Были наряды, пусть не от эксклюзивных кутюрье, но из дорогих бутиков. В шкафу Линды одних туфель сейчас наберётся с полсотню, а ведь почти всю свою жизнь она умела обходиться двумя на смену.
Даже в личной жизни наметился позитивный переход: мистер Калхаун решил, что из совместного дела может вырасти неплохой личный союз. Линда была с ним согласна, хотя и не спешила принимать его предложение.
Совершенно непонятно, откуда эта бесконечная тоска? Это предчувствие надвигающейся беды?
Линду не оставляло дурное чувство, будто она нанялась работать адвокатом у дьявола. Это как серый сон, пугающий без видимый причин. Ты знаешь, что опасность рядом, пытаешься вычислить, но вокруг всё тихо. Зверь сидит в засаде и не нападает. Он просто смотрит, но каждое мгновение ты чувствуешь его жестокий, насмешливый взгляд, упёршийся тебе в затылок.
Линда выяснила для себя одно — ей совсем не нравится работать на Элленджайтов. Ни на сумасшедшую белокурую суку из старого особняка, ни на Альберта Элленджайта с его сладкими улыбками, змеиным взглядом и острым, как лезвие, языком.
Причём Альберт ей не нравился больше Синтии. Та хотя бы была гадиной в открытую, не пыталась спрятать капающий яд в чашке с сиропом.
С первой встречи с белокурым падшим ангелочком в душе Линды начал звенеть тревожный звоночек, выстукивая азбукой Морзе: «Опасность! Опасность!».
Альберт Элленджайт до такой степени не нравился Линде, что та даже задалась вопросом — уж не испытывает ли она к нему неосознанного влечения?
Стопроцентно отрицать наличия эротического чувства к нему Линда не могла, но склонна была считать, что дело тут в другом. Привыкшая держать всё под контролем, никогда не доверявшая импульсивным действиями и спонтанным чувствам, она в присутствии Альберта Элленджайта ситуацию не контролировала.
В первую их встречу он произвёл впечатление жуткого шалопая, не разбирающегося в бизнесе, но любящего сорить деньгами. С обычной для себя быстротой и категоричностью Линда занесла парня в разряд Альфонсов и прожигателей жизни, всегда готовых поживиться за чужой счёт.
С одной стороны, она понимала Катрин, глупенькую девочку, запавшую на такого красавчика, явно умеющего обращаться с женщинами. Ведь сообразил, гадёныш, разыграть карту бедного-несчастного сиротки!
Расчёт в данной ситуации более, чем верный. На добросердечную Катрин ни одно ухаживание так легко не подействовало бы, как эта кажущаяся беспомощность.
Ну любят люди такого типа, как Кэтти, помогать всем, кому не попадя, без исключения! А Альберт Элленджайт был из тех кому помогать следовало бы в последнюю очередь.
И вот результат — его смазливая физиономия, которой самое место, в лучшем случае, на развороте какого-нибудь глянцевого журнала для девочек, (а можно и для мальчиков специфической ориентации), скоро будет владеть тут всем и уже норовил раздавать указания.
Да ладно, что там норовил? Впрямую указывал!
Линда так и не нашла способа убедить Катрин, насколько глупо и безумно доверять такому человеку, подпуская его к огромному состоянию.
Но дальше — хуже.
Узнав Альберта ближе, Линда поменяла о нём мнения. В худшую сторону.
За легкомысленными улыбками, яркими, как стеклярус, глазами, таился ум, схватывающий всё быстро, практически на лету.
Ум куда более глубокий, чем ожидаешь встретить у человека подобного типа. Ум изворотливый и опасный.
— И почему у тебя такое выражение лица, будто ты запихала в рот целый лимон, предварительно срезав с него шкурку, но забыв при присыпать сахаром? — раздался с лестницы жизнерадостный голосок Мередит.
— Ты в порядке? Лекарства уже принимала?
— Да, мамочка, — усмехнулась проказливая мартышка, на секунду ехидно прищуривая глаза. — Хотя, если уж на то пошло, в лекарствах и их пользе я разбираюсь получше тебя, так что… ты уже собралась на работу, как я вижу? Деловая встреча с Калхауном? — многозначительно фыркнула Мередит, дёрнув плечом. — Я бы на твоём месте блузку одела ярче, каблуки выбрала подлиннее. Да и помаду следовало бы взять на тон посветлее.
— Это деловая встреча.
— Ну а я о чём говорю. Конечно же, деловая. Но на ней ведь не запрещено выглядеть иначе, чем синий чулок? В моей работе вообще то и дело встречаешься с не очень приятными вещами, но это не повод выглядеть сухарём.
— Я встречаюсь не с Калхауном. Довольна?
— Нет. С кем ты встречаешься?
— С вашим драгоценным Альбертом, который чуть тебя не угробил. И у меня нет ни малейшего стимула натягивать на себя романтические блузки для встречи с ним.
— Да-а? — протянула Мередит, растекаясь по перилам над лестницей в позе позирующей фотомодели. — А что ж мы тогда так горячимся-то? Линда, успокой мои слабые нервы, скажи немедленно, что твоё праведное негодование проистекает не из… ну ты понимаешь? Катрин моя лучшая подруга и, насколько я знаю, она собирается замуж за того, кто уже вообразил себя нашим боссом. Если ты станешь из-за этого переживать, у меня может возникнуть конфликт интересов.
— Не мели чепухи. Этот мальчишка совершенно не в моём вкусе.
— Ну да. Так все говорят. Но это никому не мешает пускать слюни.
— Что за выражения? Я — что?!Не заслужила хотя бы видимость уважения?! И я… я не пускаю слюни. Я беспокоюсь.
— Из-за чего?
— Из-за всего. Ты едва не погибла. Калхаун возится с документами, напрямую связанными с мафией Кинга. Катрин совершенно сошла с ума и не просто намерена выйти замуж, а вздумала передать всё своё состояние…
— Его законному владельцу? Мне представляется это, с одной стороны — логичным, с другой — справедливым.
— Да с чего ты взяла, что этот ваш Альберт вообще Элленджайт?!
— У тебя есть сомнения? Почитай мамину книгу, возьми ножик и пойди проверь. Сомнений не останется.
— Ты ещё скажи, что веришь во весь этот бред с воскрешениями!
— Нет, в это я конечно не верю.
— Слава богу!
— Мне только кажется странным, что на портрете в Хрустальном доме с надписью: «Альберт Элленджайт» изображён некто, один в один похожий на нашего общего знакомого. Кое-как это можно объяснить фамильным сходством. Только почему-то ни с кем другим до таких мельчайших подробностей оно не прослеживается.
— Может быть ты и права. Может быть этот твой Альберт…
— Он не мой.
— … действительно один из Элленджайтов. Может быть Катрин совершает мега-разумный поступок, готовя пакет документов, чтобы передать своему неведомо откуда взявшемуся жениху всё движимое и недвижимое имущество. Но знаешь — что?..
— Что?
— Держись от них обоих подальше!
Лицо Мередит приняло ту упрямое, замкнутое выражение, которое (Линда по опыту это хорошо знала) послушания не предвещало.
