— А что мне ещё делать?
— Спасибо, — усмехнулась Катрин. — Очень мило с твоей стороны быстренько спустить меня с небес на землю. А то я уже, было, вообразила тебя героем романа.
Как всегда, между нами была какая-то неестественная натянутость. Мы оба пытались откреститься от неё, спрятаться за обилием мало значимых слов.
Но она всё равно просачивалась неприятным холодком.
— Ну что ж, чтобы не выходить из образа лирического героя я, наверное, должен преподнести тебе очередной подарок? Готова проехаться с ветерком?
— Не надо ветерка. Хотелось бы с комфортом и в безопасности, — отозвалась Катрин, пристёгиваясь.
— Желание леди закон для джентльмена.
Темнело быстро.
Загорались первые огни. Тусклые, мутные круги под фонарями расплывались над нашими головами в осенних сумерках.
— Куда меня везёшь? — поинтересовалась Катрин.
— В наш новый маленький домик. Наш при условии, если он тебе понравится.
— Шутишь? — изумилась она.
— Серьёзен, как удав, намерявшийся пообедать.
Через четверть часа мы въехали на дорогу, ведущую к будущему семейному гнёздышку.
Откровенно говоря, я побаивался реакции Катрин.
— Маленький домик?.. — похлопала она ресницами, на краткий момент вызывая в памяти образ своей кузины. — Это — маленький домик? Ты серьёзно? Маленький?..
— Ну, я вырос и жил в Кристалл-холле, поэтому с определениями габаритов у меня иногда возникают проблемы. Не говори ничего плохого по крайней мере до того момента, как не войдём внутрь.
В доме было два этажа. Его обегала веранда, прячущаяся под навесом, что поддерживали белоснежные дорические колоны.
Выкрашенный в приятный для глаза бежевый цвет, покрытый коричневой черепицей, дом выглядел лёгким, как корабль под поднятыми парусами и теплым, словно давно растопленный камин.
— Добро пожаловать, моя госпожа, в ваши новые владения, — распахнул я дверь перед Катрин.
8. Новый дом
Катрин оглядывалась с непосредственностью ребёнка, попавшего в Диснейленд. Скорее с любопытством, чем с восторгом, бродила она по комнатам.
— Это же настоящий дворец! — прошептала она. — Кристалл-холл в миниатюре.
— Так и было задумано. Тебе нравится?
— Нравится.
Но в глазах её застыл скорее испуг, чем восторг.
— Что не так? — взял я её за руку.
Ладошка была холодная, совсем иззябшая.
— Нет-нет! Здесь чудесно…
— Катрин, просто скажи, что тебя смущает и мы это исправим. Не нужно молчать. Я могу очень многое, но читать мысли не умею, ведь я не волшебник.
— Размеры, — прошептала она. — Дом такой огромный, что в нём просто теряешься. Не могу представить, что это и в самом деле наш дом.
— Не переживай. Когда мы здесь поселимся, наймём прислугу, заведём питомцев — дом оживёт и уже не будет казаться таким пустым. Без людей любые стены лишь стены. А человеческое тепло, смех, воспоминания превращает строение в уютное жилище. Пойдём в гостиную? Ты наверняка проголодалась?
— В самом деле хочу есть, — согласилась Катрин, следуя за мной. — Как тут красиво! — восхитилась она, когда мы вошли в гостиную.
В глазах её наконец-то появился тот огонёк, что я мечтал увидеть.
Она прошла на середину комнаты, занятую двумя диванами, огораживающими журнальный столик от остального пространства.
Сами собой, словно по волшебству, засветились на стенах бра, эмитирующие свечи в канделябрах. Свет заискрился, преломляясь в хрустальных подвесках.
— Всё это действительно наше? — развела она руками.
— На самом деле по-настоящему всё здесь только твоё. Документы составлены на имя Катрин Кловис.
Катрин обхватила себя руками.
— А откуда здесь еда?
— Заказал в ресторане. Ну что? Отметим? Приобретение новой недвижимости отличный повод выпить.
Катрин присела на краешек дивана, проведя рукой по его поверхности.
Жест лёгкий, выполненный машинально, но в моём воображении отчего-то интимный.
Мне представилось, что она так же легко, едва касаясь, проводит пальчиками по моей груди…
— Не знаю, какие вина ты предпочитаешь, — сказал я внезапно севшим голосом. — Рискнул взять «Боллинжер».
Её смех был тихим и немного робким, словно Катрин боялась разбудить дремавшее в доме эхо.
— Я совершенно не разбираюсь в спиртном. Для меня все шампанское на один вкус.
— Что ж, за новый дом? И новую жизнь, — добавил я.
Когда фужеры соприкоснулись, раздался лёгкий звон.
Катрин сделала несколько глотков и поставила бокал на стол.
— Не хватает музыки, — заметил я. — Как думаешь, куда в этой комнате будет лучше поставить рояль?
— Рояль?
— Ну да, рояль. Если бы он был здесь, я бы рискнул сыграть что-нибудь романтическое. «Лунная соната» вполне сгодилась бы, как думаешь?
Катрин напоминала мне испуганного оленёнка, к которому приходилось осторожно подкрадываться. Одно неловкое движение, и он рванёт в свои лесные пущи и пиши пропало.
Как моллюск в раковине. Все мои попытки пробиться через зону отчуждения, которой она себя окружила, терпели фиаско.
И не из-за того, что она враждебно или неприязненно ко мне относилась. Вовсе нет. Катрин просто отчего-то поминутно смущалась. Даже в начале нашего знакомства она вела себя куда более непринуждённо.
— Но рояля у нас нет, — с улыбкой продолжал я. — Зато есть музыкальный центр и диски. Сейчас выберу симпатичную мелодию.
Я отдал предпочтение лирической композиции, ведущую партию в которой исполняли скрипки.
— Потанцуй со мной, Катрин?
— Я не умею…
— Танцуй, как можешь, здесь нет строгих ценителей. Только ты и я.
Её пальчики вновь оказались в моей руке и, притянув её к себе, я обнял мягкий, теплый стан, окунаясь в лёгкий флёр духов, окружающих её горьковатым прохладным облаком.
— Я никогда не танцевала.
— Это не страшно, — поспешил заверить я её.
Как ни странно, её неопытность и робость, готовность отпрянуть в любой момент, затаённая нежность, что ей не удавалось скрыть за своим отстранённо-холодным видом, заводили меня куда сильнее, чем любые искусственные ужимки опытных дам. Необходимость держать свои чувства в узде только обостряла чувства. Правда говорят — запретный плод сладок.
— Видишь? У тебя неплохо получается.
