По ней он скользнул взглядом, как по пустому месту.
Сам парень был очень даже ничего. В свете багровых факелов кожа поражала бледностью, а глаза, напротив, выглядели сюрреалистично яркими. Взгляд холодный, не злой, а словно бы оценивающий и взвешивающий. Держался он так, словно был наследным принцем.
«Я особенный и неповторимый», – говорил весь его вид.
Александра ничего не имела против. У неё отлегло от сердца сразу же, как только она поняла, что отец не солгал, и что парня она действительно первый раз в глаза видит.
Конечно, это ужасно, но… его участь не вызывала в ней ни сочувствия, ни страха – лишь обезличенное любопытство.
– Так-так-так, – рассмеялся Эссус таким довольным, искристым и лёгким смехом, что его хоть в бутылки разливай вместо шампанского. – Рад тебе, милый, как десерту после унылого вечера. Но и потеху ты мне тоже испортил. Я-то думал, охота на тебя займёт какое-то время.
Пленник облизал пересохшие губы кончиком языка. Встретившись с ней взглядом он улыбнулся.
Улыбка была порочной, словно приглашающей с ним разделить… что?
– Ты этот смех отрабатывал? – отозвался пленник, добавив в голос максимум холода. – Или он у тебя от природы такой?
– Нравится?
Эссус склонился к пленнику чуть ниже и Александре вдруг сделалось неудобно и стыдно, словно она застала их за чем-то интимным, не совсем приличным.
Хотя, по сути, ничего неприличного не происходило.
Подняв бледную руку, Эссус медленно вытер кровь с губ молодого человека, растирая их между пальцами, словно нектар.
– Возможно, ты насладишься моим мелодичным смехом ещё не раз, но прежде, чем мы приступим к самому интересному, скажи мне: ты настолько глуп или смел, чтобы самому лезть в пасть к ядовитому змею?
– Я слишком устал от общения с вашими коллегами. Так что предпочту покончить с формальностями и перейти к делу.
– Тихо, тихо, не спеши.
Александре сделалось не по себе от той тьмы, что плескалась в слишком светлых глазах Эссуса. Казалось, что они и в самом деле потемнели от жажды, весьма похожей на похоть, но… ведь он не мог? Она же стоит рядом?! Не настолько же он порочен? К тому же никто раньше не упоминал о неправильной ориентации Чёрного Змея. Как ей расценивать то, что она видит?
– Мы не будем спешить, ведь так? Я люблю растягивать удовольствие, – продолжал измываться Эссус.
Когда отец улыбнулся, Александра увидела, как розовой пламя играет на его клыках, – змеиных ли, вампирских, – но, определённо, не человеческих. Оскал хищника, оскал демона, ледяной и жестокий.
– Ты ведь не скажешь мне добровольно, где моя любимая книга?
– Понятия не имею, о чём ты вообще говоришь, – скучающим тоном отозвался пленник.
– Так и думал, что ты так скажешь. Ничего оригинального, любопытного, интересного, – глумился Змей.
– В мыслях не было развлекать тебя пустым трёпом.
– Возможно, меня развлечёт вот это.
Александра едва удержалась от вскрика, заметив, как пальцы отца, словно у кошки, выпустили острые сизые когти.
Матерь божья! Он так умеет? А у неё так получится?
На минуту отвлекшись на собственные мысли, она не отследила тот момент, когда Змей вонзил острые когти в живот своей жертве, заставляя пленника судорожно и беззвучно раскрыть рот в безуспешной попытке вдохнуть воздуха.
– Посмотри на меня, – голос Эссуса был ровен и тих, но при этом давил на кожу, как пресс. – Давай сделаем так, мой сладкий? Ты прямо сейчас просто подтвердишь, что именно ты забрал Некрономикон, и тогда мне не придётся медленно полосовать тебя на кожу. Хотя, с другой стороны, я-то не против. Мне даже нравится.
В кварцевых, обычно напоминающих кусок льда глазах Эссуса всё ярче переливались отблески алого огня.
– Думаешь, меня реально испугает твоё лирическое выступление, исподкустовый выползень? – рассмеялся в лицо Змею безумный пленник.
– Нет? – протянул Чёрный Змей.
Можно было только догадываться, что он делает, но рана на животе пленника расширилась, и кровь закапала на пол густой тёмной струйкой. Голова молодого человека запрокинулась, Александра видела, каких усилий ему стоит сдерживаться, чтобы не заорать во всё горло.
– Я всегда поначалу предоставляю людям возможность выбора. И тебе я его предоставил тоже. Просто подтверди, что это ты взял книгу. Разве это так сложно?
– Я могу продолжать, – упрямо стиснул зубы молодой человек, лихорадочно блестя глазами.
Его упрямство и мужество вызывало у Александры искреннее восхищение.
Змей снова засмеялся, обнимая своего пленника самым неприличным образом.
– О, как я это люблю! Замечательная игра! Редко встречаются такие экземпляры, настолько наглые и дерзкие, как ты. С такими весело. Но правда в том, что я тебя всё равно сломаю, это лишь вопрос времени. Поначалу, например, сейчас, тебе кажется, что ты контролируешь ситуацию и твоей слепой веры в себя, ненависти ко мне, и мужества хватит, чтобы не дать мне себя одолеть? Думаешь, что ты готов умирать медленно?
Пленник дёрнулся, когда рука Эссуса сжалась на его внутренностях.
Александра глядела на разворачивающееся перед ней представление, чувствуя, как сердце колотится где-то у горла. Наверное, поэтому она не вмешивается?
– Я умею растягивать удовольствие, – вновь мягко шелестел голос Змея. – Рано или поздно ломаются все, но я предпочитаю лучше поздно, чем рано. Движение – здесь, движение – там, и вот ты уже как кукла, пляшешь на моих ниточках.
Видимо, Эссус постарался усилить болевые ощущения по максимуму, судя по тому, что пленник сдавленно заорал в ответ:
– Да пошёл ты!..
Александра видела, что в сознании тот удерживался лишь благодаря охватившему его бешенству, но долго ему так всё равно не протянуть.
– Куда? – на губах Эссуса вновь расцвела улыбка хищника. – Куда ты приглашаешь меня пойти, сладкий? – провёл он ладонью по бледной фарфоровой щеке, правда, добившись лишь того, что пленник брезгливо дёрнулся. – Может быть, в один маленький английский городок, где живёт некая милая семейка Мореллов? Кого мне лучше поставить рядом с тобой? Мужа, которого ты трахнул? Или жену, которую трахнуть у тебя так и не получилось? Кого из парочки семейство Кошаков ты любишь больше? А?
– Можешь прикончить хоть обоих – мне наплевать! – прорычал в ответ пленник.
Тело его влажно блестело в свете багровых факелов, а кровь чернела у ног.
– Зачем нам такие сложности? Просто скажи, что книгу взял именно ты. И я не стану больше никого пытать. Кроме тебя, разумеется. Но ты-то потерпишь. Ты-то у нас герой.
– А я – нет! – воскликнула Александра.3
