— Не обидит, — ответила Рината и села в салон автомобиля. Попрощалась с отцом и обратилась к водителю: — Поехали.
Таксист покорно тронул черный «Хендай» с места.
Рината устало прикрыла глаза. Вот и всё. Она выдернула своего ребенка из места, которое он считал домом, забрала от человека, фактически ставшего для Николь отцом. А всё ради чего? Взять бы, да и вывалить на Крылова правду. Что он будет делать тогда? Как поступит? Что скажет? Повторит слова, присланные когда-то в смс? Рина поёжилась, будто от холода. Но холодно ей не было — ей было противно. Противно и от него, и от самой себя, потому что именно она перевернула с ног на голову не только свою жизнь, но и жизнь Николь. А что взамен? Вечные страдания, о которых так любит говорить Игорь? «Вместе до конца», «вдвоём», «рядом»… Все эти громкие слова теряют смысл, когда на кону счастье ребенка. Их ребёнка. Её ребёнка. «Вдвоём» у обычных людей трансформируется в слово «семья». Но разве они обычные люди?..
Достав телефон, Рината написала Игорю короткое сообщение о том, что она приедет через час. Несколько минут ожидала ответа и, не дождавшись, сунула мобильный в карман куртки. Но айфон внезапно завибрировал и пискнул. Вновь достав его, она прочитала: «Будешь ужинать?» Стало вдруг так горько. Справившись с внезапно нахлынувшими эмоциями, Рината набрала ответ: «Да». И опять убрала телефон. Семья… Если бы в их лексиконе появилось это простое слово из пяти букв, возможно, и слово «счастье» могло бы замаячить на горизонте. Нет, не слово — само счастье. Счастье. Просто счастье. Но всё это не про них, конечно же. Нет. «Ад», «страдания», «обида», «ложь» — вот их вечные спутники.
Глава 20
Россия, Москва, май 2021 года
Рината вышла из ванной, и, промокнув волосы полотенцем, бросила его на постель. Взяла с тумбочки расческу и провела по влажным прядкам. Затем, подойдя к зеркалу, всмотрелась в собственное отражение. Крылов ждал её внизу, чтобы поужинать. Он встретил её такси у подъезда, молча забрал чемодан и отнёс наверх, в её спальню. И всё это с абсолютным спокойствием. Лишь выходя из комнаты он окинул её каким-то равнодушным, совершенно безэмоциональным взглядом и сказал, что ужин будет готов через двадцать минут. На этом всё. Рината понятия не имела, как реагировать на подобное. Мало того, что она себя не понимала, она и его теперь разгадать не могла. Он не кричал, не требовал объяснений, что было ему совершенно не свойственно. Признаться, она ожидала буйства эмоций с его стороны.
Именно поэтому, отправившись в ванную, Рината вдруг поймала себя на том, что этот факт ей неприятен. Она не хочет, чтобы он был равнодушен. Ухмыльнувшись своим мыслям, она забралась в душевую кабинку и, включив воду, подставила лицо под горячие струи. Нет. Она не хочет, чтобы он ничего к ней не испытывал. Пусть орёт, пусть обещает ей вечные страдания, пусть испытывает к ней любые чувства. Кроме равнодушия.
Рината провела пальцами по уже подсохшим длинным волосам. Черные волосы, белый шелковый халат, едва прикрывающий ягодицы… Для ужина с собственным мужем… идеально. Покривив губы, Рина поправила на талии поясок и вышла из спальни.
Спустившись вниз, она прошла на кухню и остановилась в дверном проёме. Привалилась к косяку и посмотрела на Игоря. Нет, всё же на кухне он выглядел очень органично. И ей нравилось за ним наблюдать. После перелёта она очень устала, но вот так, не выяснив отношения, уходить спать ей не хотелось. Она смотрела на него не отрываясь, с каким-то мазохизмом проходилась взглядом по сильной мускулистой спине, по плечам, спускалась к ягодицам…
Игорь пил кофе и, не оборачиваясь на неё, смотрел в окно. Рината практически бесшумно приблизилась. Повинуясь мимолётному порыву, провела ладошкой по спине. Почувствовала, как он напрягся. Она устала. Да, действительно устала от бесконечной войны без возможности хоть на мгновение остановиться и осмотреться. Колкие фразы, режущие душу слова, полные ненависти наигранные взгляды. И тут же ответ — без продыху, без остановки. Потому что то — война, полномасштабные боевые действия. Но пламя догорает. Вполне возможно, что скоро останется лишь горький едкий дым так и несбывшихся надежд. В чём смысл этой войны? Какая разница, кто выйдет победителем? В сухом остатке — лишь одиночество.
Рината сделала еще один маленький шаг к Игорю. Прижалась лбом к его спине и, тихонько вздохнув, обвила руками. Он всё стоял, не двигаясь, и будто бы не дышал. Только сердце… Она чувствовала его, оно билось в нём чёткими сильными ударами. И её… её сердце по-прежнему билось в унисон. Несмотря ни на что…
Внезапно повернувшись, Игорь вгляделся в её лицо. Её руки легли на его грудь. Пальчиком она поглаживала расстегнутую пуговичку на его рубашке. И смотрела. Его личный демон с глазами — горными озёрами. Кристально чистыми и глубокими.
Не отпуская взгляда, Игорь, не глядя, поставил чашку с практически допитым кофе на стол и обхватил ладонями её лицо. Он знал, что она улетела в этот чертов Сан-Франциско. Знал и в бешенстве метался в стенах этой квартиры, думая о том, что она там, с проклятым Демаре. Первым его порывом было броситься следом, забрать её, вернуть обратно в темницу, коей стал для неё его дом. В его собственную тюрьму. Место, где заперты их мечты. И хоть с десяток раз выбрось всю мебель и поменяй цвет стен — эта квартира так и останется их личным подземельем. Для неё и для него. Навечно.
И всё-таки он не поехал. Не звонил ей и не писал. Постарался успокоить себя тем, что она всё равно вернётся. Рано или поздно, потому что на её пальце его кольцо. Знак принадлежности ему. Его клеймо.
Игорь коснулся ладошки Рины, её безымянного пальца с тоненьким колечком, накрыл своей и сжал. И не переставая смотрел на неё. Он безумен рядом с ней, ему сносит крышу, он совершает абсолютно бездумные поступки. Рядом с ней. Ради неё. Но, может быть, на этот раз его поступок стал той нитью, что связала их? Это чёртово желание, сделавшее Ринату Бердникову его женой.
Его руки опустились на её хрупкие плечи. Игорь погладил её, легонько стиснул. Им не нужны слова. Слова у них не получаются. Всегда не те, они только откидывают их друг от друга. Взгляды — вот для них настоящее. Отражение души, чувств, томящихся в сердцах, что до сих пор бьются в унисон.
Кто первый не выдержал уже и не понять. Неистовый поцелуй, сметающий преграды, животная, неподконтрольная страсть обладать друг другом. Игорь сгрёб волосы Ринаты и намотал на кулак. Потянул. То ли застонав, то ли зашипев, она с готовностью откинула голову, открыла ему шею, ключицы. Тонкие пальцы блуждали по его груди, расстёгивали пуговички на чёрной рубашке.
Игорь дернул поясок, и полы халата, раскрывшись, дали ему возможность коснуться её нагого тела. Эта стерва даже нижнее бельё не потрудилась надеть! Знала. Хотела… Оттолкнуть бы её, прогнать, расхохотаться в лицо, добавить балл в копилку своих побед и её поражений. Только кто в этом случае останется проигравшим? Шёлковый халат скользнул по узким плечам и упал к ногам. Игорь окинул её взглядом. Всю её. К черту! К чёрту! И, снова прижав к себе, нашел губами её губы. Покусывая их, сжал ее тело.
