— Чем тебе не угодила Катрин? Она же ангел. Что можно сказать про неё плохого?
— То, что она связалась с дьяволом! Из-за него ты чуть не погибла в прошлую пятницу!
— Ты с ума сошла?! Путаешь божий дар с яичницей. Да если уж на то пошло, это Катрин и Альберт чуть не погибли из-за меня, ведь если бы они не поехали меня подвести, не оказались бы на том мосту. А вот у меня без них шанс выжить был минимальный. Я знаю, Линда, тебя невозможно переубедить. Если ты решила повесить на Альберта всех собак, ты это сделаешь.
— Почему ты его защищаешь?
— Я никого не защищаю. Я лишь пытаюсь воззвать к твоему голосу разуму. Не знаю, что с ним приключилось? Ты обычно так себя не ведёшь.
Неожиданно Линда почувствовала себя как проколотый иголкой шарик. Сквозь маленькую невидимую дырочку гнев вытек весь, и внутри стало пусто.
Мередит, всегда чутко отзывающаяся на любую перемену настроения старшей сестры, не изменила своей привычки и сейчас. Она не сводила с Линды внимательного пытливого взгляда.
— Я не понимаю, что с тобой происходит? Почему ты злишься на Альберта? Он сделал что-то, чего я не знаю?
Линда села на кресло и покачала головой:
— Ничего он не сделал. Если не считать того, что поручил Калхауну разобраться с документами Рея Кинга.
— А кто такой Рэй Кинг?
— Мне страшно, Мередит.
— Страшно? Почему? Ты никогда прежде не верила предчувствиям?
— В ясновидение я и теперь не верю. Но иногда наш мозг успевает понять то, что мы сами не желаем осознавать. Может быть, не желая принять истину, мы задвигаем её в подсознание, и оттуда оно даёт о себе знать неясными страхами?
— Я не совсем тебя понимаю, но мне уже тоже делается не по себе. Но вернусь к своему вопросу: кто такой Рэй Кинг?
— Один из местных мафиози.
Бровь Мередит недоверчиво дёрнулась.
Линда предпочла это понять по- своему.
— Ладно. Вовсе не «один из». Рэй Кинг самая крупная акула, которая за последние пять лет сожрала в Эллиндже и его окрестностях всю рыбку поменьше. В его руках сосредоточены основные наркотрафики, бордели, торговля оружием — весь теневой бизнес.
— И ты полезла в это дерьмо?! — ужаснулась Мередит.
— Нет, конечно. Я не полезла. Я же не сумасшедшая!
Линда не то, чтобы врала. Если строго по форме, в дела Рэя Кинга она, конечно же, не лезла. Но по сути, внедряясь в финансовые потоки его тёмного капитала, отыскивая пути их распределения, способствуя созданию плотин, перекрывающих денежные потоки, парализуя и замораживая счета, перераспределяющая деньги в оффшорные зоны, она, конечно же, дёргала тигра за усы.
— Я жалею о том, что мы вернулись в Эллинж. Не могу отделаться от желания постоянно мыть руки. Хоть позолота тут даже не унитазах, она не в силах скрыть гниль, прущую из всех щелей.
— Линда, ты и меня порядком напугала. Никогда не припомню за тобой таких упаднических настроений. Тут есть два варианта.
Линда смерила младшую сестрёнку вопросительным взглядом.
— Либо всё и в самом деле плохо и нам пора собирать чемоданы. Либо…
— Либо?
— Тебе нужно найти кого-то потемпераментнее твоего зануды Калхауна. Кажется, он тебя плохо удовлетворяет.
— Мередит! — поперхнулась Линда, скорее смешком, чем возмущением. — Не смей так говорить о моём будущем муже!
— Ну, то что он твой будущий муж, не способно отменить того факта, что ужасная зануда, — закатила глаза Мередит. — Если всё-таки решишь последовать моему совету, постарайся сделать так, чтобы твоим новым предметом не сделался Альберт.
— Вот городуля! — кинула в сестрёнку подушкой Линда.
Потом поднялась, оправила юбку.
Лицо её снова приняло строгое, деловое выражение.
— Мне пора. Будь умницей. Сиди дома и принимай лекарства. Обещаешь?
Мередит кивнула, обнимая старшую сестру:
— Обещаю. Ты тоже будь осторожна. Не забывай, как сильно я люблю тебя. Не забывай ни на минуту.
— Не забуду.
— Ты меня кормила, поила. Ты мне мать заменила. И я теперь твоя зона ответственности. Так что — береги себя.
— Непременно.
Линда улыбалась так старательно что, казалось, улыбка прилипла к её губам намертво.
Даже после того, как она села за руль и завела машину, она всё ещё улыбалась.
Улица сменялась улицей, за очередным поворотом следовал новый. Мигали светофоры. Привычно гудела и бежала куда-то жизнь, суетливая, бестолковая, милая.
Линда припарковалась у паба, сверяя название на вывеске с названием на бумаге. Вроде бы всё сходилось.
Вид у заведения был презентабельный и неожиданно яркий на заснеженной улице. Ярко красный фасад горел, как огонёк.
Войдя внутрь, Линда заскользила взглядом вдоль кожаных диванов и мягких кресел, ровным строем окруживших круглые столики под красное дерево. В приглушённом, неярком свете ни одно лицо не бросалось в глаза.
Поскольку сама Линда понятия не имела, как будет выглядеть её предполагаемая собеседница, оставалось только выбрать свободный столик и присесть в надежде, что та найдёт её сама.
Ожидания не обманули.
Собеседница появилась почти сразу. Высокая, стройная, очень эффектная. И (подумайте только, какая неожиданность) блондинка! Настоящая кукла Барби с каскадом вьющихся в тщательно продуманном беспорядке локонов, спадающих на дорогое в своей простоте, платье.
— Линда Филт, — это прозвучало скорее как приветствие, чем как вопрос. — Ты не так сильно похожа на свою мать, как я воображала.
— С кем имею честь говорить?
— Мы встречались когда-то в прошлом. Тогда ты была маленькой девочкой. Впрочем, я ведь не так уж намного старше тебя. Мы обе выросли. И изменились.
Женщина опустилась на стул напротив, закидывая ногу на ногу. Ткань натянулась, обрисовывая изящное бедро.
— Я — Виола Кинг.
Линда ощутила, как по спине потянуло ледяным сквозняком.
Она подняла глаза и в упор уставилось на сладко-приторное в своей безупречной красивости лицо.
— Я получила письмо, в котором утверждалось, что его автор знает, что случилось с моими родителями.
— Так и есть. Я знаю, что случилось с твоими родителями.
— Вы знаете, кто их убил?!
— Знаю. Не возражаешь, если я закурю?
Линде было плевать.
Выудив из сумочки длинные сигареты, Виола щёлкнула золотой зажигалкой. Вверх заструился сизый сигаретный дым.
— Я пришла сюда потому, что… — начала Линда, но Виола перебила её.
