Алиса фыркнула.
— Ты, Бердникова, не за отношение Игоря к Николь переживаешь, ты боишься, что он тебя не простит за то, что скрыла правду.
— Нет, Алиса, вот тут ты не права. И правду я не скрывала! — с горячностью возразила Рината. — Он мог в любой момент приехать ко мне. К ней… Я ждала его, и ты это знаешь. Но ненавидеть меня ему куда проще. Во всём меня обвинить, тогда как сам…
— По твоим стопам пошел, что уж.
— Ты решила побыть моей правдой?
Рината снова двинулась в сторону Николь. Нет, на этот раз Алиса в самом деле не права. Не боится она реакции Игоря. Не хочет просто. Грязи не хочет, очередного плевка в душу. Тем более сейчас, когда Николь уже совсем взрослая и многое понимает. Как всё это объяснить Алисе? Всё то, что там, внутри, вместе с обидой и разочарованием? Один раз она уже всё пережила, собрала себя. А если опять… Николь разогналась и внезапно свернула к одной из скамеек. Не успела затормозить и упала.
— Ника!
Рината бросилась к дочери. Добежав, опустилась рядом с ней и заглянула в глаза, ожидая увидеть слёзы. Но Николь не плакала. Только хмурила бровки и зажимала ладошкой коленку.
— Больно? — отняв её руку, Рина посмотрела на ссадину.
— Нет. Жжется только, — покривилась Николь.
Рината подула на коленку.
— Возьми. — Остановившаяся рядом Алиса протянула подруге упаковку влажных салфеток, а после улыбнулась крестнице: — До свадьбы заживет.
— Мама вышла замуж не за Ника, — вдруг с абсолютной серьезностью заявила Николь. Рука Рины так и застыла в воздухе, пальцы с зажатой в них салфеткой дрогнули. — Я хочу, чтобы ты вышла замуж за Ника, мама! Я хочу к Нику, я соскучилась по Нику!
И вот тут она заплакала. Слезы потекли по её щекам, губы скривились, в глазах было столько обиды, что Рината едва не разревелась вместе с ней. Ну что она может ей сказать? Да она ни малейшего понятия не имеет, что тут вообще можно сказать! Да, мама глупая, ошиблась мужем, что уж тут…
На выручку пришла Алиса. Подхватив Николь на руки, она усадила её на скамейку, забрала у Ринаты салфетку и стёрла с коленки грязь. Как Рина чуть раньше, подула на ссадинку и, взяв оставшуюся пачку, принялась аккуратно обрабатывать ранку.
— С Ником ты будешь видеться, кнопка, — ласково заговорила она. — Помнишь, как ты переживала, когда я уехала? А теперь смотри, вы с мамой приехали ко мне. Теперь мы будем с тобой встречаться хоть каждый день. Так и с Ником…
— С Ником мы не будем встречаться каждый день, — пробурчала Николь, тяжко вздохнув. Вытерла слезы и посмотрела на Алису: — Мы увидимся только через месяц.
— Что? — подала голос Рината. Она подняла самокат, прислонила к скамейке и присела рядом с дочерью. Взяла её ладошку в свою. — Почему через месяц?
— Потому что Ник приедет через месяц. Он сказал, что будет жить рядом с нами. — Болтая здоровой ногой, сообщила Николь. — Когда мы прощались в аэропорту, он так сказал.
— М-м-м, — протянула Рината и поймала на себе многозначительный взгляд Алисы. — Мне он такого не говорил.
— Кажется, кто-то всё же рискнёт за тебя побороться. У твоего Крылова мало времени. — Алиса поднялась на ноги, выбросила в урну использованные салфетки и тоже уселась на лавочку, по другую сторону от Николь. Взяла её вторую ладошку в свою руку и сжала. — Похоже, твоей дочери Николас доверяет больше, чем тебе.
Рината промолчала, приобняла Николь.
— Пойдёмте в кафе? Мороженого хоть поедим, — предложила Алиса. Николь, мигом встрепенувшись, закивала.
— Только в аптеку зайдём. — Рината посмотрела на её разбитую коленку.
Николь высвободила руку из ладони Алисы и потянулась, чтобы почесать ссадину, но та перехватила её пальчики.
— Не трогай, — сказала она строго.
Ника состроила недовольную рожицу, а Рина, поднявшись, взяла самокат. Да… Николас Демаре слов на ветер не бросает. Месяц… А что потом?
Игорь сидел напротив министра спорта и молча смотрел на него. Максаков представлял из себя сложного человека. Он был на несколько лет младше того же Бердникова, и светлые волосы его только-только начали серебриться сединой. Глаза тёмные, карие. Взгляд тяжелый. Игорь понимал, что и дальше бегать от своего родственника не имеет смысла. Не стоит дожидаться, пока он сам наведается к нему в Федерацию.
— Рассказывай, — откинувшись в кресле, Леонид Максаков продолжал испепелять Крылова взглядом.
— О чем?
— Не включай дурачка, Игорь. Тебе не идёт, — недовольно произнес Леонид и добавил таким тоном, будто каждая сказанная буква вызывала у него отвращение: — Ты зачем меня породнил с Бердниковым?! Мало я тебя отваживал от его дочурки? Мало тебе было того, как она об тебя ноги вытерла? Снова в омут?
Игорь не удержался от усмешки. Леонид Максаков готов сквозь пальцы смотреть на всё, что он делает, лишь бы не породнил его с Владимиром Николаевичем. Игорь слышал о том, что эти двое что-то сильно не поделили в прошлом, что конкретно — ему было неинтересно, да и не вёлся у них разговор о семействе Бердниковых. До сегодняшнего дня.
— Леонид. — Игорь, выпрямившись, расправил плечи и улыбнулся шире: — Я тебе благодарен за всё, что ты сделал для меня. Но не нужно лезть в мою жизнь. — Брови министра сдвинулись ещё сильнее, и Игорь сказал уже серьезно: — Мне безразлично, что вы с Бердниковым не поделили в молодости. Мне всё равно, отчего столько лет вы находитесь в статусе «холодная война». Рината — моя жена, и это останется неизменным. Я не позволю кому бы то ни было лезть ко мне с нравоучениями.
— Игорь…
— Я тридцать один год Игорь! — жестко выговорил Крылов, прерывая Максакова. — Я уже взрослый мальчик, Леонид. И я сам способен решать, с кем мне быть, а с кем нет. Мы с Ринатой женаты и ждем ребенка. И я, — он поднялся на ноги и, оперевшись о стол ладонями, чуть наклонился к продолжающему хмуриться Леониду. — Если я узнаю, что кто-то её тронул, кто-то заставил её нервничать или просто прошел рядом и недобро посмотрел в её сторону, я…
— Ты мне сейчас угрожаешь, я что-то не понял?
— Я предупреждаю. Ты не имеешь никакого права лезть в мою жизнь, — процедил Игорь и хотел было уйти, однако дверь распахнулась, и в кабинет вошла Оля.
