А тут Александре нравилось всё. И сама, так называемая, модель. Рисунок был чёрно-белый, то ли карандашом, а может быть, грифелем. Изображённая девушка была красива. Большеглазое узкое треугольное личико, копна волос, упрямо сжатые губы, капризно вздёрнутый носик.
Александра провела рукой над рисунком, словно пытаясь прикоснуться к прошлому. Кстати, почему оно так держит и не отпускает? Ладно бы, ещё своё?
Почему людям так важно знать свою предысторию? Как будто от того, кем был твоей предок, чем дышал и куда шёл, влияет и на тебя, твою историю, твой выбор? Будто все мы связаны единой цепью, как серии в бесконечном сериале Вселенной? Почему, оторванные от своих биологических корней люди всегда пытаются узнать своих биологических родителей? Что нам это даёт?
Что можно сказать по портрету? Разве то, что тот, кто его делал, обладал талантом художника и ещё, к слову, был очень увлечён своей моделью. Каждая линия, чёрточка, штрих дышали энергией, какую способно придать нарисованным линиям только чувство. Без чувств так рисовать не получится.
У Александра от подступающих слёз защипало в носу. Жалко ей было всех. Глупых, самонадеянных, эгоистичных, влюблённых – так плохо закончивших. И себя было жалко. За то, что при других обстоятельствах у них у всех могла бы быть совсем другая жизнь. Но её родители слишком заигрались в крутых чёрных магов, им всё время хотелось чего-то большего и в результате у них у всех не стало ничего. А ей предстоит разруливать чужие косяки, исправлять допущенные ошибки и отвечать за родительские грехи. И это нормально. Дети всегда отвечают за родителей. А может быть с той стороны нам дают тех родителей, каких мы заслужили в своей прошлой жизни? А если не отработать, не оплатить долги, они перейдут и нашим детям – внукам наших родителей.
Александра тряхнула головой, отгоняя от себя всю это псевдофилософию. И погрузилась в чтение. Оно было далёким от художественного, напоминая нечто среднее между архитектурой и кулинарной книгой с рецептами. Схемы, руны, заклинания, дополнения. Рецепты зелий и подробные инструкции проведения Ритуалов. Причём, книги были явно заколдованы. С виду тетради не выглядели особенно внушительными, на деле же, сколько Александра не пролистывала записи, конца им не было.
Вторая тетрадь так и вовсе удивила. Когда она открыла её в первый раз, та оказалась абсолютного пустой. Александра, пролистав страницы, с досадой собиралась уже закрыть тетрадку и отложить в сторону, как неожиданно одна из скрепок поцарапала кожу на пальце, и страница окрасилась капелькой крови. Несколько секунд по первой странице шли алые разводы, а потом на титульном листе одна за другой проступили буквы: «Какую информацию ищите?».
Александра поколебалась, а затем взяла ручку и на вновь ставшим чистом листе написала вопрос: «Описание ритуала, связанного с разрушением проклятия и возвращения колдуну человеческой формы во время прихода Кровавой Луны».
Ответ был выведен на лист в течении нескольких секунд, позволяя Александре погрузиться в чтение и больше не блуждать в потёмках, а обрести точное знание и понимание того, что ей потребуется сделать.
Несколько дней, последующих за тем вечером, прошли на удивление приято и спокойно. Даже то, что Дэмиан перестал досаждать внимание было на руку и скорее радовало, чем огорчало. Каждую свободную минуту Александра проводила в библиотеке или своей комнате, тренируясь в овладении магическими приёмами, позволяющим лучше концентрироваться и использовать свою силу. Она отдавала этому всё своё время и силы.
– Ты молодец, – похвалил её Росио. – Быстро делаешь успехи.
– Мне нравится узнавать нечто новое. А магия вообще очень увлекательная… чуть было не сказала – наука.
– Сойдёмся на том, что это предмет.
– Увлекательный предмет? Звучит неплохо.
Александра старалась не выказывать отчиму и опекуну неприязни, хотя её охватывала нервная дрожь всякий раз, как тот приближался. Она улыбалась в ответ на его улыбки, принимала комплименты, мило краснея, как и полагается школьнице. Она тренировалась с ним после занятий столько раз, сколько он требовал.
– Как я уже и сказал, ты отлично справляешься, Лекса. Но выглядишь слишком уставшей. Тебе не следует перенапрягаться, ведь в решающий момент ты должна будешь быть полна сил.
– Я постараюсь отдыхать больше, но времени мало, а мне нужно так многое успеть.
– Ты нормально спишь?
– Что, простите? О чём вы сейчас меня спрашиваете?
– Получается ли у тебя выспаться?
– Не особенно.
Арли ведь просил её разыграть откровенность? Что ж? Часть информации почему бы и не выдать?
– По ночам меня почти постоянно мучают кошмары.
– Что за кошмары?
– Классическая женщина в белом. Даже не знаю, так странно ведёт со мной себя моё подсознание? Или кто из мёртвых пытается со мной связаться?
Сама Александра не сомневалась в происхождении этих видений, но нарочно давала Мортэ возможность пустить её по ложному следу.
– Расскажи мне о своих кошмарах. Может быть, я смогу помочь?
– Эта странная женщина, она преследует меня и кажется агрессивной. Будто бы желает мне зла. Сначала я думала, может быть это дух Аннабель?
– С чего бы Аннабель тебя преследовать? – пожал плечами Мортэ.
– Да, и я так думаю, что не с чего. Но мысли, посещающие меня позже, были ещё более странными. Иногда я думаю, что женщина в этих снах – моя мать.
Пауза, повисшая между ними, была наполнена почти осязаемыми искрами, до такой степени много в ней было напряжения.
– Что за чушь, Лекса? С какой стати твоей матери тебя преследовать? Она умерла, давая тебя жизнь…
– Я знаю. Может быть, в этом всё дело? Она не хотела умирать? И теперь винит меня в этом?
– Твои слова лишены смысла. Ты и сама должна это понимать. Твоей вины в смерти Мореллы не было.
– Что мы знаем о духах, чтобы понимать, как они мыслям после смерти? Сохраняем ли мы вообще после смерти способность мыслить и чувствовать? Узнавать тех, кого знали и любили?
– Лекса, я дам тебе отличную микстуру. Она избавит тебя от тягостных сновидений и тяжёлых мыслей. Для того, что грядёт, тебе нужна будет светлая голова.
Александра заставила себя сидеть ровно и спокойно всё то время, пока Росио шёл к своим шкафчикам и извлекал из его нутра красивый пузырёк.
– Какое-то тайное зелье? – улыбнулась она, принимая пузырёк из рук ректора.
– Всего лишь настойка пустырника. Поможет успокоить нервы и выспаться.
– Спасибо. Вы очень добры.
Интересно, он в самом деле думает, что она выпьет из его графина хоть каплю? Это вряд ли. Не настолько он глуп. Мортэ прекрасно понимает, что игра, в которую они играют последние дни, это всего лишь игра. Не он, ни она в искренность друг друга не верят. А значит, во флаконе действительно вполне может оказаться безобидная настойка пустырника. Но проверять этого Алекандра точно не станет.
