— Сумасшедший! — дергаюсь в его руках. — Вы с Верой стоите друг друга! Два полоумных шизофреника! Отпусти меня! И знаешь что?! — толкаю его в бок, и Глеб морщится от боли. — Иди ты к черту вместе со своей заботой!
Парень заводит меня на кухню и, подталкивая к середине, закрывает дверь.
— Надя, сколько же в тебе спеси! — качает головой, не сводя с меня проницательного взгляда. — Как ты вообще умудрилась заиметь себе мужа, с таким-то характером? Невозможно.
«Ах, так!» — восклицаю мысленно, но чувства свои сдерживаю.
Пристально смотрю на Глеба. Его грудь часто вздымается. Глаза бешено горят. Он явно говорит это все, чтобы задеть меня. Ну, что ж, признаться честно — ему это удалось.
— Это тебя вообще не должно волновать, — выгибаю бровь, складываю руки на груди. — А что тебя смущает, Глеб? Я была молода и хороша собой, не обременена ребенком. Ты что думаешь, на меня никто не может посмотреть?
— Я совсем не это имел в виду, — парирует парень и двигается в мою сторону.
— Не подходи, Глеб. Даже близко! — выставляю руки перед собой.
— Надь, я хочу с тобой поговорить. — Он словно не слышит меня, продолжая наступать.
— О чем, Глеб? Мне кажется, здесь все всем предельно ясно. Ты муж моей сестры. Как ты им был, так ты им и остался. Хотя нет, — вкладываю как можно больше сарказма в каждое слово, — ты очень хорошо вжился в роль.
— О чем ты говоришь, Надя? — нахмурившись, спрашивает парень.
— Мне Вера все рассказала про вас, Глеб. Я все знаю. И знаешь что…
Те слова, которые я хочу сейчас сказать, будто пропитанные кислотой, жгут мой язык, мою плоть.
—… тебя Вера любит, а я нет! — Будто клещами выдираю каждое слово, оставляя внутри зияющие раны. — Так что будь мужиком и веди себя подобающе. Как ты сказал? Мы ведь не чужие. И ты прав. Ты муж моей сестры. И знаешь, есть такая фраза: «кто старое вспомнит, тому глаз вон». Забудь, Глеб, что было, этого уже не вернешь.
Я вижу, как дергается его кадык, как глаза наливаются кровью, как пальцы сжимаются в кулаки… и воздуха в кухне становится так мало, что трудно сделать даже вдох.
«Что я сейчас наделала?» — вопрошаю у самой себя.
Меня накрывает воспоминанием тот день, когда я вот так же выпроводила Глеба. Не дав нам ни единого шанса. Все точно так же, как и сейчас, с той лишь разницей, что тогда Глеб еще не был официальным мужем Веры. Зато он им является сейчас.
— Так, а с чего ты взяла, что я претендую на что-то? — голос парня неожиданно становится равнодушным.
Глеб уже взял себя в руки. Расслабился. Только глаза его все еще горят.
Он вальяжно проходится по кухне, специально обходя меня по широкому радиусу.
— Я все давно забыл, Надь. Просто хотел убедиться, что ты не будешь мне докучать своим нытьем по поводу того, что я вывез все старье из квартиры.
Голос надменный, цепляющий. Я понимаю, что он делает это специально, потому что мои слова задели его. Я вижу это по его лицу. Но все же тон обескураживает, сбивает с толку.
— Я и не буду, — спокойно отвечаю ему, — ты и так тут много всего сделал. Не знаю, что там тебе Вера наплела, но если ты вдруг захотел продать нашу квартиру, забудь. Без моего согласия ты этого не сделаешь.
От моего заявления лицо парня вытягивается.
— Что за чушь ты несешь? — удивленно спрашивает он. — С чего ты это вообще взяла? По-твоему, я нуждаюсь в деньгах?!
Я многозначительно смотрю на Глеба. Знаю, что со стороны это все выглядит глупо. Да я на сто процентов уверена в том, что ему наша квартира не нужна. Я так сказала, надеясь на то, что парня заденут мои слова, и он уйдет. У меня совсем не остается сил бороться с чувствами, которые кипят во мне.
И каким же оказывается мое удивление, когда Глеб окидывает меня осуждающим взглядом, действительно разворачивается и, рванув на себя дверь, выходит из кухни, оставив меня одну.
И когда я уже собираюсь последовать за ним, его фигура появляется в дверях, и … — о Боже! — он держит на руках спящую Алису!
Страх сковал мое тело.
— Зачем тебе ты взял мою дочь? — дрожащим голосом спрашиваю его.
— Собирай вещи. Поедешь со мной. Сейчас же! — грубо бросает он.
— Отдай мне Алису! — голос срывается, я не контролирую эмоции.
Подхожу к нему, ожидая, что он отдаст мне моего ребенка.
— Не глупи, Надя. Здесь я тебя с дочкой не оставлю. Собирай вещи, поедете со мной.
— Я с тобой никуда не поеду! С ума сошел? — шиплю на парня. — Оставь меня в покое!
— Не могу, — говорит он и обводит рукой помещение. — Как ты здесь собралась спать с ребенком? Здесь же грязь! Ничего не помыто!
— Ой, Глеб, я тебя умоляю! Помыть полы мне не составит никакого труда. Ну а покушать…У Алисы есть все необходимое, а я закажу себе что-нибудь. Можешь не переживать.
Мы с ним несколько секунд смотрим друг другу в глаза, не мигая.
— Глеб, я не поеду, — говорю тихо, но уверенно.
— Хорошо, — соглашается он, — заставить силой я тебя не смогу, хотя хотел бы. Тогда давай сделаем так. Я пока соберу Алисе кроватку, ты сходишь в магазин и купишь себе что-нибудь покушать.
Глеб не спрашивает — он констатирует свой приказ.
Возмущенно сверлю ему в затылок, шагая следом, но Глеб, не замечает, потому как успевает отвернуться и скрыться за углом.
Что за наглость? Командир мне нашелся! Я сама решу, когда и куда мне ходить!
— Надь, давай включайся уже! Если хочешь остаться здесь, значит, шевели ногами. Или ты передумала и хочешь поехать со мной?
Глеб укладывает Алису обратно на матрасик и возвращается к сбору кроватки.
— Нет, я не передумала, — качаю головой.
Мне достаточно минуты, чтобы немного остыть и понять, что парень в какой-то степени прав. Так как в квартире нет ничего, мне как минимум нужно приобрести ведро, швабру и что-нибудь съедобное на вечер.
— А если проснется Алиса? Она может испугаться, — неуверенно произношу я.
— Надя, — парень кидает на меня быстрый взгляд, — у меня есть опыт общения с маленькими детьми. Не думаю, что Алиса, чем-то отличается от Сони.
Сказал, а кажется, будто ударил. У меня аж глаза заслезились. Действительно, я же совсем забыла про то, что Соня росла на глазах у Глеба.
Резко разворачиваюсь и иду к двери. Кеды, деньги, телефон. Все при мне. Ничего не забыла.
— Я через десять минут вернусь, — говорю Глебу и выхожу из квартиры.
На покупки мне приходится потратить немного больше времени. Забежав в супермаркет, беру все самое необходимое, но застреваю в очереди на кассе. В итоге возвращаюсь домой спустя тридцать минут.
