— Часто, — повела плечиками Ника, горестно вздыхая. — Только не рассказывай ей, что я знаю.
— Что не рассказывать? — не понял Игорь.
— Что я знаю, что она плачет, — объяснила Николь. — Мама не знает, что я знаю. Она думает, что я не вижу, но я то вижу. — Ника дёрнула уголком рта. — Потому что когда она поплачет, у неё потом глаза красные и губы она красной помадой красит.
Игорь посмурнел. От слов Ники на душе у него стало как-то погано, во рту появилась горечь.
— Не замечал… — выдавил он, нахмурившись.
Он действительно не замечал, что Рина часто плачет. А ведь правда. Стоило ему вломиться в её жизнь со своим желанием, она начала ярко красить губы. Постоянно. Красная помада… И слёзы в её глазах стояли часто. Можно было бы списать это на гормоны, но он то знал, что гормоны тут ни при чём. Все дело в нём.
— Тогда не будем маму расстраивать? — выдавив улыбку, Игорь начал подниматься из-за стола.
Ника последовала его примеру. Взяв ветровку со стула, где сидел мишка, Игорь помог Николь одеться. То, что они придут домой поздно — самое меньшее из зол. Он уже представлял, до какой степени Рината разозлится за то, что он без разрешения забрал Нику из школы, а после не ответил на её звонки. Когда она позвонила первый раз, они были в кино, и он бросил ей быстрое сообщение, а потом и вовсе отключил звук. С того момента на экране его смартфона высветилось почти пятьдесят пропущенных звонков от жены. Будет ли плакать мама? Вряд ли. А вот бросить в него очередной кружкой она может вполне. Игорь, усмехнувшись, поднял медведя на руки, и они отправились к лифтам.
Рината места себе не находила. Мерила шагами гостиную, пытаясь успокоиться, однако нехорошие мысли так и лезли в голову. А вдруг он узнал? А вдруг решил увезти Нику? А вдруг, а вдруг, а вдруг… Десятки «а вдруг» мешали рассуждать здраво.
Из школы она поехала к Крылову на работу, но его секретарша сообщила, что «Игорь Юрьевич после обеда уехал и сказал, что сегодня его больше не будет». Рината смерила бедную девушку таким взглядом, что та разве что под стол не сползла. Самой же Рине оставалось смириться и ехать домой. А там сидеть и надеяться, что ничего не случилось.
Звук открывающейся двери раздался лишь в десять вечера. Рина, спрыгнув с подоконника, поставила на стол чашку с недопитым травяным чаем, который она заварила чтобы успокоить не проходящую тошноту, и буквально вывалилась в прихожую.
— Мама! — Николь, стащив сандалики, сняла ветровку и, не глядя на Игоря, протянула ему. — Игорь, повесь, пожалуйста, — сказала она и бросилась к маме. — Мамочка, ты переживала за нас?
— Переживала, — сквозь зубы процедила Рината, прижимая дочь к себе и глядя при этом на Крылова так, словно хотела исцарапать его.
Тот, правда, не видел — был занят огромным медведем, которого усаживал на банкетку. Закончив же, мельком скользнул по ней взглядом и снова отвернулся, чтобы повесить ветровку Николь. А потом… снова не глядя на неё разулся, поставил свои начищенные до блеска ботинки рядом с её босоножками и пристроил в рядок Никины сандалики.
Рината издала нервный смешок и, на время потеряв к нему интерес, присела перед дочерью на корточки.
- Как у тебя дела? — спросила она. — Почему я не могла до тебя дозвониться?
— У неё телефон сел, — ответил за Нику Игорь. Но Рина не обратила на него внимания. Будто бы вовсе не слышала и не замечала его присутствия.
— Хочешь есть? — снова обратилась она к дочери.
— Нет, мама, — вздохнула Николь, — я наелась. Мы с Игорем ходили в кино на мультфильм, потом поели, а потом…
— А потом ты разорила его на медведя.
— Нет, это было до того, как мы поели, — лукаво улыбнулась Ника.
Рина тоже не удержалась от улыбки. Не могла она злиться на неё. В конце концов, Николь ни в чем не виновата, и срывать на ней бушевавшее внутри цунами раздражения было бы неправильно. Поцеловав дочь в щеку, Рина выпрямилась и сказала:
— Тогда иди в комнату, мой руки, чисти зубки и переодевайся. Я скоро приду.
— И почитаешь мне сказку? — с надеждой спросила Ника.
— Почитаю, — погладила дочку по волосам Рината, а затем легонько подтолкнула её к лестнице.
Николь подошла к медведю и, обхватив его за шею, поволокла по ступенькам под чуткими взглядами Ринаты и Игоря. На середине она вдруг остановилась, и, подумав пару секунд, посадила мишку на ступеньку, а сама полетела вниз. Спустившись, подбежала к Игорю и задрала голову. Игорь наклонился, и она звонко чмокнула его в щеку. Улыбнулась по лисьи.
— Спасибо за мишку, — шепнула она.
— Не за что. — Он, тоже улыбаясь, потрепал Нику по волосам, и она снова побежала наверх. Когда Николь скрылась на втором этаже, и дверь её комнаты хлопнула, Рината снова посмотрела на Игоря. На лице её не было и тени улыбки.
— И где, можно спросить, вы были? — от голоса её так и веяло холодом, а в глазах — самая настоящая зимняя буря. Рината сложила руки на груди и, поджав губы, приподняла брови в ожидании ответа.
— Мы ездили в торговый центр, — спокойно ответил Игорь.
— А можно узнать, какого хрена?! — воскликнула Рината. — Какое право ты имел забирать Николь без разрешения?!
— Ну, — как ни в чем ни бывало пожал он плечами, — вообще-то Николь и мой ребенок тоже.
Рината похолодела. Все «а вдруг» лавиной понеслись на неё с горы. Сердце бешено застучало, к горлу подкатила тошнота. Сглотнув, она втянула в себя воздух и осипшим голосом выдавила:
— В смысле?
— Ты моя жена. Николь — твоя дочь. Значит, и я могу считать её своей дочерью, — объяснил Игорь.
— М-м-м… — Лавина прошла мимо. Рината облегченно выдохнула. — Я уложу Николь спать и вернусь, — сказала она. — Мы еще не закончили, — окинула Игоря ледяным взглядом. Двинулась к лестнице, потом обернулась на него и спросила: — Где её телефон?
— В кармане.
Рината подошла к вешалке и сунула руку в карман Никиной ветровки. Помимо разряженного мобильного оттуда вывалились еще и длинные разноцветные мармеладные червяки. — Рината вытянула целый комок, недовольно осмотрела, затем снова сунула руку и достала на этот раз паука. Взяв за лапку двумя пальцами, обернулась на Игоря и красноречиво глянула ему в глаза.
— Дельфинчики её не вдохновили, — изо всех сил пытаясь скрыть улыбку, выговорил тот.
— Зубы у неё начнут болеть, сам пойдешь с ней к стоматологу. — Рината подошла к Игорю и вручила ему мармеладки. — Убери с глаз моих!
— Как скажешь, — всё же не удержался от смешка он и сунул одного червяка в рот. На секунду между его губ мелькнул красно-зелёный кончик, а после исчез и он.
Сжав оставшихся «насекомых» в кулаке, Игорь пошел в кухню. Рината же качнула головой и направилась наверх. Пока Николь чистила зубы, она поставила на зарядку её телефон и присела на краешек кровати. Закончив, Ника, босая, выбежала из ванной, промчалась до постели и, юркнув под одеяло, удобно устроилась на подушках. Довольно зевнув, она провозгласила:
