Когда же его руки сомкнулись за моей спиной, не удержавшись, вскрикнула.
Держали меня крепко, хотя пока и не больно, но, по стальной хватке делалось ясно – стоит дёрнуться, больно может стать в любую минуту.
– В этом твоя ошибка, Адейр – твоя и тебе подобных.
– Отпусти её! – зло потребовал кузен.
Хотя злостью полностью страха не замаскируешь.
Я видела, что он растерян. Лоуэл воздвигнул между собой и им живой щит – меня.
– Ты не можешь мне приказывать. Я не твой лакей, чтобы ты там себе не нафантазировал. А ты, дорогая моя ученица, смотри, запоминай и делай правильные выводы. Высокое происхождение никого само по себе не способно защитить. Такие, как твой драгоценный кузен, слишком любят полагаться на предков, вот только предки давно сдохли и гниют в гробах. И рано или поздно сгниют и данные ими привилегии.
Когда-то давно, на заре, все ваши именитые родоначальники были кем-то, вроде меня – безродными, злыми, предприимчивыми. Девочкам нравятся мажоры, вроде твоего пижона-кузена, Вероника, вот только за красивым фасадом и кружевом мало кто замечает очевидное – гниль, распад, вырождение, слабость. Твой кузен может быть искусным любовником, моя милая. Он может умело пользоваться связями. Он может манкировать обязанностями благодаря убеждённости в собственном превосходстве и особом положении, но всё это подчёркивает лишь одно – он слабак.
– Отпусти её, – в холодной ярости прошипел Адейр.
– А если не отпущу – то что? Что ты сделаешь? Попробую догадаться – ничего. Ты продолжишь стоять, будешь надувать важно щёки, эффектно сжимать кулаки, рассуждать, разглагольствовать, но ты не сделаешь ни-че-го! Потому что ты – слабак.
– Так отпусти девушку и давай выясним, кто чего стоит, как мужчина с мужчиной – между собой. Ты давно на это нарываешься!
– Нарываюсь? Да неужели? – зло засмеялся Ворон, разжимая руки и отталкивая меня в сторону.
Я поспешила отодвинуться в сторону.
– Но ты прав, мне любопытно и интересно проверить силы в прямом поединке. Не сомневаюсь, что положу тебя на обе лопатки, Морел. Вопрос лишь в том, как быстро удастся это сделать?
Адейр пожал плечами, сбрасывая куртку в ворох листьев. На нём была белая рубашку в стиле прошлых веков, под ветром она раздувалась пузырём.
Чёрная водолазка Ворона сидела на нём как вторая кожа и раздуваться там было нечему.
Мой взгляд испуганно перебегал с одно парня на другого. Долг пододвигал меня вмешаться, но разумом и интуицией я понимала, что вмешивайся, не вмешивайся, а исход будет один. Только хуже сделаю, как любой катализатор, добавленный в химическую реакцию.
Парни давно соперничали, еак два сильных лидера или самца, вынужденных делить один прайд. По непонятной причине, стечениям ли обстоятельств, в следствие ли всё того же соперничества, они запали на одну и ту же девушку. Мой определившейся выбор сделал выяснение отношений между ними неизбежным, так что любые слова с моей стороны станут лишь маслом, пролитым в огонь.
Осознавая это, я не вмешивалась, понимая всю тщетность подобных попыток. Кроме того, поединок это хоть и неприятно, а подчас опасно, но всё же не смертельно, если придерживаться правил. Поскольку оба парня дружили с головой, была надежда, что берегов никто не потеряет и всё завершится демонстрацией силы без членовредительства.
Тому, что Ворон первым начал действовать, я не удивилась. Его палочка удлинилась, трансформируясь из посоха в полупрозрачный, как лёд, меч.
Замахнувшись им, он атаковал Адейра.
Кузен не стал отражать нападение. По мановению его руки пространство между ним и Вороном покрылось гладким, как каток, льдом, и Ворону едва удалось удержаться на ногах, Если бы не магия, он бы, наверное, некрасиво растянулся на обледеневшей дорожке. Но, вместо того, чтобы упасть, Ворон взлетел, пока ещё, правда, не принимая своей второй ипостаси.
Перелетев через голову Адейра, Лоуэл стремительно развернулся. На лице его проступила зловещая, радостная улыбка, от которой меня бросило в дрожь.
– Неплохо, Морел.
– О, да! Сегодня я в ударе!
– Ладно, попробуем заклинание ускорения?
Как я понимаю, Ворон благородно предупредил противника наперёд о своих намерениях? Потому что, в следующее мгновение он действительно начал двигаться вдвое быстрее.
В руках Адейра тоже вырос ледяной меч. В отличие от меча Ворона, он был светлее, больше походил на настоящий лёд, в то время, как меч Ворона выглядел будто сплетённым из серых туч.
Двигались парни красиво, словно танцевали. То летели по воздуху, то увёртывались, уходя из-под меча противника. Распластавшись, кувыркались по земле, поднимая ворох мягкой, прелой листвы.
Вокруг них возникали магические вихри, закручиваясь, медленно сходились и расходились, мешая противникам драться.
Ворон виртуозно владел магией воздуха, используя стихию как верного союзника. С помощью воздушного толчка ему несколько раз удалось сбить Адейра с ног, но тот каждый раз упрямо поднимался, как заморская кукла-неваляшка. Это происходило всякий раз, когда Адейр опасно сокращал дистанцию с соперником, подбираясь на достаточное для удара расстояние.
А пару раз Ворону, напротив, удалось резко притянуть противника к себе, и если бы не поднявшийся из малейших водных частичек водяной щит, дело могла бы закончиться для Адейра плохо.
Искусно сплетая потоки воздуха вверх и вниз, Лоуэл взвился в прыжок на неестественную для человека высоту, что, в сочетании с увеличением скорости движения представляло серьёзную угрозу для противника.
Пока Ворон являл все грани и чудеса боевой техники воздушного мага, Адейр обходился лишь магическим щитом и мечом и тому были весомые причины: изначально магия воды, как и магия огня, куда более смертоносные, чем магия земли или воздуха. В реальном бою первые две куда эффективней, но в поединке, где хочешь оставить противника в живых, трудно использовать «ледяные игры», бьющие не худе металлических, или, скажем, «дыхание зимы», способное заморозить человека насмерть, или «иссушение», лишающее человеческое тело влаги в считанные секунды, практически не имеющее реального контр-заклятия у представителей другой стихии.
Поглощённая поединком ребят, я не замечала ничего вокруг себя. И то, что случилось дальше, произошло совершенно внезапно – удар по затылку.
Я попыталась крикнуть, привлечь к себе внимание. Последнее, что помню, это обида и какое-то неприятное предчувствие, что на этот раз беда пришла всерьёз. Сознание уходило, как тонкая струйка воды, ценная, как последний глоток в пустыне, и ничего нельзя было сделать – тело как парализовало.
Последнее, что я видела, как, отбив очередной удар Ворона, Адейр оборачивается в мою сторону и выражение его лица меняется.
Новый удар заставил провалиться меня в беспамятство, как я не сопротивлялась, пытаясь сбросить сковывающие меня надёжнее любых верёвок, чары.
