– Обоих.
– Ясно. Ты хорошо подумал? Ведь не можешь же ты не понимать, что в Магистратуре спохватятся после нашего исчезновения?
– Как я уже сказала, Адейр спокойным поведением не отличается и, если даже кто-то и заметит, что в комнате его нет (а ведь могут и не заметить, живёт-то он один), все решат, что он в отлучке по очередному амурному делу. Что касаемо тебя, Вероника, так ты опять прогуляла занятия и все в курсе, что тебе за это грозит отработка. Судя по всему, раньше завтрашнего дня никто никого искать не кинется, потому что преподы просто ничего не узнают. Ну, а к завтрашнему дню всё, так или иначе, решится.
– Ты, кажется, всё продумал? – от гнева у меня невольно сжались кулаки.
– Всё продумать невозможно.
– Вот в этом ты прав!
Я не стала дожидаться удобного момента и, хотя в душе колебалась, предпочла действовать, не раздумывая. Обычно, чем больше я раздумываю, тем сильнее во всём сомневаюсь, а сомневаться сейчас нельзя.
Выбросив вперёд ладонь, я швырнула в него материализовавшийся ком земли, использовав заклинание «Оглушения» и, подхватив с пола куртку Ворона, рванулась к выходу.
Открыть дверь труда не составила, но куда бежать? Жаль, что Магию Перемещения я пока не освоила.
Думать можно и на бегу, поэтому, не сбавляя шага, я двигалась вперёд.
Мысль о Вороне подогнала дельную идею – перекинувшись в зверя отыскать дорогу по следам Инкриза. Тот тоже был начисто лишён магии, значит, передвигался как обычный человек, а люди оставляют следы и запахи.
К тому же волчицу Ворону отследить в лесу будет сложнее.
Спрятавшись за очередной куст, я легла на землю, пытаясь сосредоточиться, что было совсем непросто. Закрыв глаза, принялась мысленно взывать к моей звериной сущности.
В темноте медленно разгорался голубоватый свет. Мышцы заныли, готовясь к трансформации. Как и в прошлый раз, я не испытала особой боли, по телу лишь прошла горячая волна и мир взорвался звуками, воспринимаемыми совсем иначе. Но, самое главное, сильно обострилось обоняние.
В своём человеческом теле я едва улавливала запах одеколона Инкриза, зато теперь почувствовала его просто отлично.
Встряхнувшись всем телом и получая от этого процесса необычайно острое удовольствие, потому что небольшая встряска позволила мне отлично ощутить каждую мышцы в новом теле я, опустив нос к земле, пошла по стойко державшемуся запаху.
Земля пружинила под лапами. Мир казался незнакомым и чуточку выцветшим. Краски сделались более тусклыми, но чёрное и белое выделялось ярче, а обострившийся слух улавливал каждый звук.
Я стала частью леса, он без труда открывал мне все свои тайны. По крайней мере ту, что меня интересовала – путь Инкриза Старлинга.
Ветер задувал всё сильнее, я опасалась ливня. Дождь ничего хорошего не предвещал – вода смоет следы, но пока запах вёл меня по следу как маяк корабль сквозь бушующие волны. И если «маяк» погаснет – не миновать рифов.
Я пыталась совместить два дела вместе: держать след и попытаться набросать дальнейший план действия, но потерпела фиаско. Удержать внимание на двух объектах не получалось, так что в итоге я сдалась и отдалась волчьим, совершенно новым для меня, инстинктам и не прогадала.
Запах становился сильнее, был резче выражен, что свидетельствовало о том, что моя «добыча» прошла здесь совсем недавно.
Ничего необычного в местности не было; узкая, едва приметная тропика из примятых прелых листьев пролегала меж вековые деревьев. Лиственницы перемежёвывались с хвойными, чей аромат был вызывающе резок. Потянуло влагой. Судя по всему, впереди была вода – пруд, или, что более вероятно, река.
Очередной порыв ветра принёс новую волну знакомого аромата. Инкриз совсем рядом. От гнева и страха я почувствовала, как дыбится шерсть на загривке, как обнажаются в оскале острые зубы. Желание прибавить скорость и набросившись на свою жертву, вонзить той клыки в шею было острым и труднопреодолимым.
Борясь с собой, я замедлила шаг и стала тихо, как умеют только звери, подкрадываться к ничего не подозревающей добыче, прячась в так густо разросшемся кустарнике, что даже без листвы он выглядел достойным укрытием.
Инкриз, склонившись, отвязывал небольшую лодку, видимо, намереваясь поплыть на ней дальше.
Мне повезло. Задержись я чуть дольше или двигайся он чуть-чуть быстрее, мы бы разминулись.
Видимо, я проявила, таки, неосторожность, ветка под моей лапой хрустнула. Инкриз замер. Потом выпрямился и стал с осторожностью оглядываться. На лице его отражалась напряжённая работа мысли.
Неприятным было то, что черты этого строгого, надменного, даже благородного лица были хорошо мне знакомы с детства. К моему отвращению мой отец имел явное сходство с отцом собственным – моим дедом.
– Вероника? – окликнул меня Инкриз.
Он думал, я так легко отзовусь?
– Ты вправду отправилась в лесную чащу одна, чтобы догнать меня? Как тебе удалось сбежать от Лоуэла? Какая же хитрая. Сатана опасен не потому, что он зло, а потому, что хитёр. Уж мне-то об этом известно, как никому другому. Мы с ним хорошо друг друга знаем.
Я замерла, не двигаясь, наблюдая за ним, пригнув голову к земле и стараясь не дать сорваться гортанному рыку из звериной глотки.
– Вероника?
Ненависть, клокотавшая в моей душе, не дала мне возможности отсидеться под кустом. Я почти мгновенно перекинулась в человека и вышла из собственного укрытия:
– Я здесь.
– Немедленно возвращайся к Лоуэлу! – с угрозой в голосе шагнул он ко мне.
Я покачала головой:
– Нет я так думаю.
Лёгкое движение руками, сплетающее простенький призывный аркан и корневища и тонкие плетущиеся растения, всегда в изобилии произрастающие в лесу, словно змеи потянулись к ногам Инкриза. Они оплели его тело быстрее, чем он успел среагировать и предпринять хоть что-то против.
– Ну, и что дальше? – выдохнул он.
– Дальше мы продолжим путь и сделаем именно то, что ты и планировал, но сделаем это по-моему.
– Думаешь, что можешь приказывать мне, девчонка? Думаешь, это возможно?
– Для таких, как я, слуг дьявола, нет ничего невозможного. Тем более, что я так немногого хочу: всего-то найти моего кузена и избавить его от той горькой участи, что вы ему уготовили. Но первую часть моих дум никак не осуществить без вас… дедушка. Поэтому, как не неприятно это нам обоим, как мы друг друга не презирай, какое-то время придётся сотрудничать.
– А если я откажусь – что ты сделаешь? Что ты можешь сделать?
– Зачем вам отказываться? Вы же всё равно хотели отправить меня туда, куда мы пойдём? Часом раньше, двумя часами позже – какая разница?
– Если разницы нет – освободи меня.
