Разжав пальцы, он отдёрнул от неё руки, будто обжёгся.
Линде казалось, что она слышит свой собственный плач со стороны. Такой же болезненные и горький, как удары её сердца.
Мыслей не было.
Мысли словно обратились в мёртвых птиц. Они усыпали сознание чёрными перьями. Внутри души как будто поработала мясорубка.
Линда не смогла заставить себя даже взглянуть в лицо человеку, который только что владел ею. Пусть и не по своей воле, может быть даже без желания сделать это.
Всё это не скрашивало ситуацию — оно делало её ещё более безнадёжной и гадкой.
Не хотелось ни видеть, ни жить, ни дышать.
Но это ничего. Она, как лисица, заползёт в свою нору, отлежится, залижет раны.
Она выживет.
Должна выжить, чтобы заставить заплатить эту тварь за то, что он с нею сделал.
Не Ливиана — Рэя Кинга.
Линда тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения, но вместо того, чтобы рассеяться оно, напротив, приобрело более навязчивые черты и сделалось ещё более жутким — за спиной Ливиана, бледный, похожий на призрак самого себя, стоял Альберт.
Заметив замешательство в её взгляде, Ливиан обернулся. Как раз вовремя, чтобы нарваться на кулак, со всего размаха, точно молот, ударившего ему в лицо.
— Какого?!. — грязно выругался Ливиан, инстинктивно хватаясь за разбитый нос.
— Ах ты тварь!
Но нанести удар ещё раз у Альберта не получилось. Подоспевший Рэй перехватил его руку и ловко скрутил парня, заведя её за спину.
— Тихо, тихо, милый! Для мальчика из хорошей семьи у тебя слишком горячий нрав и плохие манеры.
— Пусти меня, — холодно процедил Альберт.
Глаза его отливали зелёным кошачьим огнём.
— Конечно, пущу. К чему нам долгий и близкий контакт, если мы не планируем заняться ничем интересным? Но ты бьёшь не того парня. Ливиан тут играет за белых, спасает девицу, а ты ему тут витрину портишь…
— Спасает девицу? От чего же он её спасает таким странным экзотическим способом?!
— Ты будешь смеяться, но — от меня. От странных людей при невероятных обстоятельствах спасают самые неожиданные поступки.
— Ты опустишь мою руку или нет? — прорычал Альберт.
— Даже и не знаю. У тебя такая замечательная попка, что я уже начал подумывать, а не подбить ли тебя всё-таки на более тесный контакт? Ну да ладно. Сначала дело — потом удовольствие.
Рэй отступил на шаг, выпуская Альберта из медвежьего захвата.
Тот потёр руку и оглянулся на Линду:
— Ты не пострадала?
— Зная Ливиана, я бы скорее рискнул предположить, что твой адвокат получила удовольствие, — усмехнулся Ливиан. — Я вообще-то иначе всё задумывал, но в итоге так тоже получилось неплохо. В моей жизни уже встречался этот весьма странный тип женщин, что от оргазмов страдают больше, чем от разбитого носа. Где ты откопал эту фригидную бабу?
Альберт ответил лишь разгневанным взглядом.
— В общем, мысль моя проста. Если ты ещё раз посмеешь сунуть нос в мои дела (имеется в виду финансовая часть, а что касается личной, тут я тебе только рад), то на месте твоего адвоката окажется твоя невеста. И не факт, что белый рыцарь, вроде моего старшего сына, окажется рядом. Всё может пройти не так…чистенько. Надеюсь, ты усвоишь урок, сладкий, — протянул Рэй. — Ну а теперь, если тебе нечего сказать, забирай свою сучку. Валите отсюда оба.
ГЛАВА 9
Альберт. Противостояние
Я надеялся на спокойное, мирное, сладкое утро — достойное продолжение ушедшей в прошлое ночи. Надежды мои не оправдались.
Впрочем, начиналось-то всё замечательно.
Мы проснулись, пообнимались с Катрин, пошли завтракать.
Кэтти нельзя назвать первоклассной поварихой, но кофе и омлет она сварганила вполне сносный. И, вопреки моим ожиданиям, вела себя естественно и непринуждённо, кажется, нисколько не жалея о случившемся вчера.
Современные девушки, в отличие от моих современниц, никогда не жалеют о случайном сексе. Никак не могу привыкнуть к тому, с какой простой люди нового века воспринимают интимную сторону жизни. Порядочные девушки в моё время искренне сокрушались о связях вне брака, бегали отмаливать свои грехи в церковь и считали, что их ждёт ад.
А нынешних девушек я вообще никак не могу разделить на «тех, на ком женятся» и «на тех, кто для развлечения». В век демократии стёрлись не только сословные, но и другие различия между людьми.
— Я хотела поехать к Мередит, потом от неё заеду к тёте, — делилась со мной планами на день Кэтти. — Может быть, удастся убедить её и Ирис переехать к нам?
— Может быть и удастся, — вздохнул я. — Вот только зачем это делать?
Мне всегда прежде казались забавными анекдоты про тёщу и, хотя тётке Катрин тёщей мне стать не светило, а с её родной матушкой я так и не удосужился познакомиться, всё же чувства мои были весьма… симптоматичны.
— Как это зачем? — искренне удивилась она. — Не могут же они до скончания жизни жить в отеле? Ты же сам говорил, что так нельзя.
— Ты что-то путаешь, любимая. Я говорил о том, что сам не намерен жить в отеле, а против пребывания там твоих родственников ничего не имею. Чего не скажешь об их переезде сюда.
— Но Альберт…
— Если ты считаешь, что им нужно жильё — купи его. Что хочешь, где хочешь, за любую цену. Только, ради всего хорошего, не тащи их сюда! Это наш с тобой домой. И я хочу, чтобы это так и оставалось. Если же твоя, темпераментная до любой хозяйской деятельности, тётка сюда ворвётся, считай-пиши пропало.
Я ожидал, что Катрин вознегодует, но она прыснула со смеха.
— Да уж! Тут ты прав. Но я всё равно к ним заеду.
— Против этого даже мысленно не возражаю.
— И спрошу — не хочет ли она иметь свой дом?
— Да сколько угодно.
Со стороны, наверное, казалось, что у меня отменный аппетит. Однако есть, как всегда, приходилось через силу, через боль. Но что поделать? Нельзя уступать собственному организму, потакая его капризам, иначе он запросит только легкоусвояемую пищу — кровь. А вот фигушки ему!
Раздалась звонкая позитивная трель.
— Сотовый? — приподняла брови Катрин, намекая на необходимость ответить.
— Мой? У моего, вроде бы, другая музыка?
— Ты вчера развлекался тем, что менял её раз восемь.
— Правда? Чёрт! И где ж он лежит?..
Мелодия оборвалась. Потом принялась звякать по второму кругу. Когда я всё-таки отыскал мобильник на его экране высвечивался незнакомый номер.
— Слушаю.
