Когда Рина покинула кафе, Марина перевела взгляд на Игоря:
— Она не выглядит беременной.
— Я смотрю, ты на глаз такие вещи определяешь, — смерил он её уничижающим взглядом и тоже поднялся из-за стола. — Прости, мне нужно идти.
— Иди. — Марина пожала плечами и откинулась на спинку стула. — Я вообще не понимаю, зачем ты пришел. Проследить, как бы я ничего плохого твоей жёнушке не сказала про тебя? Так она и без меня прекрасно знает, кто ты, Крылов, — жестко выговорила она.
— И кто же я, Самарина? — с вызовом спросил Игорь.
— Ты глупец. Ведомый глупец, который дальше своего носа не видит. Или не желает видеть. Где тот Игорь, на которого можно было положиться, которого я любила — как мужчину, как друга… Его нет больше, я не вижу его, — губы её исказились в циничной усмешке. — Тебя никто не любит, и ты никого не любишь. И ты сам сделал всё от себя зависящее, чтобы это было так.
— Опять нотации?
— Правда, Игорь! Иди уже! — кивнула в сторону входной двери. — Мне кажется, она единственная, кто еще что-то в тебе видит. Хотя первой должна была вычеркнуть тебя из своей жизни.
— Знаешь, я считал, что был не прав в нашем разрыве, Марина, — рвано выдохнув, Игорь поджал губы. — Но ты каждую нашу встречу убеждаешь меня в обратном. Пришлешь мне интервью Ринаты на утверждение, — требовательно сказал он и собрался уходить, но был остановлен Мариной:
— С какой стати?
— Потому что я её муж. И президент той федерации, в которой она еще недавно числилась ведущей фигуристкой, — сквозь зубы выговорил Крылов и ушел.
Провожая его взглядом, Марина только качала головой. Сколько раз за эти годы она думала о том, что они должны поговорить? И столько же раз Игорь Крылов отваживал её от этого желания своими поступками. А жаль. Эгоизм и обида убили в нём того человека, того Игоря, которого она действительно уважала и любила. Она переживала за него. Кто его может любить теперь? Разве что Рината. Только за что — непонятно. Хотя… как она сама сказала, вся её жизнь — вопреки…
Россия, Москва, июль 2014 года
В один из тех совершенно одинаковых вечеров, когда лучшим другом Игоря была бутылка хорошего выдержанного коньяка, в квартиру его вошла Марина Самарина.
Пройдя в гостиную, она ощутила стойкий запах алкоголя и скривила губы.
— Ты что творишь?
— Ты когда приехала? — Игорь прошел мимо Марины и упал на диван, закинув ноги на подлокотник.
— Сегодня утром. Крылов, не уходи от темы. Что ты делаешь? — Самарина изучающе смотрела на него и боялась признаться самой себе, но её пожелания не загнуться Крылов всё-таки решил проигнорировать…
— Ничего! — воскликнул Игорь. — Ничего я не делаю, Самарина! — Он снова схватился за горлышко бутылки и хотел отхлебнуть коньяк, но Марина, подлетев к нему, вырвала бутылку из его рук.
— Ты с ума сошел?! — воскликнула она. — Крылов, сколько можно?!
— Сколько нужно, столько и можно! Она беременна, Марин, ты понимаешь?! Беременна! — Игорь снова поднялся на ноги и попытался вырвать коньяк у Марины, но та отдёрнула руку. — Моего ребенка она убила, а потом… — Он взъерошил отросшие волосы и, шумно выдохнув, потер лицо руками. Уселся на диван и подавленно произнес:
— Она беременна, Марина. У неё будет ребёнок. Не мой ребенок.
— И ты из-за этого так заливаешь? — скорчившись, Самарина поставила бутылку на журнальный столик. — Кто вообще тебе сказал, что это не твой ребенок?
— Документы на аборт! Документы мне сказали, а она подтвердила!
— Ясно, — кивнула Марина и уселась рядом. — Я хочу, чтоб ты съездил в Америку и поговорил с ней.
— Зачем?
— Да странно это всё, понимаешь? Ты мозгами то подумай — она сделала аборт, чтобы беременность не мешала ей выступать, а теперь вот беременна… Думаешь, Ипатова настолько тупая, что не знает, что такое противозачаточные? — с раздражением выговорила Самарина. — А после истории с тобой, все-таки, думаю, она была бы ещё осторожнее. На своём опыте как-никак убедилась, что такое нежелательные последствия, коими грозит секс без контрацепции…
— Я видеть её не желаю, Марин. Мне больно.
— М-м-м… — протянула Самарина и толкнула Игоря плечом. — Сам себя жалеешь? Плохи дела. Ты, Игорь, хоть раз головой подумай.
— Ты мне нотации приехала читать?! — глаза его наполнила холодная ярость.
Россия, Москва, май 2021 года
Выйдя из кафе, Игорь сразу же увидел стоящую в стороне Ринату. Обняв себя руками, она поежилась. На улице и правда было прохладно. Хоть днём и стояла летняя жара, воздух всё-таки еще не прогрелся и вечера окутывал холод. Игорь на ходу стянул с себя пиджак и, приблизившись к Ринате, без слов накинул ей на плечи. Она, вздрогнув, подняла голову и сжала пальцами плотную, приятно пахнущую дорогим мужским одеколоном ткань. Его запах. Такой знакомый, такой…
— Всё? — осведомилась она холодно.
— Всё, — кивнул Игорь.
Они пошли обратно к школе. Как-то само собой, против воли, Игорь обернулся на двери и увидел выходящую из кафе Марину. Та тоже, стоя на ступеньках, смотрела им вслед. Наверное, ему в самом деле нужно было тогда послушать её и поехать в Сан-Франциско. Наверное… Потому что, теперь он это понял, то на то и вышло. И какая разница, если все дороги ведут к ней? К девушке, что молча идёт рядом, стискивая на хрупких плечиках его чёрный пиджак. Какая разница, насколько извилиста эта дорога? Итог-то один. Если бы он сделал это, возможно, дочь Рины называла бы его отцом. Отец ведь тот, кто вырастил. А он бы вырастил.
Да, надо было послушать Марину. А вместо этого он оттолкнул её. Вычеркнул единственного на тот момент человека, кто желал ему добра, единственного человека, который мог сказать ему правду в глаза. А что теперь? Теперь они как никогда далеки друг от друга. Его слова «исчезни из моей жизни», сказанные в тот вечер в запале, Марина Самарина интерпретировала как есть. И навсегда ушла. А он… А что он? Свои ошибки признавать трудно. Тем более, если облегчать тебе эту задачу никто не собирается.
Глава 25
Россия, Москва, май 2021 года
Всё так же не спеша, они дошли до школы. Каждый был погружен в собственные мысли. Странно это было — находиться совсем рядом и в то же время ощущать, что воздвигнутая ими стена из ненависти, обиды, боли разделяет их точно так же, как и прежде.
Игорь украдкой посмотрел на Ринату, когда та, всё так же сохраняя молчание, прошла в женскую раздевалку, чтобы переодеться для тренировки. Он хотел бы ей сказать… Многое хотел бы. В первую очередь, что не желал встревать в разговор между ней и Мариной. Но в тот момент будто бы нечто заслонило разум, порождая тёмное, дикое, неконтролируемое желание показать, предъявить права на неё. Доказать Самариной, что, вопреки всему, он достиг своих целей. И только когда та высказала ему всю правду в глаза, понял, что он действительно глупец, у которого в руках — лишь фантик от конфетки. Безликая обертка, а конфета… Этот сладкий леденец, не был его и не будет.
