В первый момент я был ошарашен, очарован, почти на сутки пропал для всего мира. Просто, как сейчас принято выражаться, тупо сидел, переключал каналы и смотрел, смотрел, смотрел, как сомнамбула, в этот бездонный ящик.
Через неделю телевизор надоел. Колодец, что на первый взгляд казался бездонным, исчерпал себя быстрее, чем мне представлялось.
На смену пришёл интернет. Зараза похуже предыдущей.
Чувство, будто я маленький ребёнок, которого привели в огромный магазин игрушек, лишь к концу месяца потихоньку стало сходить на нет.
Новый мир мне нравился. Его скорость, возможности, перспективы. Ничего подобного в прошлом не было.
Катрин оказалась идеальным проводником. Она так умело дозировала информацию, что моя, как она это называла? — адаптация, вот! — проходила безболезненно.
Почти.
Я не мешал ей придумывать легенду о моём появлении. В конце концов, она лучше меня понимала этот мир.
Она играла в меня словно в живую куклу — подбирала одежду, передачи, сайты.
Меня по первоначалу немного удивило, что бумажные книги здесь почти не читали. Но потом удалось разобраться со всеми айфонами, айпадами, ноутами и электронными книгами, с их сходством и различием.
Тоска по привычным газетам отпустила быстро. В конце концов, когда глиняные таблички уходили в прошлое, наверняка, тоже находились люди, которым за этим виделся конец света. Прогресс всегда кому-то приносит боль, оставляя в прошлом привычный уклад жизни.
Электроника мне нравилась.
Про машины уже говорил — я прямо-таки горел давно забытым нетерпением, желая поскорее обрести новый для меня навык вождения.
Это оказалось не так-то просто. Необходимо было соблюсти тысячу условностей, выучить сотню малоинтересных правил. Для этого требовались курсы вождения.
А Катрин, с её маниакальной любовью к правилам не желала даже немножечко их нарушить. Дать взятку должностному лицу, например.
Она была из тех, кто никогда не переходит дорогу на красный свет. Полагаю, даже необходимость произнести невинную ложь ввергала её в глубокую депрессию.
Линда выполнила условия сделки.
Я получил своё удостоверение личности. Теперь годом моего рождения был 1982, лишь дата осталась прежней — 1 октября.
Сложнее оказалось с образованием. Здесь провести аналогию с прошлым сложнее. Сошлись на том, что я закончил школу в далёкой Восточной Европе. Этим якобы, и объясняется моё экзотичное поведение.
Узнав о том, что семейство Катрин предпочитает жить в отеле, я удивился.
Она так и не смогла внятно объяснить, почему мы должны оставаться гостями в отеле, пусть и дорогостоящем, если можем скупить половину города в частную собственность?
— Сколько вы тут обретаетесь? — полюбопытствовал я.
— Два месяца. А что? — дерзко фыркнула Ирис, щедро намазывая абрикосовым джемом тост.
Ирис Оуэн.
Ещё одна кузина из будущего.
Или, правильнее сказать — внучатая племянница?
— Два месяца? — приподнял я бровь. — Нам нужно своё жилище. Что скажешь на предложение купить новый дом?
— Какая в этом необходимость? Кристалл-холл вот-вот отреставрируют.
Куколка Ирис всегда говорила сладким, как карамель, тягучим голосом. И смотрела на меня из-под ресниц. И надувала губы. Даже одевала блузки, позволяющий в глубоком вырезе любоваться всеми её прелестями.
Впрочем, кроила она из себя роковую соблазнительницу, коей не была ни в малейшей степени, зря. Мне-то, повидавшему на своём веку множество знойных красоток, было видно с первого взгляда, что весь её роковой опыт существует лишь в воображении. Но если она не бросит дурную манеру со мной кокетничать, в нашей маленькой семье могут возникнуть разногласия.
— Ты хоть раз там была? — спросил я.
— Где?
— В Кристалл-холле.
— Нет.
— Больше чем уверен, тебе не захочется там жить. В домике поменьше нам будет уютнее.
— Так это ты теперь будешь решать, что нам нужно, а что нет? — саркастично фыркнула плутовка.
— Имеешь что-то против?
— С какой стати это должен быть ты?
— Ну, я вроде как в нашей семье пока единственный мужчина?
— Мужчина? — насмешливо протянула она.
К этому времени Катрин решила присоединиться к нашей маленькой компании.
Выглядела она измученной. Под глазами тени.
Опять, наверное, за своими медицинскими книжками просидела до зари?
— Доброе утро, — ободряюще улыбнулся я.
— Доброе, — кивнула она.
— Что такое? Ты не в духе? Может быть, голова болит? — с деланным сочувствием подтолкнула кузине чашку чая Ирис.
— Плохо выспалась.
— Чего ради изводишь себя бессонницей?
Катрин не ответила, принимаясь за завтрак.
— Хочешь знать, о чём мы тут без тебя беседовали? Альберт говорил о новом доме, — с ехидной улыбкой оповестила Ирис.
— Ты хочешь купить новый дом? — удивлённо вскинула на меня глаза Катрин.
— Ну, своё жилище, это же… круто?
— Но в документах записано, что…
— Ты должна оставаться бездомной? — подначил я. — Зарегистрируем дом на меня. Формальности будут соблюдены.
— Почему на тебя? — возмутилась Ирис. — Если так приспичило, регистрируйте на меня лучше!
Я снизошёл до пожатия плечами:
— Катрин может регистрировать бумаги на кого хочет, но чем раньше мы съедем отсюда, тем будет лучше. Для всех.
Ирис вновь бросила на меня сердитый взгляд.
Необычные всё-таки у неё глаза. Такого цвета не могу припомнить ни у одного из своих знакомых — словно фиалки. Бывает же такая красота?
Слава богу, что она оставляет меня равнодушным.
Я быстро понял — малейшая шалость в этом направлении со стороны Катрин прощена не будет. Так что с первого часа нашего знакомства я старательно разыгрывал из себя с Ирис старшего братца.
— И когда вы собираетесь выбирать дом?
Фиалковые глаза Ирис загорелись сдержанным оживлением. Малышке явно не терпелось составить нам компании.
— Хочешь поехать с нами? — лениво протянул я.
— Не уверена, что Линда согласится выделить нам новую сумму денег, — передёрнула плечами Катрин.
— Линда не может согласиться или не согласиться.
Катрин никак не могла научиться расставлять правильные приоритеты.
— Она может либо выполнить наш приказ, либо мы её уволим.
