— Игорь, — позвала его Рината, застыв в дверном проеме.
— М-м-м? — обув ботинок, он поднял на Рину взгляд.
— Спасибо тебе. Ты не представляешь, как я тебе благодарна за всё, — сказала она и скрылась в кухне.
Улыбнувшись краешками губ, Игорь засунул в куртку листок и вышел из квартиры. Неужели это начало? Начало чего-то нового? Начало жизни? Неужели кто-то свыше всё-таки подарил им ещё один шанс?
Глава 31
Россия, Москва, май 2021 года
— Мама, я не хочу! — Николь, морщась, отвернулась и плотно сжала губы.
Вздохнув, Рината поставила горячее молоко с мёдом на тумбочку и строго заговорила:
— Николь, перестань вести себя, как маленькая!
— А я маленькая! — снова резко повернулась на Рину Ника и тут же шмыгнула носом, а после утёрла сопли кулачком.
— Ты маленькая, когда тебе это выгодно, Кнопка, — беззлобно усмехнулась Рина, приподняла дочь и заботливо погладила по спине.
Этой ночью она практически не спала. Игорь вернулся быстро, минут через двадцать тихонько зашел в спальню и передал ей пакет с лекарствами. Уходить он не спешил, остался стоять и наблюдал за тем, как она заставляет дочь глотать жаропонижающее. Николь редко болела, с самого детства она проводила большую часть времени на катке, это закаляло и укрепляло здоровье. Но в те редкие моменты, когда детский иммунитет всё же не справлялся, вела себя капризно и практически не спала, несмотря на температуру и слабость. Вот и этой ночью она ворочалась в постели, пока Рина не прилегла рядом с ней. Только уткнувшись ей в область груди, Ника смогла недолго поспать. Рината же поглаживала худенькие плечики дочери, путалась пальцами в её черных кудряшках и думала о разговоре с Игорем. А что, если и правда у них что-то получится? Если Николь наконец сможет назвать Игоря папой?.. Если счастье для них троих всё же не просто иллюзорное далекое чувство, а нечто реальное. Нечто, что может быть здесь и сейчас. Их путь с Игорем друг к другу был очень долог и труден. И в тот момент, когда кончики их пальцев практически соприкоснулись, когда оставались лишь какие-то доли мгновения до того, как руки их навсегда сплетутся… кто-то свыше решил, что хватит. И оттолкнул их друг от друга с такой силой, что не было времени оглянуться, посмотреть назад, что-то увидеть, понять, заметить. Друг от друга. Дальше. Дальше! Пока их не разделил целый океан. Океан из недопонимания, злости, ярости и печали. Печаль, что накрывала с головой и душила ночами. Семь лет они ступали друг от друга. Шаг за шагом, всё дальше и дальше.
Кто из них виноват сильнее? Разве так оно важно. Началось всё, наверное, с неё. Признала она это уже давно. Да, она должна была рассказать Игорю о беременности. Должна. И решение они должны были принять вместе. Но это сейчас она понимает. А тогда… Да и кто знает, что бы было тогда? Правильно Игорь сказал — на тот момент он был не готов становиться отцом. Ни один из них не был готов. У них была цель, и они шли к ней. Теми, кто они есть сейчас, стали они во многом благодаря тому, что реализовали себя, воплотили в жизнь мечты, амбиции и стремления. И он, и она. На тот момент оба они не были готовы становиться родителями и, может быть, вместе они были не готовы сделать это даже больше, чем по отдельности. Спасибо отцу за то, что не дал ей совершить глупость, иначе…
Рината крепче прижала к себе свою дочь и коснулась губами её горячего лба. Она чуть не убила Николь… Вначале она, а потом — он. Та отвратительная ссора в сочинской Олимпийской деревне вновь едва не стоила Ники жизни. И что-то тогда щёлкнуло, переменилось. Наверное, именно в тот момент — не раньше и не позже, она потеряла Игоря. И обрела подругу. В тот самый момент, когда белая, словно полотно Алиса, сидя возле на полу, держала её за руку и чуть слышно повторяла, что всё будет хорошо, хотя обе они понимали, что при таком кровотечении вряд ли это «хорошо» возможно. Но Николь сильная. Её маленькая сильная девочка. Именно тогда, в больнице, она решила, что начнёт всё заново. Но без него. Без него. А когда первая волна злости прошла, и она решила рассказать Игорю о дочери, пришла эта смс… Проклятая смс. Как же в тот момент ей хотелось спросить его — за что? Почему? Злость — это не то, что позволяет говорить такое. А следом — фото с Олей, на которых они были так счастливы… И в итоге её ночь с Максом. А дальше… дальше травма. И все её былые попытки наладить отношения с Игорем были погребены под пепелищем собственных обид, разочарования и опустошения.
Рината боялась даже предположить, как он отреагирует на новость о том, что Ника — его дочь. Он так уверен, что её отец — Николас… От этого было больно. Он поверил документам, он поверил Лере, своему отцу, Нику… Да кому угодно!.. Для него она на раз-два стала убийцей и гадиной, растоптавшей его. Изменилось ли хоть что-то в его к ней отношении? Не станет ли он при первой возможности обвинять её во всех грехах? Ей было страшно поверить и попробовать. Но не поверить и не попробовать — еще страшнее…
— Выпей молоко, — снова попросила Рина, нежно убирая с лица Николь волосы. — Оно с мёдом. Вкусное.
— А ты не будешь меня ругать? — Серые глаза заискрились, а на губах заиграла хитрая улыбка.
— Сейчас — нет, — пытаясь не поддаться и не улыбнуться, сухо ответила Рината. — Но когда ты поправишься, мы обязательно обсудим и твой побег, и твоё поведение!
— Тогда не буду ничего пить, — насупилась Ника. — Не хочу выздоравливать! — Она всем своим видом пыталась казаться хозяином положения, но с текущими из носа соплями выходило это у неё совсем не убедительно.
— Ты поговори у меня ещё! — Рината взяла с тумбочки детский спрей для носа и, придержав дочь за подбородок, брызнула в каждую ноздрю. Ника, на удивление, спорить не стала и покорно вытерпела это. Правда не удержалась от фырканья. — Ника, ты невыносима! — заключила Рината, вставая.
— Ты тоже, — пробубнила Николь, откидываясь на подушки.
— Хорошо, я не буду тебя ругать, если ты выпьешь молоко, — сказала Рина, пристально наблюдая за Никой.
Та снова было начала расплываться в улыбке, но, наткнувшись на строгий материнский взгляд, вовремя остановила себя и спокойно кивнула:
— Договорились. — А затем сама взяла стакан с молоком и, обхватив его обеими руками, принялась пить. — Всё! — стерев белые молочные усики, она протянула Ринате пустой стакан. — Теперь я спать. — Деловито провозгласила Ника.
