Дрожащими пальцами я расстегнула молнию на его брюках. Наши взгляды на мгновение встретились. Меня будто лавиной накрыло. Лавиной его желания. С таким вожделением на меня в жизни никто не смотрел, а я… я отвечала тем же. Оставив брюки, я потянулась к Руслану, обвила руками и поцеловала. Сама. Прикусила его губу, почувствовала прикосновение его языка к своему и тихо застонала. Меня переполняло желание, и я не знала, что мне со всем этим делать. Он — последний из мужчин, к которому мне хотелось испытывать то, что я испытывала, последний, с кем я должна была оказаться наедине летней ночью, последний, с кем я должна была… Но… Повинуясь инстинкту, я сжала пальцами волосы на его затылке. Он издал звук, похожий на рычание, и снова неистово припал к моим губам, терзая их, покусывая. Ладони его прошлись по моей спине, ниже, к ягодицам. Задрав подол моего платья, Руслан смял его в области талии и с силой стиснул ягодицы. Я протяжно застонала, крепче ухватилась за его загривок, выгнула спину. Почувствовала его прикосновения между ног и охнула, раскрыв глаза. Просто отодвинув уже мокрые, пропитанные влагой моего желания трусики в сторону, он проник в меня сначала одним пальцем, потом двумя, глубоко и сладко. Погладил, сделал несколько движений, раздвинул пальцы в стороны, растягивая меня. Господи… запрокинув голову, я вскрикнула. По телу моему прошла волна дрожи.
— Руслан, — в каком-то невменяемом состоянии прошептала я и снова нашла его губы. Сама прихватила зубами, затем лизнула, а после он проник в мой рот, нашел мой язык и принялся ласкать, одновременно с тем, как его пальцы все быстрее и быстрее двигались во мне.
Я постанывала сквозь поцелуй, цеплялась за его плечи, потихоньку царапала, понимая, что во мне с каждым мигом всё сильнее и сильнее разгорается пламя. Оно грозило поглотить всё вокруг, сожрать, уничтожить. Огонь — опасный, неподдающийся контролю… Желание пульсировало, стягиваясь в одной точке, там, где были его пальцы. Груди мои налились и болели, соски стали твёрдыми. Мне хотелось, чтобы он, как и в ту первую ночь, касался их губами, накрывал жадным ртом. Хотелось оказаться под ним, скрестить лодыжки и отдаться ему во власть. Что со мной? Как я могу хотеть его?
Руслан вышел из меня, погладил кончиком пальцев влажный клитор, провел вдоль складочек. Я задрожала. Снова потянулась к его ширинке. Если я сейчас же не почувствую его внутри, в себе, сойду с ума. Меня поглотит моё собственное пламя. Нет… Он помог мне справиться с брюками и бельём, и резко, не дав опомниться, насадил на себя. С каким-то исступлением сжал мои ягодицы. Издал гортанный звук и посмотрел мне в глаза. Зрачки его были расширены. Чёрные впадины с отражающимися в самой глубине бликами света.
Его взгляд проник в меня, ещё сильнее разжёг пламя, разметал вокруг нашего общего костра сверкающие искры безумия. Я двигалась на нем, совершая резкие, первобытные толчки, чувствуя его в себе, и мне было так хорошо, как не было ещё никогда. Бездна. Вот она — моя бездна. В его глазах, черных от возбуждения. Разве может быть так? Разве я могла потерять голову настолько, что отдалась во власть этому мужчине без зазрения совести?
Я прильнула к нему, потерлась грудью о его грудь. Соски мои ныли, жаждали ласки, кожа горела. Придерживая под ягодицами, Руслан продолжал насаживать меня на себя, усиливая толчки, проникая в меня глубже и глубже — до сумасшествия, до судороги, до граничащего с болью удовольствия. Я стонала, целовала его, гладила грудь, сильные плечи. Движение, второе… Шлепки соприкасающихся тел. По телу моему одна за другой прошлись несколько горячих волн, а вслед за ними меня настиг бурный оргазм. Впившись в плечи Руслана пальцами, я закричала, а спустя ещё одно мгновение он приподнял меня, резко вышел и кончил мне на бёдра. Я сглотнула, судорожно выдохнула и убрала трясущиеся руки с его плеч.
Тяжело дыша, он смотрел на меня, и я могла бы поклясться, что мы оба в данный момент думаем об одном и том же. Какого хрена только что было?!
Глава 5
Руслан
Я едва сдержался, чтобы не кончить прямо в неё. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Зрачки расширены, губы приоткрыты, из груди её вырывалось рваное дыхание. Наверное, в её глазах я выглядел ничуть не лучше. Юнец, дорвавшийся до секса. Только вот я давно не юнец, и башню мне сносить не должно. Умом я это прекрасно понимал, однако руки мои продолжали сжимать талию Олеси, не давая ей возможности отстраниться.
— Можно… — наконец хрипло выдавила она, не выпуская меня из омута собственных глаз. — Можно в душ?
— Можно. — Я отпустил-таки её. Олеся сползла с моих колен и одернула платье. Как-то затравленно глянув на меня, она рванулась в сторону ванной, но едва не упала. Я успел схватить её, и она снова шлепнулась мне на колени. Не удержавшись, я провел по её волосам, вдохнул её запах. Что же в ней такого?! Эта нежная кожа, высокая грудь, округлые бедра. И глаза. Глаза, которые я должен ненавидеть, глаза её отца. Я разжал пальцы, и она, снова вскочив, метнулась к ванной.
С дивана что-то упало. Наклонившись, я поднял печать и бросил её обратно. Вот и поработали. Застегнув ширинку, тоже поднялся и с силой потер лицо ладонями. Наваждение. Нужно с этой девчонкой что-то делать. Вернее, не делать: не видеться с ней, не общаться. Она мне все планы порушит, сука!
Немного придя в себя, я тоже отправился в душ, благо, в спальне люкса была вторая ванная комната. Шкаф с чистыми брюками и рубашками тут тоже был. Конечно, не для таких вот случаев, а просто, на всякий пожарный. Правда, таких вот «пожарных», причём едва ли не в прямом смысле, ибо искры от нас летели во все стороны, в моей жизни еще не случалось за все тридцать восемь лет. И, надеюсь, впредь больше никогда не случится. Раздевшись, я вошел в душевую кабинку, включил горячую воду и, уперевшись ладонями в стеклянную стенку, подставил голову под струи. Ледяные надо бы, чтобы остыть.
Я невесело усмехнулся. С Олесей Хавронской нужно прощаться. Хотя, может, сама уйдет после случившегося. Это ведь уже не случайность. По крайней мере, с моей стороны. Я дико хочу её. Едва она появляется в поле моего зрения, мозг мне отшибает к херам! Я совершаю дикие, глупые поступки. Я не привык к такому. Все должно быть подчинено разуму, а с ней… А она? Что для неё значит этот секс? Может, очередной раунд её игры? Она ведь не постеснялась притащиться ко мне в первый раз и прыгнуть в постель. Это ж просто представить: девочка пришла к незнакомому мужику и не остановила его, когда он потащил её в койку! Хорошо же Хавронский дочку свою воспитал! Я снова начинал злиться. Чтобы эта красавица не задумала, я в игры её играть не буду. Правила устанавливаю я.
Душ у меня занял полчаса, — все никак не мог прийти со своим членом и разумом к взаимопониманию. И вроде бы разум мой в итоге победил, однако, стоило мне выйти в гостиную и увидеть облачённую в белый отельный халат, размера на три больше требуемого Олесю, как в брюках стало тесновато. Блядь! Выгнать её нахрен! Запретить подходить ко мне! Угрожать!
Увидев меня, Олеся плотнее запахнула халат и вздохнула. Она сидела на диване и походила не то на синичку, не то на нахохлившегося воробья.
