На счастье Мередит, ничего похожего на домофон в подъезде не наблюдалось. Дверь была распахнута, являя миру обшарпанные стены с облупившейся зелёной краской.
В пролёте, уводящем на второй этаж, валялась обёрточная бумага и окурки. У основания лестницы, перед лифтом, отдыхала пустая бутылка из-под пива.
Но всё это были цветочки.
Ягодки начались в тот момент, когда Мередит нажала покорёженную кнопку вызова лифта.
Двери разошлись в стороны, за ними оказалась маленькая кабинка, метр на метр, с изрисованными чёрной краской стенами. Зеркало, зачем-то висящее здесь, было в таких разводах, что лица и не разглядеть.
Становилось страшно за обитателей этого дома — так свинячить психически здоровые люди не могли.
Мередит, выдохнула с облегчением, выскользнув на свободу.
Сверив ещё раз номер квартиры с указанными на бумаге цифрами, нажала на кнопку звонка. Раздалась мелодичная трель.
С замиранием сердца она услышала, как щёлкнул замок и в следующий момент худой, красивый парень посмотрел на неё примерно с той же теплотой, что кобра на путника, случайно наступившего в её гнездо.
Мередит подумала, что есть в нём нечто неправильное, почти непристойное и решила, что всё дело в шёлковом халате, надетом прямо на голое тело. В таком мало кто выглядит презентабельно, хотя на молодом человеке смотрелось сексуально.
— Здравствуйте, — кашлянула она от смущения. — Вы — Ливиан Брэдли?
— Положим. А вы кто такая? — окинул он её равнодушным взглядом.
Голос у Ливиана был низким, похожим на угрожающее рычание хищного зверя.
— Я — Мередит Филт. Вы меня помните?
Прислонившись плечом к дверному косяку молодой человек поглядел на неё исподлобья:
— А должен?
— Если ты — Ливиан Брэдли, то мы вместе играли детстве…
— Послушайте, девушка, — перебил он, устало морщась. — Я не знаю, как вы нашли мой адрес, но у меня сейчас выходной. Я планировал расслабиться. Так что, если вы не против?..
Рука Ливиана легла на дверь в явном намерении её захлопнуть прямо у неё перед носом.
Не на ту пал!
— Я — против! — воскликнула Мередит. — Найдите для меня минутку! Моя проблема не займёт много времени.
— Что ж? — скрестил Ливиан руки на груди. — Тогда — шестьсот долларов.
— Что — шестьсот долларов? — не поняла Мередит.
— Расценки на услуги, леди. Один час — шестьсот долларов.
— За что вы предлагаете мне платить? — растерялась она.
— Да за всё что угодно. Чтобы вы не делали в этот час — это будет стоить озвученную сумму. Можете продолжать на меня глазеть, вот, как сейчас. Я не буду в обиде. А так совершенно любой каприз за ваши деньги: ваниль, девайс, бондаж, садо-мазо.
— Круто! — попыталась за насмешливой бравадой скрыть охватившее её смущение Мередит. — Но мне так много не надо. Мне бы только поговорить. Задать пару вопросов — и всё.
— Я же сказал, всё что хотите. Но — сначала деньги.
— С тех пор, как я видела тебя в последний раз, Ливиан Брэдли, ты стал ещё несноснее, хотя это и кажется невозможным!
Ливиан в ответ глазом не моргнул, плечом не повёл.
— У меня нет с собой шестисот долларов! Доволен?
Отклеившись от косяка, он вновь положил узкую ладонь на дверь:
— На нет и суда нет. Всего доброго, мисс Филт.
— Подожди!
Мередит ловко скользнула в образовавшийся проём между дверью и косяком, ворвавшись в квартиру.
Ей это удалось без особого труда.
Движения у Ливиана были замедленные, словно он прилагал усилия к тому, чтобы держаться на ногах, не шатаясь из стороны в сторону.
«Да он пьян», — наконец догадалась Мередит, тут же пожалев о своём смелом вторжении.
— Послушай, я не займу много твоего драгоценного времени, — пробормотала она. — Даже пообещаю принести тебе твои клятые шестьсот долларов как-нибудь на досуге. Как только разбогатею, — с нервным смешком закончила она.
— Так-так! Теперь я узнаю тебя. Мередит Филт? Младшая дочка старины Теда? Папочкиного верного дружка. Ну что ж? Раз уж взяла приступом мою холостяцкую халупу — проходи. Только не обессудь, кофе с тортом предлагать не станут. Если хочешь, могу угостить виски?
Продемонстрировал Ливиан поднятую им со стола наполовину опустошённую бутылку.
Кухонька была крохотная. В ней царила та же атмосфера упадка и разлада, что и повсюду.
Усевшись на табурет, пододвинув к себе стеклянную пепельницу, чиркнув зажигалкой, Ливиан затянулся сладковатым табачным дымом.
Ощущение неправильности нарастало.
Мередит внезапно сделалось душно в этой маленькой комнате, где они были так близко друг к другу, зажатые между стульями, раковиной и холодильником.
— Так что ты хотела узнать? — выдохнул он колечко едкого табачного дыма.
— Я надеялась, что ты мог что-нибудь знать от своего отца об убийце моих родителей. Дать пусть маленькую, но зацепку.
— Зачем?
— Что значит — зачем? — удивлённо вскинула брови Мереит.
Сцепив пальцы в замок, Ливиан уронил руки на стол:
— Зачем тебе искать убийцу родителей? Разве твоё знание правды поможет им? Но это может дорого обойтись тебе самой. Обычно я не даю советов, но в память о детстве сделаю исключение — иди домой и забудь сюда дорогу.
— Ты так легко об этом говоришь! — горячо возразила Мередит. — Разве сам ты не искал убийцу своего отца? Разве сам ты не хотел знать правду?
Допив оставшееся бренди одним глотком, Ливиан покрутил бутылку в пальцах, придерживая за узкое горлышко.
Тонкие ноздри его расширились. Глаза превратились в две узкие щёлочки:
— Брэдли — жалкий трус. И эта вовсе не та правда, которую я хотел бы о нём знать.
Мередит в недоумении смотрела на Ливиана.
— Он — самоубийца, — холодно пояснил он. — Повесился. Вон на той балке. И даже посмертную записку классически накропал, сучонок. Так, мол и так, сыночки, без меня вам будет лучше. Нам и вправду хуже не стало. Но это не отменяет того факта, что он безответственный, безвольный трус.
— Зачем он это сделал? Почему?
— Задавать некоторые вопросы опасно, Меридит. Уверена, что хочешь выслушать ответ?
Ливиан раздавил очередной окурок в пепельнице и лениво потянулся, закидывая руки за голову:
— В общих чертах, чтобы не травмировать хрупкую девичью психику, скажу так: Брэдли был куском дерьма. А когда тебя начинает тошнить от собственного отражения в зеркале, то гораздо большее мужество нужно для того, чтобы продолжать жить, чем взять и просто умереть.
