За дверью стеной стоял туман, хоть бери да ножом режь, прислушиваясь к удручающе-мрачным звукам, доносящимся изнутри белой, клубящейся стены: тоскливый звук цепей, навязчивое капанье воды, невнятный угрожающий гул, источник которого сложно определить – то ли прибой, то ли треск широко разгоревшегося пламени. Потом из белой пелены с утробным рычанием высунулась морда неизвестного зверя, да так стремительно, что Александра едва успела захлопнуть дверь.
Звуки разом стихли.
Принадлежи зверь этому миру, преграда из досок его бы не удержала, значит, это был призрак; слепок, лишенный силы, но вполне способный скачать эту самую силу с самой Александры, до полной своей материализации.
Ворон не солгал, дом и правда создан в кармане на Грани между двумя мирами. Возможно, вход в него самый обычный, а затем пространство изменено так, что без проводника обратно не выбраться. Попытаться, конечно, можно, но при ошибке в расчётах последствия могут быть разными. Например, населяющие Межу призраки могут вырваться в Явный мир и натворить печальных дел. Или сама потеряешься в тумане и, не сумев выбраться, со временем превратишься в Призрака-паразита, занятого вечными поисками жертвы. Цена магической ошибки часто дорого стоит. Цена ошибки некроманта может оказаться катастрофической.
Александра попятилась от двери, решив пока не рисковать без нужды.
Время шло, Ворон всё не появлялся и становилось скучно.
В животе заурчало, как напоминание о том, что неплохо бы перекусить, особенно с учётом того, что вчерашний ужин и сегодняшний завтрак Александра пропустила. Следующие четверть часа были посвящены безрезультатному поиску еды на кухне. Даже у широко известной Федоры с её горем, что-то всё-таки да водилось, ведь не даром же тараканы захаживали? А тут в прямом смысле слова – шаром кати. Начнём с того, что ни холодильника, ни тарелок.
Может, в мирах на Меже пищи вообще не полагалось? Он как бы не до конца материален.
Но она-то вполне себе материальная и весьма ощутимо испытывает голод!
«Так, ладно! Раз родители как-то прожили в Лабиринте двадцать лет, не умерев и не постарев, я тоже как-нибудь продержусь». «Если только не умрёшь от голода», – голосом ослика Иа-иа возразило со вздохом подсознание.
Ну, или кто там отвечает этими внутренними голосами?
Александра закончила тем, что принялась бегать из комнаты в комнату, поочерёдно распахивая двери, с тем, чтобы каждый раз убедиться, что она осталась одна в этом ужасном доме! Её заперли, бросили, покинули…
И…распахнув очередную дверь, она застыла столбом – перед ней была душевая. Под струями воды обнажённое тело Ворона выделялось чётко, как графический профиль на белом полотне бумаги. Видимо, звук падающей воды заглушил её шаги и в первые секунды её грубое вторжение осталось незамеченным.
Он стоял, прислонившись спиной к стене, лицо его было расслабленным, глаза – закрыты. Тень от густых ресниц дрожала на щеках.
Ей бы в тот же момент выйти, но Александра этого не сделала. Она стояла и смотрела на подтянутое тело с гладкой, белой, как мрамор, кожей, туго натянутый на каркас острых ключик и выпуклых мышц. Неровный свет от светильников со стены создавали мягкие тени на коже, обрисовывая, выделяя каждый мускул, каждый изгиб.
Член, словно шаловливый змей, скользил в его ладони, ритмично и легко, наливаясь, тяжелея на глазах, увеличиваясь в размерах, удлиняясь.
Александра никогда раньше не видела мужчину полностью обнажённым, да ещё и в состоянии полной боевой готовности. Зрелище было завораживающим, возбуждающим и, как ни странно, не пошлым, а… по-своему красивым. Оно околдовывало, не давая оторвать взгляда от розового, сочащегося смазкой, члена.
Ворон дышал всё тяжелее, его рука двигалась всё быстрее и жёстче… и время, казалось бы, искривлялось. Но в самый неподходящий момент Александра выпустила из пальцев дверь и залётный сквозняк, проказливый хулиган, со всей силой хлопнул ею об косяк.
– Кто здесь? – резко прозвучало в полумраке, наполненным горячим паром.
А кроме неё были варианты?..
При виде Александры глаза Ворона удивлённо расширились. На мгновение ей показалось, что его железное самообладание его покинет, но не тут-то было – на наглом породистом лице ни тени смущения или стыда!
Вот бы и ей так? Александра чувствовала, как щёки её пылают, и низ живота – тоже.
Вот чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! Надо же так вляпаться!
– Прости, не хотела тебе мешать. Я…я просто проголодалась. Искала холодильник, и…
«Господи, что за бред я несу?! – ужаснулась Александра самой себе.
– И дверь в мою ванну напомнила дверь от холодильника? – пристальный взгляд полуночно-синих глаз скользнул по её лицу, задержавшись сначала на её груди, потом на губах. – Ну, что ж? Бывает. Я вот тут тоже, видишь ли, зашёл в некотором роде голод утолить.
– Прости, – попятилась Александра, – не хотела тебе мешать.
Резко схватив её за руку, Ворон толкнул Александру к стене. Одежда Александры в момент пропиталась горячей водой, льющейся сверху. Его тело, такое горячее и влажное, прижалось к ней, не давая ускользнуть:
– А ты и не помешала.
– Пусти!
Голосу Александры не хватало решительности, он звучал плоско, испуганно, как у ребёнка, потерявшегося в дремучем лесу, заплутавшем в темноте.
В тёмно-синих глазах Ворона светилось пламя. Он казался диким, но это не пугало, а завораживало.
– Пустить? – приподнял он брови.
Лицо его осталось бесстрастным.
Всё на контрасте в этом человеке: белое лицо – чёрные волосы; пламя во взгляде и холодное выражение лица, астенический тип сложения и железная хватка.
– Ты дала мне щедрые авансы в подземелье своего папаши… пришло время для всего остального, – ухмылялся он и глядел так, что Александра чувствовала себя грязной шлюшкой и смущённой девственницей одновременно.
Взглядом Ворон скользил по её облепленному намокшей одеждой телом откровеннее, чем руками. Александра, тяжело дыша, вжималась в стену, чтобы хоть как-то отстраниться, а он, нависая над ней, упирался руками по обе стороны от её головы, явно забавляясь, наслаждаясь сложившейся ситуацией.
Скользнув взглядом вниз, Александра нервно сглотнула: его член стоял как кол и был в полной боевой готовности. С одной стороны, это льстило, с другой – пугало.
Оказаться в ванной с голым мужчиной, которого до этого сама же провоцировала – это более, чем рискованно. Шансов выйти сухой из воды – ноль. Особенно с учётом того, что успела промокнуть до нитки.
– Ты запёрлась ко мне в ванну и, поняв, что я готов обойтись без партнёра, отчего-то не поспешила удалиться?
– Нет! – мотнула она головой.
– Что – нет?
– Я не хочу… Я не согласна! Ты же не станешь меня насиловать?..
