– Сама-то как думаешь?
Александра пожала плечами:
– Дело в моих родителях. Кто они?
– Ты не знаешь?
– Росио Мортэ сказал, что мой отец был великим человеком, пытающимся в вашем мире сотворить революцию, а моя мать – его верная подвижница. Они просто дьявольская смесь Ульянова с Крупской и Волдеморта с Беллатрикс.
– Он так сказал? Про смесь?..
– Нет, конечно, – засмеялась Александра. – Это мои собственные выводы. Как любой брошенный ребёнок, я часто пыталась представить, нафантазировать себе родителей. Думала, как они могли бы выглядеть? Какие они? Что любят? Во что одеваются? О чём мечтают? И знаешь, те, придуманные и нереальные, сейчас мне кажутся куда более близкими, чем настоящие. Я даже ребёнком никогда не мечтала иметь папу-некроманта и маму-чёрную-ведьму.
Крис усмехнулся, но усмешка вышла натянутой и ненатуральной. Будто он усмехался как по заказу, не по велению сердца.
Когда приходится выдавать притворный сарказм, это значит, что всё совсем плохо, да?
– Это нормальное желание, знать, кто твои родители.
– Я знаю. Но мне кажется не вполне нормальным то, что все старательно избегают говорить о них. Или говорят, но весьма в обтекаемых выражениях, предпочитая разговоры о Бахусе и Гекате.
– А может быть, я вовсе неспроста заговорил о древних богах?
– Между древними божествами и тем, кто меня интересует, есть связь?
– Возможно.
– Тогда хотелось бы её понять.
Крис поменял позу, весь сразу как-то подобравшись в своём кресле, словно зверь, готовящийся к прыжку.
– Что ты хочешь знать?
– На самом деле всё. Что за революцию они устроили? Почему потерпели поражение?
– Лекса, дорогая, посмотри на меня внимательно? Я что, похож на революционера? Революции устраивают тогда, когда хотят старый строй заменить новым, а наш клан стоит у самой вершины мировой пирамиды. Так что переворачивать её нам не резон.
«Он не из наших», – всплыла в памяти фраза, сказанная Дэмианом в первые дни их знакомства.
– Значит, твои родители и мои – они не ладили?
– Это ещё мягко сказано.
– Девичья фамилия моей матери Диамонт. Она одной с тобой крови. А мой отец?
– Из проклятого рода, занимающегося исключительно чёрной магией. Твоя мать была одной из наших, пока не примкнула к людям, связанным с твоим отцом. Аристократка, красавица, умница, сильнейший маг – у неё могло быть замечательное будущее. Но его не стало. Потому что случился твой отец. И ей показалось мало самой окунуться в эту трясину, она увлекла за собой младшую сестру, сведя ту с Лютером Холливэллом.
– Разве он не такой же, как вы?
– Кто? Лютер?.. – презрительно скривился Крис. – Я тебя умоляю! Он простой барыга, торговавший артефактами. Один бог знает, какие аферы он проворачивал для твоего отца, но, видимо, был очень полезен, раз тот не побрезговал ему отдать руку своей свояченицы. К тому же, после смерти старшей дочери, Лютер сумел втереться в доверие к тестю и получить доступ к его активам. Так что Холливэлл предприимчив, умён, опасен, хитер и изворотлив, как лис, но… Анта совершила мезальянс. В обществе ей до сих пор его не простили.
– Значит, мой отец пытался поломать старую систему?
– Да.
– Но… разве это не благородно?
– Благородно? – последнее слово Крис едва ли не выплюнул.
– Ну да. Несправедливо относиться с пренебрежением к одному человеку только из-за того, что, с твоей точки зрения, он недостаточно высокороден. Если мой отец выступал за общество, в котором будет хотя бы видимость равенства, он стоял за правду. И я не права, что плохо о нём думала…
– Мне жаль рушить твои радужные замки, но всё не так. Арли Хэйлфэйр никогда не пытался построить мир равных возможностей. Он пытался легализовать запрещённые виды магии, смягчить законы для не-людей, и вновь объявить войну между нами и нашими давними противниками. Если бы ему это удалось, дело кончилось бы большой кровью. Шаткое перемирие сторон было бы нарушено. Это ещё ни разу к добру не приводило.
– Шаткое перемирие сторон? Каких сторон? Их что, много?
– Видишь ли, все старые религии не лгут, когда говорят о постоянном противоборстве двух сил, Светлых и Тёмных. Наш мир, мир магов, мы для себя считает условно-нейтральным. Мы не на стороне демонов, оборотней, вампиров, но мы и не на стороне инквизиторов, охотников или ангелов. Мы – сами по себе. С тех самых пор, как проиграли войну.
– Какую войну?
– Две тысячи лет назад над миром воцарилась новая религия, объявившая все прежние культуры демоническими и установившая веру в единого бога. Это она и была. Лично меня устраивает мир, как он теперь есть. А твой отец хотел всё разворошить, переиграть, скинув оковы Святой Инквизиции. Он устанавливал союзы с демонами, фейри, полу-демонами, оборотническими кланами, вампирскими ковенами, готовя для себя армию нежити. И если бы он преуспел… мы могли бы оказаться в доисторической системе с многобожием, под властью нелюдей.
– То есть, борьба велась не между людьми, внезапно обредшими магический дар и потомственными магами?
– О? Веет знакомыми мотивами, но – нет, Лекса. Никаких чистокровок, полукровок, монополии на магию. Но и для обычных людей всё кончилось бы плохо. Хотя многие считают, что ничего не завершено. Что на самом деле всё только-только начинается. Твой отец не мог умереть. Слишком много он знал о смерти и о том, как её избежать. Он просто затаился, как русская подводная лодка, и ждёт своего часа, чтобы ударить ракетным залпом.
– Звучит зловеще. А моя мать?
– Твоя мать – влюблённая дура и фанатичка. Девушек в аристократических семьях растят так, что у них на уме только наряды, бриллианты и балы. Так что, когда великий и ужасный Арли положил на неё свой глаз, она была в не себе от счастья от такой избранности. Возможно, ей нравилось бунтовать против системы и семьи. Но она предала своих и стала разменной монетой в чужом лагере. Похоже, моя версия событий не слишком тебя радует? – сузил глаза Кристиан.
Откровенно говоря, информация произвела на Александру гнетущее впечатление.
– Я надеялась, родители любили друг друга. Но, возможно, так оно и было. Твои слова не последняя инстанция истины. Ещё один вопрос не даёт мне покоя.
– Какой?
– Если твоя семья противостояла моему, а моя мать стала отступницей, как вышло, что мы с тобой помолвлены?
Глава 12
– Что на это сказать? – пожал плечами Кристиан. – Может быть то, что у нас одна семья, покажется тебе достаточным основанием для брака?
– Вовсе нет. Там, где меня воспитывали, браки между членами одной семьи не приняты.
