Несмотря на то, что вечеринка происходила дома, атмосфера была совсем как в дорогом ночном клубе — огромные пульсирующие саунд-системы, висящие гирляндами световые эффекторы.
Ирис с замиранием сердца видела, как лакеи, словно обычным подносом спиртного, обносили гостей наркотиками.
— О! Посмотрите кто к нам пришёл! — навстречу им из толпы скользнула удивительно красивая, броская девушка с копной чёрных, густых волос, яркими, чёрными, словно глянцевыми глазами и ярко-красными, как у вампирши, пухлыми губами. — Привет-привет! Саманта, ты пригласила новенькую?
— Я уже почти год как учусь в вашей школе, — напомнила Ирис.
Скользнув по ней взглядом, как по пустому месту, Ньевес невыразительно проронила:
— Да? Ладно. Рада, что ты решила заглянуть. Развлекайтесь, девочки. Хотите наркотического коктейля? У меня есть всё для гостей, от лёгких до быстродействующих: гашиш, трава, экстази, амфетамин, кокаин. Платить ни за что не придётся — за всё заплачено. Что предпочитаете?
— Мы подумаем над предложением, спасибо, — опередила с ответом Саманту Ирис.
Ещё раз подарив им ослепительную, ни к чему не обязывающую улыбку, Ньевес упорхнула.
Саманта подхватила Ирис под руку:
— Пойдём, я познакомлю тебя с народом!
Ирис отметила в толпе парней блондина. Она выхватила его взглядом, зацепившись за цвет волос. Сердце пропустило несколько ударов. Но нет, это был не Энджел — ниже ростом и более хрупкий. Да и причёска другая. Волосы длиннее и забраны в хвост, совсем как у Альберта в первые дни их встречи. Правда, потом он их безжалостно остриг по последней моде.
— Кто этот парень? — спросила она у Саманты.
— Который? А! Вон тот красавчик с длинными волосами, похожий на эльфа? Артур Брэдли. Хорошенький, правда? Но у тебя тут шансов нет.
— Мне и не нужно. Я просто спросила.
— Не прикидывайся дурочкой, — засмеялась спутница Ирис. — Просто так о парнях никто спрашивать не станет. Но у тебя действительно нет шансов. Как и у любой другой девушки тоже. Младший Брэдли открытый гей. Так что тут ловить нечего.
Ирис с брезгливым любопытством покосилась на молодого человека. Он действительно был не в меру смазлив. И слишком вылощен для парня нормальной ориентации.
К тому же вид у него был какой-то нездоровый.
— Похож на героинового наркомана в стадии ломки, — поделилась она с наблюдением.
— И это тоже. Как у всех, кто водится с Кингами, у него целый букет пороков.
— А при чём здесь Кинги?
— Как при чём? Всем известно, что Артур любовник Энджела Кинга. Последний конечно би, с девчонками тоже крутит. Вот только долго ни у одной юбки не задерживается. И с кем бы не развлекался, рано или поздно этих двоих всё равно видят вместе.
Ирис молча смотрела на улыбающуюся Саманту. Она видела — та всё это говорит нарочно, чтобы ранить её. Хотелось в голос закричать, что всё это пустые сплетни, нелепые домыслы и глупые наветы, но что-то в душе невольно соглашалось с полученным объяснением.
Это объясняло более чем странное поведение Энджела. Его странную сдержанность и отчуждённость.
Ирис так старалась ему понравиться. Ей так хотелось угодить ему. Хотелось, чтобы им обоим было хорошо вместе. А он просто любил мальчиков больше девочек. Было больно и унизительно это осознавать.
— Эй? С тобой всё в порядке? — потянула её за руку Саманта.
— Конечно, — постаралась взять себя в руки Ирис.
Ей стоило больших усилий не показать терзающих душу острых когтей разочарования, омерзения и боли.
— Да ладно! Ты ведь хочешь его? Разве нет?
— Кого?
Саманта рассмеялась.
— Стой! — махнула она рукой проходящему мимо лакею и прихватила с подноса два синих одноразовых пластиковых стаканчика. — Выпьем за всё хорошее, подруга?
— За всё хорошее, — согласилась Ирис, не слишком вникая в то, что произносят её губы.
— Помешай и пей до дна, — посоветовала Саманта.
«Многолетний любовник? — прокручивала Ирис в голосе слава спутницы. — Как глупо: нелепое словосочетание. Цветок однолетник — цветок многолетник».
У коктейля, по мнению Ирис, был отвратительный, неприятный синтетический, и к тому же приторный вкус. Вся таблица Менделеева перекатывалась на языке, давая о себе знать не одним, так другим способом.
— А вот и сами Кинги, собственной персоной! Что не говори, они красавчики, правда? И брат, и сестра?
Ирис слышала голос Саманты, ощущала её присутствие и в тоже время словно была где-то далеко от неё.
Словно сквозь воду, видела она смеющегося Энджела, во всю флиртующего с Ньевес Висантэ.
От откровенного, пылкого взгляда, которым он одаривал красавицу-испанку, Ирис бросило в дрожь.
Не веря тому, что видит, она наблюдала, как по-хозяйски Энджел обнимает тонкую талию Ньевес, как та прижимается к нему всем телом, откровенно млея от оказанного ей внимания.
С кривой усмешкой, в своей манере скучающего, слишком уверенного в своей силе, аристократа, Энджел что-то шептал ей на ушко. Ньевес смеялась, сверкая белоснежными зубами и её кораллово-красная помада выглядела въедливой и в то же время гармонично вписывалась в роль роковой красавицы.
— Пойдём, потанцуем? — предложила Саманта, хватая Ирис за руку.
Сильнее всего хотелось сбежать ото всех, умчаться отсюда, спрятаться.
Накатывала дурнота. Возможно, не последнюю роль в ощущениях сыграло химическое пойло под красивым названием «коктейль».
Но Ирис не позволила себе трусливо сбежать. Нет уж! Пусть Энджел видит, что она здесь. Пусть знает, что она в курсе его интрижек и низких поступков.
Пусть ему будет стыдно.
Притворяясь, что ей весело, Ирис позволила себя увлечь в круг танцующих.
Музыка гремела, грозя разорвать барабанные перепонки. Танцующие были как бесноватые. Разноцветные лучи, скользя по человеческим лицам, искажали их, предавая сходство с воображаемыми чертями.
Взгляд Ирис, словно обладая самостоятельной волей, то и дело старался отыскать среди других фигур Энджела. А когда это получилось, на душе сделалось ещё хуже — он танцевали вместе со знойной испаночкой Ньевес неподалёку, откровенно обжимаясь и целуясь с ней взасос.
Здесь многие вели себя подобным образом. Никого это ни капли не смущало.
Впрочем, Ирис тоже не проблемы морального плана заставляли возмущаться — совсем другие чувства. Она впервые глядела в зелёные глаза чудовища под названием Ревность и познавала весь ад, через которое это чувство способно протащить человеческую душу.
С трудом удавалось держать себя в руках. Отчаянно хотелось наплевать на все правила приличия, на голос разума, подойти и вцепиться в лощённые кудри этой высокомерной красногубой стерве и рвать их с корнем!
