодвинулась и потерла шею. — Какое у тебя плечо неудобное. У меня шея теперь болит. Ну что ты так на меня смотришь?! — возмущенно просопела она в ответ на сердитый взгляд Новикова. — Вышла я на лестничную площадку ночью, смотрю — ты, весь такой замерзший, спишь… Ну, мне тебя жалко стало, я и решила тебя погреть…
У Артёма в голове крутилась масса мыслей, которые он мог бы озвучить этой наглой девице, но, поскольку ни одна не была цензурной, он благоразумно промолчал и неспешно, по стеночке, поднялся с пледа. Тело ломило после ночи, проведенной на полу, еще и Фёдорова-грелка добавила. Он бросил на нее хмурый взгляд исподлобья. Сидит. Волосы свои растрепавшиеся пытается пригладить. А ей и так хорошо. Да хоть лысой будет… хотя нет, лысой все же не очень…
— Спасибо, что не дала замерзнуть, — не удержавшись, съязвил Артём. — Вставай, — он наклонился и дернул плед на себя, заставляя Фёдорову против воли подняться на ноги. — Мне на работу пора идти. — Сложил его и перекинул через плечо. — И вызови мастера, пусть тебе замок починит. Вторую ночь я тебя караулить не собираюсь.
— Стой! — Лерка схватила Новикова за руку, не давая возможности уйти.
— Ну что еще? — вздохнул он.
— Почему ты не ушел к себе в квартиру? Почему остался спать под моей дверью? — в упор глядя на него, спросила Лера.
— Только не думай, что я твой верный пес, — угрюмо хмыкнул он. — Просто я знаю, какой сброд здесь живет, и также осведомлен, что ты с головой не дружишь, иначе не осталась бы на ночь с отпертой дверью.
— Я знала, что ты меня не бросишь. — Лера лукаво улыбнулась краешками губ и отпустила руку Артёма. — Иди, работай.
Он молча кивнул и направился к себе. На полпути его снова окликнула Фёдорова:
— Артём!
— М-м? — обернулся через плечо.
— Спасибо.
— Будешь должна, — ответил Новиков и скрылся за дверью.
Лера, уже не скрывая довольной улыбки, вернулась в квартиру Ринаты, захлопнула дверь и подтащила к ней комод. Так действительно будет надежнее. Но разобранный замок и ночь на бетонном полу вполне окупились. Артём не наорал на неё, это уже хорошо. И не оставил одну. Совсем замечательно! Значит, еще не все потеряно, нужно только хорошенько подумать, как вести себя дальше.
