– Внутрь иди одна, я подожду тебя здесь – не хочу лишний раз светиться. Меня-то старый хрыч по любому узнает, – недовольно фыркнул кузен и запустил руки в карманы куртки. – Вот, возьми деньги, – и он протянул мне увесистый кошелёк.
Поднимаясь по влажным от моросящего дождя ступенькам, я старалась унять дрожь. Стоило толкнуть дверь, как мягко, призывно затренькал колокольчик.
Помещение было небольшим, квадратным. Внутри оказалось тепло и пахло сухими травами и медикаментами: запахами, витающими в большинстве аптек, разница заключалась в том, что здесь они ощущались острее.
За стойкой стоял, позёвывая, плотный краснолицый мужчина. При виде меня он выпрямился сначала, а потом слегка поклонился:
– Добрый день, мисс. Добро пожаловать! Чем могу быть полезен?
– Мне нужна «Сыворотка правды». Сказали, я могу приобрести её здесь.
– Простите?
– Мне сказали, что за определённую цену я могу приобрести у вас этот ценный препарат.
– За определённую цену, дамочка, приобрести можно всё, что угодно.
С обезоруживающей (как мне казалось) улыбкой я извлекла из кошелька немалую, как мне казалось, сумму, и положила банкноты перед аптекарем. Он смерил их взглядом и выразительно приподнял бровь.
Со вздохом я добавила ещё одну. Поспешно сграбастав их жадной клешнёй, аптекарь опустил деньги в свой безразмерный карман.
– Подождите, сейчас принесу то, что вам нужно.
Через несколько минут, вернувшись из подсобки, он вынес прозрачный пузырёк, в котором плескалась прозрачная жидкость.
– Вот ваша сыворотка. Только будьте осторожны.
Я посмотрела на просвет. Прозрачная, как слеза.
– Без цвета, запаха и вкуса! – похвастался аптекарь. – Можете использовать смело. Только не забудьте, ваших вопросов ваша жертва не забудет. Как и сам допрос! – хохотнул мужчина. – Так что, я бы на вашем месте хорошенько взвесил все «за» и «против».
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я. – До свидания.
– Заходите, если что. Хорошенькие дамочки тут нечастые гости.
Когда я вышла из аптеки Адейр, прислонившись спиной к стене, упираясь в неё полусогнутой в колене ногой, докуривал зажатую в зубах сигарету.
– Уже всё? – лениво выдохнул он, отлипая от стены.
Огонёк на кончике его сигареты вспыхнул ярче перед тем, как угаснуть. Окурок полетел на землю.
– Что ж, осталось самое весёлое? Пойдём, развлечёмся. Надеюсь, ты любишь рискованные игры так же, как и я?
У кузена была целая куча тараканов в голове, воз и маленькая тележка недостатков, но вот чего было точно не отнять, так это… даже не знаю, как сказать? Стиля? Шарма? Даже обнажённый до пояса, почти без одежды, он всё равно держал внимание и чем-то неуловимо отличался от других.
Хотя, наверное, всё дело было именно в этом – в умении ловить и удерживать внимание на собственной персоне? Удавалось ему это благодаря непревзойдённому умению каждый последующий момент делать не менее интересным, чем предыдущее.
Сам увлечённый происходящим, он и других вовлекал в события по максимуму.
***
Для меня осталось загадкой, каким образом среди горы совершенно одинаковых кирпичей в стене он обнаружил нужные? Может, у них какой-то особенный рисунок? После повторённого заклинания, стоило кузену раскинуть руки, стена вспыхнула жемчужно-голубым свечением. Свечение тонкими нитями оплело нас и, словно поглотив в одном месте, выпустило в другом.
– Уф! – непроизвольно передёрнула я плечами. – Никак не могу привыкнуть к переносам с места на место.
– Да ладно, – усмехнулся Адейр, сбрасывая с себя куртку. – Неужели трястись в вашем общественном транспорте часами, да ещё попадая в пробки, лучше?
– Я не говорила, что лучше. Сказала – «непривычнее».
– Снимай плащ и устраивайся поудобнее, – скомандовал он. – Шоу обещает быть длинным.
– А как же уроки?
– О них самое время сейчас вспомнить! Успокойся, уроки сегодня уже закончились, дорогуша. По крайней мере те, что стоят в расписании.
– Ворон меня убьёт!
– Пусть только попробует.
Воспоминание о Вороне испортило настроение. Он был мрачным и злопамятным типом, и в тот момент, когда мы расставались, твёрдо дал понять, что не потерпит новых прогулов с моей стороны.
– Ему вполне по силам испортить мне жизнь, – огорчённо вздохнула я.
Адейр поморщился:
– Давай о Вороне поговорим позже. Для начала решим нашу с тобой проблему с доверием?
Адейр присел на корточки рядом, взяв из моих пальцев Сыворотку. Его тёмные глаза не отрывались от моего лица, словно подкарауливая, сторожа малейшие его изменения.
– Знаешь, как этим пользоваться? – вкрадчиво спросил кузен.
– Нет, – покачала я головой. – Остаётся лишь надеяться на твоё благоразумие и на то, что препарат не ядовит, – попыталась пошутить я.
– Надеяться на моё благоразумие рискованное предприятие. А что касается Сыворотки – действие её весьма специфично.
– То есть? – нахмурилась я.
– То есть, при правильном применении и готовности говорить правду зелье и правду относительно безвредно.
– Относительно? То есть, хочешь сказать, что, принимая её, рискуешь?
– Почему – я? – его улыбка была совсем кошачьей – мягкая, вкрадчивая и какая-то… недобрая. – Мы.
– Мы? Но речь шла о твоём признании, насколько мне помнится?
– Не испытав на себе действие препарата, как ты можешь быть уверена в его действенности? – склонил он голову на бок, по-прежнему не отрывая взгляда от моего лица. – Чего ты боишься? Что я отравлю тебя? Но ведь мы разделим сыворотку пополам? Думаешь, я готов умереть сейчас? Ради чего мне это делать? Или твои тайны страшнее моих? – улыбка его сделалась жёстче и саркастичнее.
– И как это работает?
– Всё, что нужно сделать – добавить несколько капель в воду, смешав их с несколькими каплями крови, в пропорции три к одному. Вода при этом не изменит ни вкуса, ни запаха, ни цвета. Чем больше капель добавить в воду, тем дольше продержится действие Сыворотки. Три капли – четверть часа, шесть – полчаса, девять – три четвери, двенадцати хватит на часовую беседу. За это время мы сможем изучить друг друга почти досконально, без возможности солгать.
Его артистичные пальцы чувственно крутили в пальцах изящный флакон с волшебным зельем. Это действие в сочетании с голосом меня словно гипнотизировало, завораживало, усыпляло, лишало воли.
– Ну так что, кузина? Сыграешь со мной в эту игру: доверие за доверие, правду за правду, без возможности отступить или увильнуть?
Я в нерешительности перевела взгляд с его лица на руку и обратно.
