Ее слова стали последней каплей и не в силах больше сдерживаться, я развернулась и вылетела из палаты, наплевав на то, что обещала Олегу не отходить от него ни на шаг.
Сердце разрывалось на части, чувство вины росло с каждой секундой и съедало меня изнутри. Преодолев лестничный пролет, я выскочила наружу. Дышать становилось все сложнее, слезы застилали глаза.
— Тшш, — меня круто развернули и прижали к груди, — успокойся, — послышался женский голос и только сейчас я поняла, что меня обнимает Саша. Она должна винить меня в том, что случилось с ее отцом, так почему не винит? Меня окончательно прорвало, и я зарыдала в голос, обняв Сашу в ответ.
— Это я виновата во всем, — сквозь рыдания произнесла я, — с ним бы все было хорошо, если бы меня не было в его жизни.
— Прекрати, — оборвала меня Саша, продолжая прижимать к себе, — это было исключительно его решение, — я была поражена ее поведением, абсолютное спокойствие и хладнокровие, будто не ее отец лежит в той палате, — с ним все будет хорошо, Катя.
— Я найду его, — всхлипывая произнесла я, — найду.
— Хорошо, — улыбнулась Саша и выпустила меня из своих объятий, — пойдем, — только сейчас обратила внимание на охрану, что взяла нас в плотное кольцо.
Саша взяла меня под локоть, но в этот момент что-то заставило меня остановиться, какое-то странное ощущение, что за мной наблюдают, обернулась. Вдали стояла машина, стоило мне обернуться, опущенное стекло поднялось, скрывая пассажира от моих глаз и машина с визгом тронулась с места.
Глава 22
Вернувшись в палату, от Саши я больше не отходила, держала его за руку и, глотая непрошенные слезы, благодарила высшие силы за то, что он остался жив и с ним относительно все хорошо. Рассматривала его спящего и отчего-то он казался таким родным, а он ведь взрослый, пугающий, властный и мне бы бежать от него, пока это еще возможно, а я будто цепями прикованная не могу и шага сделать.
Олег несколько раз пытался уговорить меня вернуться домой, уверяя, что с Сашей все будет в порядке, но разве я могла его оставить? Я чувствовала непреодолимую потребность находиться здесь и сейчас, рядом с человеком, который всего за несколько дней перевернул мою жизнь с ног на голову.
Ближе к вечеру ребята-охранники принесли мне ужин и мой ноутбук, Олег постарался на случай, если мне захочется отвлечься, но как я не старалась, все мои мысли неизменно возвращались к Саше.
За окном уже смеркалось, теплый ветерок, проникающий через открытую форточку, приятно ласкал открытые участки кожи, вокруг царила умиротворяющая тишина и я сама того не замечая, провалилась в тяжелую дрему.
Когда проснулась, первые лучи солнца уже пробивались сквозь тонкую ткань белоснежных занавесок, поморщилась от неприятных ощущений в шее, все-таки засыпать в кресле не самая моя лучшая идея, все тело затекло от долгого сидения. Подтянулась в кресле и сделала попытку пошевелить ватными конечностями. Поморгав и немного проснувшись, осмотрелась вокруг, и последние остатки сна, как рукой сняло. Саша очнулся и пристально смотрел на меня.
— Как ты себя чувствуешь? — осипшим голосом спросила я, стыдливо опустив глаза, из которых так не кстати снова хлынули слезы.
— Иди ко мне, — вместо ответа он похлопал по кровати, посмотрела на него и поднявшись с кресла присела рядом на кровать, — ты чего ревешь? — он поднял руку, провел ладонью по моей щеке, стирая дорожку из слез. Столько нежности и трепета было в его жесте, и я не выдержала, уткнулась носом в его ладонь и в очередной раз разрыдалась, — тихо, перестань, — он взял меня за подбородок и повернул лицом к себе, вынуждая встретиться с ним взглядом.
— Я, — продолжая всхлипывать силилась выдать хоть какое-то подобие нормального предложения, но ничего не выходило, никогда не отличалась слезливостью, а сейчас будто платину прорвало.
— Иди сюда, — рукой он обхватил мой затылок и потянул на себя, тем самым призывая меня наклониться к его лицу, только очень зря, потому что, не удержав равновесие, я рухнула на его грудь, вызвав у него тем самым приглушенный стон, — убиваешь меня, — хрипло произнес Саша, когда я отпрянула от его сломанных ребер, как от горящего огня, но руку с моего затылка не убрал, снова надавил, во второй раз получилось лучше, приблизилась к его лицу и сомкнула наши губы в поцелуе. Даже в таком состоянии Саша оставался Сашей, он терзал мои губы в неистовом, даже безумном поцелуе, словно никак не мог насытиться, — не смей больше плакать, — прошептал он, чуть ослабив хватку.
— Ты мог погибнуть, — прошептала я, и закусив губу подняла глаза к потолку, стараясь сдержать слезы.
— Не в первый раз, — усмехнулся он, — меня не так просто убить, Котенок.
Что значит не в первый раз? Его уже пытались убить? Сейчас я осознала, что ведь совсем ничего о нем не знаю, не знаю, как он живет, чем зарабатывает на жизнь, вообще ничего, кроме того, что у него есть приемная дочь и друзья связанные с криминалом. Инга говорила, что он держится в стороне от их дел, но не говорила, чем именно занимается Саша.
— Посмотри на меня, — приказал он тоном не терпящим возражений, опустив глаза, встретилась с его потемневшим взглядом.
— Я ведь ничего о тебе не знаю, — неуверенно произнесла я, опасаясь его реакции.
— Я расскажу тебе все, что ты захочешь знать, Котенок, — пообещал он.
***
Шли дни, Саша неумолимо шел на поправку, железный человек какой-то, честное слово. Кровоподтеки и порезы на лице практически зажили, сошла припухлость, и он постепенно возвращался в свое прежнее состояние.
Из клиники его выписывать не спешили, ему это, конечно, не нравилось, он рвался в бой, но каждый раз, когда он собирался покинуть стены клиники, я просто звонила его дочери. Не знаю, что именно она ему говорила, но это всегда срабатывало.
Граф больше не объявлялся, из разговоров Димы, Олега и Саши я сделала вывод, что он покинул город. Его поведение не укладывалось в голове — он устроил покушение на Сашу, чтобы заполучить меня, а после провала просто уехал из города. Впрочем, в том, что он уехал уверенности не было, лишь слухи. Однако в их пользу говорило то, что пока нас оставили в покое.
В день аварии я пообещала, что найду его и выясню, кто скрывается за личиной таинственного Графа, но спустя две с половиной недели беспрерывного поиска информации, выяснилось, что давать подобное обещание было слишком самонадеянно с моей стороны.
Не осталось ни единой базы, ни единого уголка, который бы я не обшарила, но каждый раз я натыкалась на глухую стену неизвестности. У меня была лишь фамилия — Воронцов, даже имени его никто не знал, как такое вообще возможно?
Складывалось впечатление, что его и вовсе не существует, таинственный фантом, призрак, чье прозвище наводило ужас даже на самых отмороженных криминальных деятелей этого города.
Я готова была биться об стену, потому что так не бывает, не бывает, чтобы не было следов. Леша всегда говорил, что все удалить невозможно, всегда остается след, нужно лишь суметь его найти, но моих знаний явно не хватало, будь на моем месте брат, он бы нашел.
