Нам хватило мимолётного обмена взглядами для того, чтобы понять, что мы готовы помочь друг другу скоротать вечер.
По губам мужчины скользнула усмешка, когда он сделал мне приглашающий жест.
Я не стал ломаться и, прихватит недобитый бренди, не торопясь преодолел расстояние, разделяющее нас, и уселся напротив, небрежным жестом отсалютовал ему быстро пустеющим бокалом.
— Хороший бренди? — его голос, казалось, пробирал до костей.
— Отличный.
— А вино вы любите?
— Смотря какое.
— Красное?
Я был готов поклясться в том, что у фразы есть подтекст. Но ничего не дрогнуло в глубине голубых, как ясное весеннее небо, глаз собеседника.
— Могу предложить самые лучшие. С такой внешностью, как у вас, можно рассчитывать на самое щедрое угощение, — улыбка змеёй скользнула по полным чувственным губам.
— Похоже, вы ищете подружку на ночь? — усмехнулся я.
— Ищу. Хочешь ею быть?
В его голосе слышалась неприкрытая издёвка.
Взгляд его неторопливо скользнул по мне, словно бы уже лаская.
Где-то на периферии сознания мелькнула мысль о том, что не стоит ввязываться в новые неприятности, но я слишком любил игры. А вторая моя страсть — коллекционировать интересных людей.
А от такого замечательного экземпляра как отказаться?
— Так что вы там говорили насчёт личного кабинета и хорошего вина?
— В наличии и то, и другое, — кивнул он.
— Рад буду посмотреть и продегустировать.
— Как тебя зовут?
— А это важно?
— К человеку принято обращаться по имени. Я — Рэй.
— А я — Альберт.
— Ну, Альберт? За знакомство? — отсалютовав бокалом, произнёс тост Рэй.
Мы поднялись в комнату наверху.
Даже в обстановке было много схожего с тем, что так любят Элленджайты — цвета, тяжелые, насыщенные и роскошные, восточный колорит, русский размах.
Красота, прикрывающая разврат и порок — знакомое до дрожи сочетание.
Рэй притягивал излучаемой им порочностью и самоуверенностью.
— Входи, — небрежно бросил он мне. — Ты в городе новенький? — полюбопытствовал он, растягиваясь на кровати как большой сытый кот.
— Я бы так не сказал.
— Конечно же новенький. Ты ведь понятия не имеешь о том, с кем говоришь?
— Вы тоже не понимаете, кто такой я. Или всё-таки понимаете?
Тяжёлый, изучающий взгляд.
Рэй чем-то напоминал мне Ральфа. Та же сухощавая стройность, схожая с птичьей, будто кости внутри полые. Тот же оттенок волос — чёрный, но лишенный блеска — матовые, без намёка на глянец.
У Ральфа глаза были серые, как стекло или лёд. А у Рэя голубизна взора была прямо-таки вызывающая.
В одной руке Рэй держал бокал с вином, другой потянулся ко мне, легко, играючи касаясь затылка, приподнимая волосы, закрывающие шею.
— Золотое руно, — откровенно любуясь, проговорил он.
Когда его горячие губы коснулись шеи, по спине побежали приятные мурашки. Я не пытался сопротивляться просыпающемуся во мне желанию. Напротив, приветствовал зов плоти. То, что я был способен испытывать чувственное томление, лишний раз доказывало, что я всё-таки жив. Что всё по-настоящему.
Страсть охватила нас быстро, как сухие дрова, готовые к растопке.
Языки были горячи, а в какой момент откровенно болезненны.
Боль, привычная, знакомая, распускалась, словно салют, огненным дождём падающих в черном небе звёзд, заставляя задыхаться, изнемогать, с трудом сдерживая рвущиеся с губ стоны.
Рэй был хорошим любовником, но снисходительным и ласковым его не назовёшь.
Большинство людей сочли бы его чудовищем за некоторые приёмы и пристрастия.
Для меня подобные игры не в новинку, но всё же я удивился, когда он резко вонзил острый осколок бокала мне в живот. Кровь залила ему руки.
Наши взгляды встретились, и Рэй усмехнулся мне в губы:
— Я так и знал.
— Что? Что ты знал?..
Руки Рэя продолжали то ласкать, то причинять боль, и я раскачивался, как на качелях, то поднимаясь к наслаждению, то падая вниз, в горячие волны боли, переходя от одного к другому и обратно.
— Ты не такой, как другие.
6. Кинги
— Вы не люди. Вы — выродки!
Cказала мне в далёком прошлом одна, теперь уже, увы, давно усопшая знакомая.
Она была права — Элленджайты не люди. Но мы не выродки. Просто мы другие. По-иному чувствуем, по-иному видим, по-иному живём.
У нас больше возможностей, силы, денег. Со всеми вытекающими последствиями.
А то, что это иногда шокирует?..
В общем, откровенно говоря, я никогда в красках себе не представлял, какое впечатление мы производим со стороны на других людей до того дня, как не познакомился с Кингами.
* * *
— Итак?
Рэй профессионально выдержал паузу.
В умении удерживать внимание ему не откажешь.
Полуобнажённый до пояса (белая рубашка распахнута, живот кирпичиками, выпуклый рельеф мышц на груди) он выглядел импозантно или, как говорят теперь — сексапильно. Широкие плечи, узкие бёдра, длинные, красивой формы, руки и ноги. Рассыпавшиеся по плечам чёрным шёлком волосы — писанный красавец.
Волосы мягкой кисточкой дразнили меня шелковистыми прикосновениями, искушая закрыть глаза и вновь предаться отступившей неге.
Его пальцы легко скользили по моим вискам, щекам, губам. Прохладные, шелковые. Каким-то непостижимым образом одновременно и мягкие, и твёрдые.
Наши губы разделяло всего каких-то несколько дюймов.
— Итак, — протянул он дразнящим голосом, — теперь, когда мы так близко познакомились, можно и по душам поговорить.
Ножка бокала прочертила затейливый узор по моему телу — рукам, груди, животу и становилась в опасной близости к тому, что в дамских романах аллегорично называют то жезлом, то мужским достоинством.
Давление стекла в равной степени было приятно и раздражало.
— Мне понравилось видеть, как твоя кровь заливает мою постель, сладкий. Было приятно наблюдать за твоей болью. Большинству людей эти грани недоступны. Я Рэй Кинг. Эллиндж мой город. «Астория» местная достопримечательность. Только здесь можно получите секс и выпивку определённого качества. Только здесь продаются эксклюзивные наркотики и показывают шоу, в котором рафинированная эстетика переплетается с откровенным садизмом. Таких развлечений нет больше нигде в мире. Их не получишь не за какие деньги. У меня на них более, чем эксклюзивные права. Знаешь, почему? Потому что в основе всего этого лежит моя кровь и моя плоть. Но самое главное, пожалуй, то, что всё это приносит хороший доход.
