Во всем мире Энджел всерьёз воспринимал только двух людей — отца и сестру.
Рэй Кинг — это Рэй Кинг. Встретишь однажды — невозможно забыть. Если дьявол на свете существует, они, наверное, похожи.
Рэя Кинга невозможно не ненавидеть. Но правда и другое — сложно не поддаться его невероятной энергии, совершенному бесстрашию, гениальному уму. Чем больше общаешься с этим демоном, тем больше попадаешь под его обаяние. Он в буквальном смысле слова порабощает не одним, так другим способом.
Сандра и Энджел — Рэй вырастил их.
Смерть и Похоть — главные оружие Кинга.
Энджел — сломленный, душа Сандры черна и полна нечеловеческой ненависти.
— Кажется, Энджел увлёкся новой пассией? — сказал Артур как бы, между прочим. — Тебя это должно радовать.
— Тебя действительно интересует моё мнение по этому поводу?
— Я хотел бы о них услышать.
— Я считаю, что Энджелу полезны новые эмоции. Желательно настоящие и чистые. Не то бесконечное извращение, что представляет собой его жизнь, частью которой стал ты. Без обид.
— Без обид, — согласился Артур.
Он и в самом деле не видел поводов обижаться.
— Думаешь, ваш отец позволит этому случиться?
— Он и твой отец тоже, — напомнила Сандра. — Полагаю, вмешательства отца и не потребуется. Разрушать собственную жизнь, ломать то, что могло бы быть красивым да калечить чужие души Энджел прекрасно научился и сам.
— Я думал, если ты хоть кого-то любишь, Сандра, это твой брат-близнец.
— Любить — не значит быть слепцом. Предпочитаю любить с открытыми глазами, не закрывая глаза на пороки и недостатки.
— Что ж? Бывает и хуже.
Сандра нахмурилась.
— Хуже, когда ты пытаешься переделать любимого человека под свои представления, — пояснил Артур.
— Я могу видеть мир лишь моими глазами. У меня нет других. И в моём представлении невозможно быть счастливым трахая в очко собственного брата. Это разрушает личность, понижая её внутренние барьеры.
— Куда уж ниже-то? — фыркнул Артур.
— Я сделала всё, что могла, чтобы разрушить вашу связь. И ни минуты в этом не раскаиваюсь. Даже если бы ты сдох, скажи, что мир в итоге потерял бы? Ещё одного жалкого червяка, от которого никому никакой пользы? Да, кстати о пользе — папочка желает тебя видеть. У него есть для тебя задание.
— Ты пришла за тем, чтобы сказать мне это?
— Для чего же ещё? Уж точно не для того, чтобы разделить твоё сентиментальное увлечение и вытирать твои слёзки, мой сладкий мальчик.
— Ведьма, — беззлобно выругался Артур, чем вызвал короткий смешок.
— Отец не любит ждать, — напомнила Сандра. — Могу подвезти.
— А тебя от моего присутствия не стошнит?
— Силу воли тоже тренировать нужно, — парировала она. — К тому же я сегодня в хорошем настроении. Ну так что?
— Подвези.
Сандра, как и Ливиан, предпочитала автомобилю байк. Оседлав красавицу Yamahy, словно железного коня, она легко, с пол-оборота, завела двигатель.
Манера вождения у неё была резкая, жёсткая. Пару раз за крутые виражи ему откровенно захотелось её отшлёпать.
За свою жизнь Артур не опасался, но соскребать с асфальта драгоценную сводную сестричку, с ближайшей перспективой оправдываться потом перед Энджелом и Рэем не казалась вдохновляющей.
К тому же, в глубине души Артур подозревал себя в пацифизме. Он был за мир во всём мире. Жаль, что во всей их чокнутой семейке он был такой один.
— Я бы на твоём месте водил поосторожней, — бросил он Сандре, когда она заглушила мотор.
— Поостерегись лучше-ка на своём, — фыркнула невыносимая девица в ответ.
Артур тихо спросил:
— Ты знаешь, о чём пойдём разговор?
— Нет, — судя по равнодушию, сквозившему в её голосе это было правдой. — Но я бы на твоём месте не особо рассчитывала на благородную миссию спасателя. Это не в репертуаре Рэя. И ещё, думаю, это как-то связанно с Элленджайтами.
— Почему ты в этом уверена?
— Не уверена. Но логика вещь железная. Недавно они тут развлекались в милым сладким мальчиком, будущим хозяином Хрустального Дома. А потом папочка пребывал в не самой лучшей физической форме. Похоже — передоза с болью. Жаль только, её не хватило Рэю для того, чтобы сдохнуть. Мир вздохнул бы с облегчением.
— Ты очень милая дочка. Не хочу себе такую.
— С твоими наклонностями тебе и не грозит.
— Ну, наклонности с годами можно и поменять. Энджел же увлекся красивой брюнеткой. Может и мне повезёт встретить большую любовь, способную поставить меня на путь истинный? За меня бы ты порадовалась, а, Сандра? Мы, конечно, не близнецы, но ведь и не чужие люди?
— Иди уже! Надоел.
В отличие от Сандры, их противостояние из-за Энджела никогда не заставляло Артура её ненавидеть. Напротив, он всегда жалел свою сводную сестрёнку. Хотя её острый язык и неприкрытая неприязнь порой больно ранили.
«Ты вообще слишком ранимый для отпрыска Кинга», — с усмешкой сказал себя Артур.
— Привет. Где Рэй? — поинтересовался он у одного из вечно болтающихся без дела отцовских оболтусов.
Получив ответ, направился в указанную сторону.
Артур застал Рэя Кинга за совершенно несвойственным ему и оттого непривычным занятием. Отец никого ни трахал, ни над кем не измывался, не третировал собственных детей, не кололся и не пил.
Сидя перед открытым журналом он, судя по всему, сводил дебет и кредит.
Артур нашёл это … забавным.
— Ты? — оторвавшись на миг от своего занятия, кивнул Рэй. — Рад, что решил быстро откликнуться на мою просьбу о встрече. Заходи. Садись.
Рэй решил разыграть сегодня любезность? Наверное, это хорошо.
— Не умею ни в чем отказывать настойчивым и красивым женщинам, — устало отозвался Артур и, принимая приглашение, занял указанный ему стул.
В отношении чувств, испытываемых к нему Рэем, Артур никогда не обманывался. Если с Ливианом, по известным лишь ему одному причинам, Рэй хоть немного считался, Энджела беспощадно использовал, Сандру — пытался сломать, то Артура попросту предпочитал не замечать, будто на нём шапка невидимка.
Артура такое положение вещей более, чем устраивало. Жаль, если Рэй решит попытаться изменить их замечательные отношения.
— Зачем я тебе вдруг понадобился?
— Что? Вот так сразу к делу? — с усмешкой сощурился Рэй. — Я даже не успел поинтересоваться твоим самочувствием.
— Это совершенно не обязательно. Правда. Я не в обиде, если мы опустим ту часть, где ты, придерживаясь приличий, станешь интересоваться тем, что тебе, я знаю, ну совершенно не интересно.
