Просьба ли дочери достигла его сознания или он вспомнил о старом друге, но Эссус разжал руки. Дэмиан упал на колени, но тут же заставил себя подняться, держась руками за распухающее горло.
– Говори, – коротко и отрывисто бросил Эссус, но глаза его оставались звериными, выдавая кипящую в нём злость.
И Дэмиан заговорил:
– По древнему обычаю я имею право потребовать поединка в День Дат, если претендую на невесту жениха и пусть последняя достанется сильнейшему.
– Бог ты мой! – с тоской выдохнула Александра. – Он что? Совсем обезумел?
– Этот парень?.. – услышала она тихий голос Ворона. – Кто он для тебя?
– Дэмиан мой друг.
– Но он явно не на дружбу претендует, – тонкие ноздри Ворона затрепетали от гнева.
– Итак? – вновь повернулся Дэмиан в сторону Александры и её жениха. – Вызов брошен!
– И вызов принят, – Ворон то ли перепрыгнул, то ли перелетел (скорее последнее) через стол, останавливаясь рядом с Эссусом и Дэмианом.
– Это лишнее, – покачал головой Эссус. – Я не позволю случайностям влиять на свои решения. Сядьте, молодой человек. Ваша свадьба с моей дочерью дело решённое.
– Если потребуется, я подкреплю вызов магической формулой, – упрямо стоял на своём Дэмиан.
Этот вызов отцу Александры и Ворону выглядел похожим на самоубийство.
– Я уже сказал, что принимаю ваш вызов.
– Ну тогда чего же мы ждём?! К барьеру?
– Только не в моей гостиной, господа, – покачал головой Эссус, скрещивая руки на груди. – Я её только недавно отремонтировал.
– Тогда нам следует выйти, – начал, было, Дэмиан.
– Прежде всего вам, сударь, следует протрезветь, – как всегда, не теряя чувства собственного достоинства и самообладания, заявил Ворон. –Торопиться некуда. Я никуда не убегу. Буду рад помериться с вами силами… скажем, завтра к вечеру? Этого должно вполне хватить, чтобы в будущем никто не смел меня упрекать лёгкой победой над невменяемым сумасшедшим.
Дэмиан смотрел на Ворона я такой ненавистью, на какую Александра вообще не считала его способным.
– До скорой встречи, – кивнул ему Лоуэл и, обернувшись к Александре, проговорил.
– Не окажите мне честь? Не прогуляетесь со мной перед сном, сударыня? С вашего разрешения, сэр, конечно? – это уже было обращено к Эссусу.
– Погуляйте, – разрешил Змей. – Только не слишком загуливайтесь.
После многолюдной духоты так приятно было оказаться на свежем воздухе. Свежий ветер, долетающий сюда с моря, освежал разгорячённые щёки, а рокот волн успокаивал нервы гулким, сонным и постоянным шорохом. Слушая этот звук, легко представить себе пену на гребнях серых волн.
Какое-то время Александра и Ворон шли молча, почти рука об руку друг с другом, но вскоре вечерняя прохлада перестала приносить радость и Александра почувствовала, что ей холодно. Туфли на шпильках, что подобрала брауни, не слишком-то подходили для ночных прогулок по берегу, где полосы песка сменялись берегом, усыпанным гравием и валунами.
Ворон двигался вперёд не то, чтобы быстро, но достаточно стремительно, чтобы Александре было сложно за ним поспевать.
– Может, присядем, если ты не против? – предложила она.
Ворон слишком углубился в свои мысли и выглядел довольно мрачно. Впрочем, насколько Александра успела разобраться в его характере, выглядеть сумрачно него выглядеть вполне себе норма.
Видимо, её голос вывел его из задумчивости. Лоуэл вздрогнул, как это обычно случается с людьми, если резко хлопнет дверь от сквозняка.
– Прости. Я сам должен был это предложить.
– Да ничего. Но правда в том, что не слишком-то удобно разгуливать в вычурной обуви по побережью. Каблуки всё время проваливаются, – со смехом сказала Александра.
Ворон молча скинул пиджак и набросил его на дрожащие плечи Александры. Белая рубашка на нём бледно светилась в лунном свете.
– Ты ничего не ела за ужином. Решила, что громких речей будет достаточно для подкрепления сил?
– Да просто не успела. Вот и всё.
– Будешь шоколадку? – предложил он.
– Буду, – кивнула Александра, забираясь с ногами на большой валун.
Сидеть было неудобно, но относительно тепло – камень ещё не остыл, сохранив в себе частичку солнечного света.
Ворон прислонился к камню, на котором она сидела. Выудив откуда-то шоколадку он с тихим хрустом разломил её и протянул половину Александре.
– Спасибо, – кивнула она, подумав, что у них это впервые.
Море. Звёзды. Камни. И сидят они вот так, рядом, без всякой угрозы и запретов – тоже впервые. Ей бы полагалось чувствовать себя счастливой, ощущать романтическое настроение, но… тревожно как-то. И холодно. И ноги болят.
– Ты всегда шоколад в кармане носишь? – спросила она, лишь бы чем-то заполнить молчание.
– Конфеты и сигареты, – кивком подтвердил Ворон. – Кстати, я закурю? Ты не будешь против?
– Может быть, и меня угостишь?
– Ты куришь? – удивлённо приподнимает он брови.
– Нет, но закурить могу. Это не вредная привычка, а так… нечто вроде редкого удовольствия, которое можно себе позволить, когда никто не видит. Ты ведь не против?
Пожав плечами, Ворон протянул Александре пачку, щелчком заставив белую папиросу отделиться от своих соседок, так, чтобы её легко можно было подцепить пальцами.
– А огоньку найдётся?
– В любой момент.
Сигарета занялась в буквальном смысле слова по щелчку его пальцев.
– Круто! Я часто забываю, что я могу не только драконом оборачиваться, – усмехнулась Александра.
– Это тоже было – круто. Я про дракона. Меня впечатлило. Не ожидал в тот момент.
– Я тоже, если честно, – она закашлялась.
Сигареты были крепковаты. Но ничего, затягиваться глубоко и не обязательно. Вполне достаточно держать их между пальцев.
– Жаль, не захватили с собой бухло. Хоть согрелись бы. Милый был бы помолвочный пикничок, – с усмешкой проговорила она. – Ты представляешь нашу совместную жизнь? Я – нет. Вообще, боюсь, из меня выйдет фиговая жена, Ворон. Я ж эту семейную жизнь только в фильмах и видела. Ну, ещё у Майлзов одним глазком…
– Ты меня пытаешься отговорить от намерения жениться на тебе? – со смешком спросил Ворон.
– Нет, конечно, просто хочу… ну, чтобы ты не ждал от меня многого.
– Что ты под этим подразумеваешь? Чтобы не рассчитывал на змеиную привязанность?
Александра пожала плечами и устремила взгляд в звёздное небо.
– Я понимаю, что наш брак это всего лишь договорённость. Но знаешь, я мечтала… я хотела совсем другого! У меня никогда не было семьи, никогда не было ничего своего. Безусловная родительская любовь – это как крылья. Если её в детстве не было, ты не полетишь.
