— Кирилл. — Я тоже повернулся к водителю и бросил ему: — Можешь быть свободен, я сам поведу.
Когда мой шофёр, безропотно кивнув, направился к дверям бизнес центра, я снова переключил внимание на Олесю. Смерил её взглядом с головы до кончиков напедикюренных пальцев и приказал:
— Забирайся в машину.
Она вскинула брови и качнула головой.
— Хочешь поговорить — будем разговаривать там, где я скажу! Некогда мне с тобой чаи распивать и слушать твои оправдательные речи, — прочеканил я и направился к автомобилю. Мог бы поклясться, что девчонка проводила меня ненавидящим взглядом и, ухмыльнувшись, забрался в салон. Да, детка, хочешь поиграть? Играть мы будем по моим правилам.
Спустя пару мгновений дверь со стороны пассажира открылась. В нос мне ударил аромат цветочных духов. Белобрысая нахалка уселась, чопорно сдвинула колени и сказала:
— Поехали. — Я снова не удержал смешок. Сама невинность, мать её! Жаль, нельзя стереть из памяти её выкрутасы в моей постели. Хотя нет, не жаль. Я же её насквозь теперь вижу. Не проведешь, деточка, мы с тобой только начали.
— Что это за отель? — когда мы вышли из машины, спросила она, недовольно косясь в мою сторону.
Я остановился рядом, глядя, как рабочие завершают установку вывески. Мое новое детище. Отель класса люкс в самом центре Москвы в старинном здании девятнадцатого века.
— Мой, — просто ответил я. Губы мои тронула очередная усмешка, когда я краем глаза заметил, как она удивленно вскинула бровь. — А ты думаешь, я шалашами руковожу? — сказав это, я направился ко входу.
Она нагнала меня через несколько секунд. Я открыл дверь и хотел пройти сам, но девчонка метнулась вперед, протиснулась мимо меня и вошла в холл.
— Правилам приличия тебя, видимо, не учили.
Язва мелкая. Я против воли улыбнулся.
— Правилам учили, но к шлюхам я эти правила не применяю, — бросил я, не глядя в её сторону, но мог бы поклясться, что улыбка с её кукольного личика все-таки сползла.
На ресепшене еще никого не было. Я подошёл к стойке, внимательно осмотрел, провел по поверхности из красного дерева пальцем на предмет наличия пыли и удовлетворенно кивнул. Управляющая отелем прекрасно знает, что пыли я не терплю. Так же, как и грязь в принципе. Повернулся к молча стоявшей рядом Олесе. Взгляд её был направлен наверх, к старинной хрустальной люстре все того же девятнадцатого века. Страшно сказать, сколько я отвалил за неё на аукционе в Лондоне. Но это того стоило.
— Нравится? — спросил я.
Она будто бы вышла из оцепенения. Мотнула головой и посмотрела на меня.
— Видали и лучше.
— Интересно, где? На первом балу Наташи Ростовой?
Она зло сверкнула глазами, поджала губы и рвано выдохнула. Но промолчала. Хорошая девочка. Телефон она мне так и не вернула, в машине все оттягивала этот момент, а я, сказать честно, не особо настаивал. Если хотела поговорить со мной, пусть говорит. Только ничего её слова не изменят. Девчонке придется либо смириться с положением дел, либо… Либо её мать и правда узнает, чем занимается по ночам любимая дочурка. В моей версии никак не она окажется жертвой насилия. И уж точно моя версия будет куда более убедительной, чем версия мелкой сучки. Я улыбнулся своим мыслям и указал рукой в сторону лифтов.
— Здесь же есть ресторан? — пока мы ждали, когда дверцы перед нами разъедутся, спросила она, с опаской оглядываясь по сторонам.
Я же внимательно, с интересом наблюдал за её реакцией. Она нервничала. Как пить дать нервничала. Изо всех сил пыталась скрыть нервозность, но пальцы, с силой сжимающие ремешок сумки, выдавали её с потрохами. Правильно, девочка, бойся серого волка.
— Есть. — Двери лифта открылись, и я буквально впихнул девчонку внутрь, а после, не успела она опомниться, нажал на кнопку четвертого этажа. — Но мне удобнее разговаривать в своем номере.
— В твоем номере? — пискнула она, широко распахнув глаза. Карие, глубокие… Она чуть приоткрыла рот, и я готов был накинуться на неё прямо тут.
Черт знает что! Я собираюсь жениться на женщине, которую люблю столько лет, а трахнуть хочу её дочку. И ладно, я мог бы списать это на долгое отсутствие женщины, но женщина у меня была позавчера. Вот эта женщина… Девчонка, которая при нормальном раскладе могла бы быть моей дочерью. Но стала дочерью лучшего друга, так по-свински воспользовавшегося ситуацией. О покойниках плохо не говорят, но ничего хорошего я сказать о нем не смог бы даже при большом желании. Он все перечеркнул. Вечер на то, чтобы к хренам собачьим полетело все. И наша дружба, и мои отношения с Наташей. И девчонка эта, что стоит напротив, хлопает глазищами своими невъебенными… Не должно было её случиться.
Уголок её рта дернулся, она ждала ответа. А я продолжал смотреть в её глаза и не понимал, что вообще происходит.
— Ты ведешь меня в свой номер? — повторила она поняв, что я не собираюсь отвечать ей.
— Да. — Лифт остановился. Я ухватил её за руку, вывел из кабинки и буквально потащил по коридору.
В каждом моем отеле у меня был свой номер, где я останавливался, когда приезжал по делам. И этот — не исключение. Двухкомнатный люкс с потолками в четыре метра, мебелью из красного дерева, спальней, гостиной и огромной, с полспальни ванной комнатой, оборудованной джакузи. Если я могу позволить себе жить в комфорте, к чему себя обделять?
— Боишься? — Мы остановились у одной из дверей, и я, наконец отпустив её, полез в карман пиджака за ключ картой.
— Было бы кого, — хмыкнула она, а я только усмехнулся в ответ и отпер дверь.
Все они такие, думают, самые умные. Готовы с шашкой наголо на врага, а по факту только подтверждают свою тупость. Хотя эта в МГУ учится. И, как Наташа хвалилась — сама поступила. Что ж притворяется тогда безмозглой блондинкой?
— Пошли, бесстрашная, в логово серого волка, — снова подтолкнул я её в спину, и мы вошли в просторный холл номера. Я захлопнул дверь, осмотрелся и с удовлетворением отметил, что горничная отлично справляется со своей работой.
Только растянувшись на удобном кожаном диване, я снова посмотрел на девчонку:
— А теперь верни мне телефон, говори, что хотела и проваливай на все четыре стороны.
— А в машине мы не могли поговорить?
Она присела на другом конце дивана, подальше от меня. Выпустила наконец из рук свою сумочку, положила рядом. Ладошками накрыла коленки. Маленькие пальчики, которые так нежно обхватывали меня, ласкали… Сука! Вместе с нарастающим возбуждением во мне забурлила злость! Ни на одну девку я еще так не реагировал. Всегда брал то, что мне было нужно, а потом забывал. И только эта… Глядя на неё, я невольно задумался о том, каково Наташке было все эти годы. Каково было ей понимать, что её дочь растет копией отца? Смазливая мордашка, только цвет волос — в мать, во всем остальном… Полные губы, глаза… Дмитрий Хавронский всегда был первым красавцем школы. Я — так. Где-то в первой десятке. А вот за ним девки толпами бегали. Только вот ему понадобилась именно Наташка. Та единственная, что не смотрела в его сторону. Как так? Завоевать, влюбить и сломать. Только вот когда завоевать и влюбить не получилось, он просто на просто решил сломать… Тварь.
