– Но они же пытали людей, сжигали ведьм! Это – что? Благое дело?!
– На самом деле обычных людей пытали очень мало. В средние века тёмные маги порядком распоясались и, хотя я не сторонник белых магов, но, если бы они тогда не повели свою охоту на ведьм, неизвестно, чем бы всё закончилось. Именно Ретфорды тогда практически залатали дыры, что вырвали в мироздании твои милые предки по отцовской линии, впустив сюда обитателей Нижнего Мира.
– Ты демонов имеешь ввиду?
– Их самых. Хэйлфэйры и их предшественники испокон веков пытаются овладеть наукой, подчиняющей демонов, но ещё ни разу это добром не заканчивалось.
– Зачем моему отцу понадобилось подчинять демонов?
– С их помощью он мог получить силу, а сила открывает доступ к власти. Тот, кто владеет магической частью, владеет всем. Президенты, короли, министры – все подчиняются нам, даже когда понятия не имеют о нашем существовании. Но меня терзают смутные подозрения о том, что над нами тоже царят незримые силы. Они управляют нами так же, как мы управляем простокровками. Наши семьи, твоя и моя, тесно связаны с очень тёмными источниками, Лекса. А этот парень?..
Дэмиан покачал головой. Тонкий профиль кузена смотрелся на светлом фоне окна чётко, как на камее.
– Он наш непримиримый враг. Убивать, уничтожать и выслеживать нас у таких, как он, в крови.
– Но он не проявлял враждебности по отношению ко мне. Может быть, просто не знал, кто я такая?
– Не обольщайся. В Академии все уже тебя знают, Лекса. А он – подавно.
Вся эта история оставила на душе неприятный осадок. Александра чувствовала себя так, словно в чём-то была виноватой перед юношей. Сама она не делала ничего плохого, если не считать того, что появилась на свет не у тех людей. Так с чего позволить чувству вины портить себе настроение?
В чём-то они с этим юношей правда похожи. Дитя убитых и дитя убийц – оба выросли без родителей.
Погруженная в свои мысли, Александра вовсе не была рада появлению Мионы, всё ещё окрыленной идеей попасть в команду черлидеров. Сама мысль о том, чтобы скакать с полиэтиленовыми помпонами в руках, что-то громко скандируя, не казалось Александре хоть сколько-нибудь привлекательной. Но отказать Мионе ей помешало чувство вины. Она понимала, что Миона ревнует к ней Дэмиана, что, конечно же, само по себе нелепо, хотя…некстати вспоминался поцелуй с кузеном в самый первый день знакомство. И те взгляды, что он бросал на Александру, когда думал, что она не видит этого. Да и вообще, любая женщина интуитивно чувствует, волнует она мужчину или не вызывает в нём интереса. Так вот Александра постоянной ощущала внимание со стороны кузена. Она к этому не стремилась, от слова «совсем». И Дэмина, скорее всего, вряд ли рассчитывал на то, что между ними что-то может быть. Мало того, что они двоюродные брат и сестра, так она ещё просватана за другого. Но хотели они оба того или нет, а Александра ему нравилась. И это заставляло Александру чувствовать себя перед невестой кузена виноватой.
Поэтому, из-за чувства вины, она и переоделась в дурацкую бело-синюю спортивную форму, состоявшую из коротких белых шортиков и водолазки с длинным рукавом.
Аннабелла восседала на высоком стуле, словно царица Савская. Рядом, с самыми серьёзными лицами, словно, по меньшей мере, принимали выпускные экзамены, сидели две её подруги, одна по правую, другая по левую руку.
А Миона и Александра прыгали, как два взбесившихся мячика, скандируя:
– Вперёд! Вперёд!
Мы круче всех!
Нас ждёт победа!
Нас ждёт успех!
Саркастичное выражение, застывшее на высокомерном лице Аннабелы, было вполне оправдано. Наверное, со стороны это выглядело также по-дурацки, как и ощущалось.
– Девушки, – процедила королева с трона, – где ваш огонь? Вы же словно деревянные? Обе!
– Вы ещё не видели наш финал! – не желала сдаваться Миона.
– И смотреть не хочу. Ладно, давайте посмотрим, как вы справитесь с собеседованием. – скрестила она руки на груди. – Лекса, расскажи мне, как поживает твой кузен? – во взгляде, в том, как Анабелла скрестила руки и ноги, в том, как вскинула голову, чувствовался вызов.
– Конкретно какой из моих кузенов тебя интересует? – Александра вовсе не собиралась отступать перед этой заносчивой стервой. – У меня их два. Но, с другой стороны, могу ответить – с ними обоими всё отлично.
– Миона рассказала тебе о нашим с Кристианом отношениях?
– Нет. Но я в курсе. Видела вас вместе на балу. Понять, что вы встречались, было несложно.
Аннабелла усмехнулась:
– Встречались? Я бы так не сказала. Если точнее, у нас была интрижка. Горячая, как ямайское солнце. Тебе не кажется, что с учетом всех обстоятельств, нам не следует сближаться? Что об этом думаешь ты, Лекса? Поведай нам? Вперёд! Аудитория у твоих ног. Ты ведь наверняка хочешь высказать мне о том, что обо мне думаешь? Так давай! Нападай! Порви мне пасть. Разорви на кусочки. Уничтожь меня.
Вообще то Александре нечего было сказать по одной простой причине: она не думала. Вообще не думала ни о Крисе, ни, тем более, об этой зарвавшейся выскочке. Ей было наплевать на то, что между ними будет, и вдвойне наплевать на то, что было.
Но сам тон, выражение лица, интонации Аннабеллы заставили что-то внутри закипеть. И вскипело это очень быстро. Куда быстрее, чем она успела понять, что происходит и выставить блок.
В Аннабелле словно соединились другие. Те, кто травили Александру раньше, когда она жила в детском доме, когда была беззащитна и одинока. Когда она боялась и не могла за себя постоять. И в женском, и в мужском коллективе всегда найдётся банда отвязных мерзких отморозков, наслаждающихся проявлением собственной силы и безнаказанностью.
Когда Лексе было двенадцать, три толстых сучки накунали её головой в унитаз. Она чуть не захлебнулась тогда водой. Они были сильнее её, пятнадцатилетние жирные коровы с толстыми ляжками и прокуренными голосами.
После того, как им надоело её кунать головой вниз, они избивали её до полусмерти Чувство ярости и беспомощности, когда ты ничего не можешь сделать – оно никуда не ушло. Оно жило в ней и сейчас вдруг подняло голову.
И набросилось на Аннабеллу так, будто она была всеми четверыми – собой и теми жирбосками.
Слова замерли на губах, глаза расширились и Аннабелла задёргалась на стуле так, будто села на оголённый провод под напряжением в двести двадцать вольт. Тело её выгнулось, словно скрученное столбняком и приподнялось над землёй.
Девчонки истошно завизжали. Их крик вывел Александру из транса.
То, что она сделала, произошло спонтанно. Но, нужно сказать, что она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что случилось и кто в этом виновен. И вовсе не испытывала ни стыда, ни раскаяния. Лишь тёмный триумф.
Медленно приблизившись, она застыла над скорчившейся у её ног Аннабеллой.
