— Даже в постель со мной ляжешь? — нагло усмехнулся он. Рината покачала головой. Господи, неужели это все еще он? Он, тот человек, который был с ней рядом на протяжении целого года… Тот, который оберегал её, любил её, видел в ней то, чего она и сама не видела… От него же ничего не осталось.
— Если захочешь, — тихо подтвердила она.
— Хорошо, — прозвучало в трубке. — Попроси меня, Рината. Только хорошо попроси, и я, возможно, постараюсь что-нибудь сделать с релизом.
Рината убрала трубку от лица, вскинула голову. Ей хотелось послать его ко всем чертям. Он ненавидит её, презирает. Что же… Кивнула самой себе и снова приложила телефон к уху.
— Игорь, пожалуйста. Пожалуйста, разреши Алисе выступление за США. Пожалуйста. Пожалуйста. — Последнее «пожалуйста» она проговорила так тихо, будто его и не было вовсе. Она может сказать ему миллион этих «пожалуйста», а он может смеяться ей в лицо. Все тот же миллион раз.
— Хорошо, — немного подумав, наконец ответил Игорь. — Убедила. Но взамен я попрошу у тебя желание.
— Какое?
— Я пока не придумал. Давай договоримся так: ты соглашаешься исполнить любую мою просьбу, когда я этого захочу.
— Обещать то, не зная что? Ты издеваешься надо мной? — не выдержав, возмущенно воскликнула Рина.
— Возможно, — довольно хмыкнул Игорь. — Но мои условия таковы. Одно желание, которое я могу потребовать в любой момент, в обмен на релиз для твоей подружки. Она сможет выступить на Олимпиаде и исполнить свою мечту. Хотя… В Сочи она уже каталась, и не думаю, что она сможет вползти даже на пьедестал, не говоря о победе. Но, кто не мечтает, тот не выигрывает, правда, Рината?
— Я согласна, — сухо ответила Рина.
— Я знал, что ты проявишь благоразумие, дорогая. Увидимся на соревнованиях. Целую.
Больше не в силах сдерживать клокочущую в груди ярость, Рина оборвала звонок и откинула телефон на край скамьи.
Ей нужно прийти в себя. Нужно успокоиться. Потому что Алиса не должна видеть, что её тревожит это обещание. А она ведь узнает, догадается. Потому что только её вмешательство могло сдвинуть получение разрешения с мертвой точки. Главное сейчас, чтобы Алиса выступила в Корее. А там… сделанного ведь уже не вернешь?..
Россия, Москва, апрель 2021 года
— Я просила, — улыбнулась Рината. — Но теперь… Не собираюсь я исполнять никакие твои желания. Забудь! — Не улыбка — оскал волчицы. — Иначе я… — Она не смогла договорить. Игорь больно схватил её за руку и зло процедил:
— Иначе ты что? Что, Бердникова? — с силой встряхнул и продолжил, впиваясь в её лицо взглядом: — Пожалуешься папочке? Так он ничего уже не решает. Жениху своему? Демаре? Что он может сделать?
— По морде тебе съездить, если понадобится! — в лицо ему исступленно закричала Рината. — Что ты хочешь? Переспать со мной? У тебя есть, кому греть твою постель, Крылов! Или заставить меня кататься до Пекина? Не выйдет! Я сказала, что завершила карьеру, значит, я её завершила.
— Низко берешь, Рината. — Пальцы Игоря переместились вниз по её руке. Все так же не отпуская, он сжимал её кисть и подушечкой большого пальца поглаживал бархатистую кожу вдоль рукава олимпийки. Глядя ей в глаза, мягким, бархатистым, пробуждающим в ней самые опасные чувства голосом Игорь проговорил: — У меня ведь есть власть. И я могу настоять на любом желании. Абсолютно на любом. — Его губы изогнулись в снисходительной улыбке.
— У тебя ничего нет, Крылов, — возразила Рината, не делая попыток вырваться.
Он стоял так близко, что она ощущала его запах. Этот запах обволакивал её, забирался в легкие, воскрешал воспоминания. Против воли. Против её воли. Рината улыбнулась ему в ответ. Игра «слабо-не слабо»? Отлично, в ней она достигла совершенства.
— Ты никто. Ничтожество. Пустое место. — Слова, призванные вскрыть застарелые нарывы, выпустить гнойную ярость наружу. Довести до грани. — Ты живешь слепой ненавистью, лелеешь её, взращиваешь, ставишь палки в колеса и мне, и моим близким. Переступить не можешь, тупые желания придумываешь. Знаешь… — Она рвано выдохнула и поджала губы. — Если бы ты был отцом моей дочери, она никогда бы об этом не узнала.
— Моего ребенка ты убила. — Игорь продолжал говорить сдержанно, но Рина понимала, что творится у него внутри. Она задела те самые, самые болезненные раны, но заставить себя остановиться не могла. Больнее, еще и еще. — Жестоко расправилась с ним, не позволила ему появиться на свет. Не дала шанса. Ни единого. Ни ему, ни нам.
— Потому что «нас» никогда и не было! И я не хочу об этом разговаривать, я услышала от тебя достаточно. Сейчас я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Меня, Николаса и моих родителей, — с ледяной серьезностью произнесла Рината и, все же вырвав руку из его ладони, прижала её к бедру.
— Нет, — просто ответил Игорь, чуть отходя назад. Он до сих пор был в пальто, из-под которого виднелась черная рубашка. Расстегнув, он снял его, бросил на кресло и снова обратил внимание на Ринату. — Твоя мама очень любит эту школу, верно? — лениво, растягивая слова, продолжил он. — Она её детище, её любимое дело.
— К чему ты клонишь? — напряглась Рина.
— Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, дорогая. — Игорь обошел письменный стол и уселся в добротное кожаное кресло, где обычно сидела Богославская. Оценивающе поерзал, откинулся на спинку и крутанулся в нём. Только затем, пройдясь взглядом по застывшей словно статуэтка Ринате, ухмыльнулся и сказал: — У Миронова намечается ремонт. Стадион, на котором тренируется первая пара страны, не отвечает их уровню. А у твоей матери нет топ-пары и даже топ-одиночников пока нет. Зато есть великолепно оснащенная школа с двумя катками и тренажерным залом. Денег школа сжирает немерено. И я…
— И что ты хочешь? Отобрать школу? Закрыть её? Поставить главным тренером Миронова? Перевести его группу сюда? — Ринату захлестнули эмоции. Она подлетела к Игорю и, ухватившись руками за подлокотники по обе стороны от кресла, наклонилась к нему, поравнявшись взглядами и заговорила, цедя каждое слово: — Как быстро ты забыл, что именно Алла Львовна сделала тебя олимпийским чемпионом! В своем стремлении отравить мне жизнь, ты забываешь, что рушишь жизни ни в чем не повинных людей, Крылов! Сколько это еще будет продолжаться? Когда ты оставишь меня в покое?!
— Никогда, — приблизив к ней лицо, Игорь провел ладонью по её плечу. Полосочки триколора, украшавшие её олимпийку, натянулись и, казалось, были такими же напряженными, как и вся Рината. — Смею заметить, что званием олимпийского чемпиона я обязан в большей степени Николаю Петровичу. И лишь немного — Алле Львовне. Но дело не в этом. Эта школа — слишком щедрый подарок, который когда-то сделал твоей матери Бердников. А все для чего? Чтобы его золотая дочурка ни в чем не нуждалась. Целая школа для одной сиротки… Несправедливо. Не находишь?
— Благодаря этой школе дети из регионов могут жить и тренироваться в Москве! Благодаря этой школе дети получают шанс заниматься у лучших тренеров! Они получают возможности, которые в других школах им недоступны!
