– Кого и к кому, в данном конкретном случае?
– Мне кажется более вероятным, что Дэмиана ко мне. Отчего-то думается, что мальчики вам нравятся больше девочек.
– Правда? – нисколько не смутившись, усмехнулся ректор и опустился в кресло. – Думается и кажется? Ну-ну. Продолжайте. Весьма интересно.
Полы его мантии разошлись, открывая взгляду острое колено, на котором натянулся чёрный твид брюк с идеально ровными стрелками. Ректор едва уловимо пожал плечами:
– Никогда не видела, чтобы вы проявляли интерес к женщинам.
– Рискну предположить, что и мужчинам – тоже? Видите ли, юная мисс, всё дело в том, что я достаточно зрелая личность, чтобы не находить интересными зелёных студентов, вроде вас или Дэмиана. Как и всей прочей школоты. В конце концов педофилия для учителя – это не профессионально, – с усмешкой протянул он. – Давайте-ка оставим в покое мою ориентацию, если, конечно, вы не желаете проверить мою устойчивость перед вашими чарами лично? – ухмыльнулся он, переплетая руки на груди.
Сарказм Хэйса заставлял Александру утратить ощущения того, что это она владеет ситуацией. Её бесила его манера смотреть так, будто перед ним пустое место. Даже её отца, которого боялись все, – и друзья, и враги, – Хэйс не боялся. В его присутствии она рано или поздно начинала чувствовать себя маленькой девочкой.
Интересно, сколько ему на самом деле лет? В этом Магическом Сообществе, где люди способны преспокойно жить по несколько веков кряду, пятидесятилетние выглядели моложе её. Угадать истинный возраст трудно.
– Не опасаетесь моих обвинений в свой адрес? – Александра с насмешливым вызовом поглядела в чёрные глаза профессора.
– Какие ещё обвинений?
– В домогательствах.
– Я давно уже перестал опасаться чего-либо.
– Почему?
– Пережив то, чего другие опасаются, перестаёшь испытывать страх, но не рекомендую вам развеивать страхи подобным образом. Это не самый приятный в мире опыт. В отличие от многих других.
– Звучит как двусмысленное предложение.
– Единственное предложение, которое я вам делаю открыто – отстаньте от Дэмиана.
– Совершенно невозможно.
Александра тоже умеет так общаться, используя дерзко-угнетающий тон.
– Вам стоит поговорить с вашим подопечным. Это не я пристаю к нему.
– Мой подопечный это вы, Лекс. Моя жизнь напрямую зависит от вашей, если существование с позволения вашего отца вообще может считаться таковой. Так что не ревнуйте меня.
– Не льстите себе.
– Как прикажете.
Неожиданно схватившись за предплечье, Нортон Хэйс зашипел. Вероятно, от боли?
– Что такое? – с деланным участием прошептала Александра. – Вам плохо?
– Думаю, что пока ещё очень даже хорошо, вскоре может сделаться гораздо хуже. Ваш отец вызывает меня к себе.
– Я пойду с вами!
– Не уверен. На этот счёт у меня нет указаний.
– Какие указания могут быть в свербящем запястье? Я пойду, потому что хочу пойти. И это не просьба. Я ставлю в известность.
Несколько секунд Хэйс сверлил Александру чёрными глазами:
– Ставишь в известность? Как слугу? Ну-ну.
– Вы и есть слуга, причём, не постесняюсь напомнить, слуга неверный, которому никто не верит. Поэтому отец в привязал вас к себе путами крепче любовных.
– О чём вы, Лекса?
Она лишь пожала плечами:
– Я помню вам мертвым, мистер Хэйси и знаю, что не ошибаюсь в воспоминаниях. Вы дышите и разговариваете со мной лишь благодаря нашей фамильной магии. А плата за неё – полное, безоговорочное подчинение. Ведь даже умереть без воли Змея вы не можете, не говоря о том, чтобы жить как хочется.
– Полагаете, за такое следует быть благодарным?
– Здесь никому ваша благодарность не нужна. Но если я останусь вами довольна, возможно, когда-нибудь, я расплету ту паутину, что удерживает вашу душу в этом мёртвом теле и вы будете свободны Отец не сделает этого никогда. Так что… на вашем месте, профессор Хэйс, я бы выбрала меня.
Белый, как полотно и стремительный, как нежить, ректор поднялся с кресла и приблизился к ней:
– Вы точная копия вашего отца, Лекса Нахширон. В вас ничего нет от вашей нежной и прекрасной матери.
– Отец в курсе, что вы считаете мою мать нежной и прекрасной? Впрочем, можете не отвечать, это неважно. Красота и нежность моей матери нисколько не помешала вам запереть её в клетке со зверем на долгих двадцать лет! Ни у кого рука не дрогнула. Так что красота и нежность – хреновое оружие. Тот, которым владеет Чёрный Змей куда эффективнее. Можете ненавидеть его сколько угодно, и рваться с поводка, что он на вас набросил – но вы станете ему подчиняться. И на этот раз будете верно служить, потому что миром правит не красота, а сила.
– Хватит разговоров. Ваш отец нетерпелив. Он хочет видеть перед собой своего нерадивого слугу – сейчас.
Бестрепетные пальцы профессора сомкнулись на тонкой девичьей кисти так жёстко, что, сойдись они на её шее, Хэйс, вполне возможно, легко бы её сломал. Рывок телепортации чёрным дымом развеял окружающее пространство, будто стирая его перед глазами. А через минуту они уже стояли перед огромным домом, расположенном на скалистом острове, омываемом со всех сторон океаном.
– Добро пожаловать в Змеиное Логово, – криво усмехнулся ректор. – Вперёд! Осчастливьте отца своим присутствием, юная госпожа, – отвесил он шутовской поклон, полный жгучего сарказма.
Глава 2
В этот момент луна вышла из-за тёмного покрывала туч и чёрные, до того момента, камни вспыхнули серебристым свечением. Лунные лучи засверкали на дробящихся, беспрестанно наступающих на сушу, волнах. Пространство вокруг резко посветлело и засверкало, будто вокруг закружились феи.
– Ух, ты! – восхищённо выдохнула Александра.
И в этот самый момент в воздухе разлился тоскливый, угрожающий, протяжный вой.
– Тут, что? – встревоженно схватилась она рукой за сердце. – Волки водятся? Волки – на острове? Быть такого не может!
– Не может, – подтвердил ректор Хэйс, запахивая на себе мантию. – Это не волки. Ваш отец для охраны Логова призвал Адских Гончих. вот и они – взгляните.
Александра со страхом и любопытством посмотрела в указанном им направлении.
Между домом, построенном в викторианском стиле и побережьем, где они сейчас стояли, находились три огромных псины. Именно такой она всегда видела в своём воображении собаку Баскервилей: ужас, воплощённый в острых, как клинки, зубах; свалявшейся, светящейся призрачным зеленоватым свечением фосфора, шерсти; полыхающими красным пламенем, глазах!
Задрав морду к чернеющему небу, жуткие создание вновь огласили окрестности воем, от которого кровь в венах останавливалась.
