Она почему-то чувствовала себя обманутой и ничего не могла с этим поделать.
— Я, пожалуй, пойду на урок.
Энджел поднял руку, уперев её в стену перед Ирис, загораживая дорогу.
— Пожалуй, не пойдёшь.
— Станешь силой меня в раздевалке держать? — попыталась усмехнуться она, но вышло не очень убедительно.
— Вообще-то такой вариант меня нисколько не смутил бы. Но мне кажется до этого не дойдёт.
— А до чего дойдёт?
— А до чего бы тебе хотелось бы?
Он ещё издевается? Бессовестный наглец.
— Всё, чего бы мне на самом деле хотелось, это прийти на занятия вовремя. Развидеть и расслышать все то, что пришлось увидеть и услышать. Я не любитель копаться в чужом грязном белье, Энджел.
— Странно слышать. Большинству нравится.
— Чему тут нравиться? Сплошное разочарование.
— Ты меня в чём-то упрекаешь?
— Да.
— В чём?
— В том, что стоишь у меня на пути и мешаешь пройти.
Энджел улыбнулся:
— Верно. Именно этим я сейчас с удовольствием и занимаюсь.
— В свете подслушанного разговора это совершенно нелепо.
— Не улавливаю логики.
— Если я правильно поняла, ты предпочитаешь мальчиков? В каком месте я похожа на мальчика?
— Ну, тем что ты девочка меня точно не смутить. Я универсален.
— Что?..
— Всеяден. Иногда мне нравятся девочки, иногда мальчики. Одно другому не мешает. В жизни бывает много различных комбинаций.
— Поняла ход твоих мыслей. Постараюсь очень коротко донести до тебя свои. Видишь ли, — на мгновение запнулась она, подбирая слова, — я запала на тебя с первого взгляда, потому что ты красивый парень. Из тех, о ком иногда говорят — сложный. Но я, по наивности душевной, посчитала, что твоя сложность проявится…хм-м! — немного иначе.
Ирис подняла глаза и встретилась взглядом с чёрными глазами Энджела полных странного, пугающего, безумного блеска.
— Я весь внимание.
— Я не планирую долго его занимать. Короче говоря, ты для меня слишком сложен, Энджел, а я всегда тяготела к простым арифметическим решениям. Все сложные комбинации по типу «2+1» меня не занимают.
— Ты рассчитывала на свадьбу и белый кадиллак?
— Ну что ты? Какая там свадьба? Какой кадиллак? Какая там любовь-морковь-цветочки? Предел моих мечтаний, чтобы меня зажали где-нибудь в раздевалке и по быстренькому, между делом, дефлорировали! Можно даже в антисанитарных условиях! — вспылила Ирис.
Где-то сверху пробилась сквозь толщину бетона трель звонка.
— Вот чёрт! Пошли отсюда, — довольно грубо схватил её Энджел за руку.
Ирис упёрлась, как норовистая лошадка:
— Куда это ещё?!
— Куда подальше, — огрызнулся он. — Сейчас тут половина школы будет.
— И что? Мне они не мешают.
— Зато мне мешают. Не спорь со мной, меня это бесит! Бери одежду и пойдём.
— Да никуда я с тобой не пойду! — искренне возмутилась Ирис.
— В последний раз прошу по-хорошему…
— Нет!
Ирис собралась вопить, звать на помощь, брыкаться. Пусть только попробует приневолить её к чему-либо!
Энджел придвинулся ближе, цепко схватив её за руки. Почувствовав боль, Ирис хотела возмутиться, но, наткнувшись на его твёрдый взгляд, вдруг передумала бунтовать.
В голове словно туман поднялся. Туман из ваты. Мысли в этой вате гасли, словно огни во мраке. Ирис осознавала, кто и где она, но словно бы спросонок.
— Бери одежду, обувайся, иди за мной к выходу.
Ирис не хотела идти.
Она чувствовала смутное недовольство, почти страх, но туман был сильнее. И как только она сделала нечто вроде попытки сопротивляться сказанному, он обступал её плотнее и собственных мыслей оставалось всё меньше.
Переобуваясь, снимая с вешалки меховую безрукавку, Ирис не переставала чувствовать на себе взгляд белокурого юноши с чёрными глазами.
— Готова?
Она кивнула.
— Идём к твоей машине.
Она пошла. Не задавая вопросов и не возражая. Ощущала только, что с каждым новым шагом страх становится сильнее.
И сырость, забирающаяся под распахнутую верхнюю одежду, и вода, залившаяся в перекосившуюся молнию на сапоге словно бы и не имели к ней, к Ирис, никакого отношения.
Все так же сквозь туман, будто на автопилоте, она нажала кнопку разблокировки автомобильной дверцы.
— Отдай мне ключи.
Беспрекословно она так и сделала.
— Теперь садись.
Ирис села, покорная и тихая.
— Ну вот, так-то лучше. А теперь отомри, принцесса.
Туман рассеялся довольно быстро, оставив после себя чувство тяжести и головную боль.
— Что это было? — тяжело дыша, словно пробежала кросс на время, спросила Ирис.
— Один из моих маленьких трюков.
Повернув голову, Ирис широко распахнутыми глазами уставилась на Энджела с гневом и ужасом.
— Маленьких трюков? Это — маленький трюк? Этот… этот долбанный «Империус» местного разлива?!
Энджел засмеялся. На этот раз, для разнообразия, скорее весело, чем зло.
— Как ты это сделал?! — потребовала ответа Ирис.
— Откровенно говоря, сам не знаю механизма.
— Прекрасно! Просто зашибись!
— Рад, что ты осталась довольна.
— Я не довольна! Я в шоке и ужасе от всего. И от твоего общества в первую очередь!
Ирис протянула раскрытую ладонь:
— Отдай ключи. Убирайся из моей машины вон. Немедленно.
— А иначе?
— Никаких «иначе». Вон! И всё. Слышишь?!
— Слышу. Но не уберусь. И ключей не отдам. И вообще, буду делать что захочу, а тебе придётся с этим мириться. Такова жестокая правда жизни, Фиалка. В этом мире грубость и сила всегда берут вверх над красотой и чувствами.
— Ты надо мной издеваешься?
— Посмотри-ка! Догадалась! Да, Фиалка, я над тобой издеваюсь. Нагло. А захочу, могу сделать кое-что и похуже. Изнасиловать. Или заставлю переспать с первым встречным. Или, например, раздеться и станцевать кан-кан на столике в семейной пиццерии. Ты будешь делать всё, что я захочу.
— Это отвратительно.
— Для тебя — несомненно.
— Ты ненормальный!
— Ну, я как бы предупреждал об этом.
