Не успела она покинуть столовую, как её почти уже привычно проводили в комнату директора. Будь она парнем, то решила, что дама к ней неровно дышит. Хотя они в Англии. Здесь всё туманно – и погода, и нравы, и любовные пристрастия. Кто его знает?..
– Миссис Эбби? Вы меня вызывали?
– Да, входи. Я не задержу тебя надолго. Всего пару слов.
Александра села в уже ставшее если не привычным, то уж точно знакомым, кресло.
– Хочу поставить тебя в известность, что уже проводится расследование о смерти несчастной Шарлотты.
– Очень хорошо, – кивнула Александра. – Я рада.
– Ты не станешь пытаться убедить меня, что это позор на всю Академию?
– Откровенно говоря, мне всё равно, позор или нет. Я буду только рада, если убийцу найдут как можно быстрее. И накажут.
– Разве устав вашего Клуба не предусматривает свои дисциплинарные меры?
– Если вы ведёте речь о Магическом Жезле, то я понятия не имею о его уставе. Я не его член и ничего не знаю о тамбошних дисциплинарных мерах.
– Что ж? В таком случае, я счастливее вас. По уставу клуба виновников наказывают сами участники. И наказывают жестоко.
– Ничего не имею против жестокости, когда она оправдана.
– А жестокость бывает оправдана?
– Да, – без колебания ответила Александра. – Когда является справедливым возмездием или предотвращает ещё большую жестокость.
Миссис Эбби сложила руки перед собой и смерила Александру пристальным взглядом, исполненным деланного сочувствия:
– Мне следует беспокоиться о вас, мисс Хэйлфэйр?
– Беспокоиться? – удивилась Александра. – Почему? С чего бы?
– Ваш приезд в Академию словно камень, упавший на дно илистой реки. Он взбаламутил тёмные осадки.
– При всём уважении, с чего вы взяли, что убийство Шарлотты вообще имеет ко мне хоть какое-то отношение? Да, я пригласила её на вечеринку, потому что она была одной из немногих знакомых, появившихся у меня здесь. Но это не делает меня соучастницей преступников. И даже то, что вы ненавидите мою мать, которая, возможно, заслужила это, а может быть и нет – всё равно не делает.
Миссис Эбби изменилась в лице. И нельзя сказать, чтобы выражение его сделалось приятнее.
– Слушание состоится послезавтра, – сухо проговорила она. – Вы должны будете присутствовать на нём в качестве свидетеля. Обязательно, – после небольшой паузы добавила мадам. – Вам ясно?
– Вполне. Я могу идти?
– Идите.
История с Шарлоттой уже порядком тяготила. И когда она закончится? Стоит ли заикаться на слушании о той информации, что у неё была? Пока Александра была склонна к тому, чтобы помалкивать.
С другой стороны, вдруг это поможет быстрее найти убийц?
Хотя, даже если и поможет, что будет дальше? Скорее всего, как минимум двое мерзавцев окажутся детьми богатеньких родителей и их попросту отмажут. Связи и деньги в любом мире – это связи и деньги. А правосудие слепо только к мольбам бедняков, для богатых всегда найдётся лазейка в юридической казуистике Их отпустят. Александра нисколько в этом не сомневалась.
А вот если, не привлекая внимание, отыскать убийц самой, то на них можно будет без угрызений совести потренировать свои самые тёмные магические навыки.
Если, конечно, в решающий момент хватит характера. И сил.
Когда Александра вошла в аудиторию, урок уже начался. Все места оказались заняты. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания (на её вкус ей его и так доставалось многовато), она поспешила занять первую же свободную парту. И только когда села уже заметила, что её соседом оказался тот самый парень, которого она заприметила за завтраком – парень с книгой.
Он и сейчас держал в руках раскрытый учебник. Любой другой на его месте мог показаться заучкой или ботаником, но этот отчего-то не производил подобного впечатления.
– Здесь ведь свободно? – зачем-то пробормотала она, перехватив его взгляд.
– Больше нет, – ответил он без тени улыбки.
– Мисс Хэйлфэйр, как я понимаю?
Александра вздрогнула от неожиданности, когда поняла, что преподаватель обращается прямо к ней.
– Да, это я.
– Да, сэр, – поправил её преподаватель. – В старой доброй Англии это почтительное обращение ещё пока не вышло из обихода.
Александре не понравились ни взятый им тон, ни неприязненный взгляд.
– Я не англичанка, – после небольшой паузы она всё же добавила, – сэр.
– Прекрасно, пусть вы не англичанка, но вы всё равно должны готовиться к уроку, не так ли? – елейным голосом поинтересовался учитель.
– Конечно, – не могла не согласиться с ним Александра.
– Ну и где, в таком случае, ваши ингредиенты для составления защитного зелья?
– Мы работаем в паре, профессор, – подал голос сосед Александры, к неудовольствию преподавателя и её собственному облегчению.
– Вот как? Отлично. Но в следующий раз попрошу готовиться к занятиям индивидуально.
– Да, сэр, – невозмутимо кивнул молодой человек.
Преподаватель отошёл от их стола, а парень придвинул к Александре разделочную доску, нож и какое-то растение.
– Нашинковать можешь? – улыбнулся он.
– Попробую, – со вздохом пообещала Александра. – Что за растение? Хотя, нет. Можешь не отвечать. Я и так уже поняла, что полынь.
Не узнать полынь среди других трав невозможно.
– Резать, как на салат? – уточнила она. – Чем мельче, тем лучше?
Парень кивнул. Сам он обращался с ножом и растениями довольно ловко. Тонкие длинные пальцы так и мелькали, как у шеф-повара.
Александра с любопытством поглядывала на то, как он материализовал небольшую ёмкость, похожую на глиняный горшок, только прозрачную, словно колба. Вскипятив над маленькой пробиркой воду, добавил в неё несколько трав, о свойстве которых Александра дала себе клятву почитать сегодня же вечером.
Когда растительная каша-суп начала исходить пузырями, парень сосредоточено принялся её помешивать.
– Срежь колючки с репейника и добавь их, – сдувая влажную чёлку со взмокшего от поднимающихся над котлом паров лба, скомандовал он.
Срезать с репейника колючки? Это, блин, как? Ножик был тонко оточенным, но липкие колючки репейника подогнаны друг к другу очень плотно, это тебе не ромашка и даже не банальная колючка. Но она честно попыталась.
– Так достаточно? – попыталась она привлечь внимание к результату собственной деятельность.
– Сколько репейников?
– Два.
– Нормально, сгодится. Бросай.
«Ты уверен?», – хотелось спросить, но Александра прикусила язык.
