Рука Ливиана чуть ощутимей сжалась шее Линды. Не причиняя боли или серьёзного неудобства. Его лицо было так близко, что её мутило от ненависти. Если бы только можно было до него дотянуться! Если бы только можно было унизить так же, как унижают её!
— Мой отец достаточно ярко продемонстрировал на что мы способны, обозначив намечающиеся для тебя перспективы. Не могу понять, почему ты предпочла это проигнорировать.
— Потому что трудно проигнорировать способ, которым это было сделано. Трудно просто перелистнуть страницу, на которой он разбил мою жизнь, когда убил моих родителей. А ведь мой отец был его другом, работал на него, доверял ему! А Кинг просто смахнул его из этой жизни — и забыл об этом, как о чём-то незначительном! Расскажи, какого это быть вами? Такими надменными, самоуверенными, неуязвимыми ублюдками? Какого это — ни во что не ставить ни свою, ни чужую жизнь? После того, что сделал, как ты спокойно смотришь мне в глаза? Да ещё смеешь говорить о моей сестре?
Ливиан усмехнулся. Уголки губ язвительно изогнулись:
— Вообще-то, ты кое-что путаешь. Я не смел говорить о твоей сестре — это ты заговорила о Мередит. И что помешает мне честно смотреть в глаза тебе? С моей точки зрения я спас тебе жизнь.
— Ты ещё скажи, что рисковал жизнь и честью!
— Нет. Но мои нервы и спокойствия для меня тоже немало значат. А ты разрушаешь и то, и другое. Вот какого чёрта, очень хотелось бы мне знать?
— Я тебя ненавижу!
— Да сколько угодно. Но не могла бы ты этим развлекаться где-нибудь в другом месте? Тем более, что это, кажется, тебе не особенно-то и нравится?
Ничего другого Линда так сильно и не хотела. Прочь отсюда — как можно дальше, без оглядки.
Но сначала нужно сделать то, из-за чего она всё это затеяла.
— Ты прав. Мне здесь не нравится. Мне не нравишься ты и вся твой сумасшедшая семья. Я даже не знаю, зачем пришла сюда? У меня нет на это видимой причины. Но с того самого дня, когда всё случилось, я словно больна и нигде не нахожу себе места. Мне кажется, что грязь всюду, везде — снаружи и внутри. Откровенно говоря, разговор о Мередит был уловкой.
Неприятная ухмылка сошла с лица Ливиана. Он слушал внимательно. Можно было даже подумать — сочувственно.
«Вот так он и начинается, — гневно подумала Линда (причём на этот раз гневалась она скорее всего на себя) — Стокгольмский синдром. Начинаешь с того, что проникаешься чем-то вроде жалости к своему мучителю, пытаешься понять его скрытые мотивы. Ну уж нет!», — пообещала она себя. — «Со мной этого не случится. Я себе этого не позволю».
— Твоё признание стало очередным ударом. Значит, Мередит влюблена в тебя?
— Об этом не у меня нужно спрашивать. Я могу отвечать только за свои чувства.
— И каковы же они? Твои чувства?
— Послушай, Линда, нет никаких чувств. Вы просто девочки из прошлого. Ни одна из вас меня по-настоящему не интересует.
— Тогда почему ты так часто об этом говоришь? — гневно обернулась к нему Линда.
— Чёрт! Да потому что ты меня об этом спрашиваешь. Чего ты от меня хочешь? Какого чёрта припёрлась и действуешь мне на нервы, испытывая моё и без того далекое от модной толерантности, терпение?
— Я хочу, чтобы ты раскаялся в том, что сделал.
— Я раскаиваюсь, что не дал другим тебя изнасиловать. Раскаиваюсь в том, что довёл тебя до оргазма, похоже, первого в твой серой, скучной, как средне-статический офис, жизни. Раскаиваюсь и приношу извинения. Довольна? А теперь не могла бы ты убраться вон? Мне с тобой неинтересно. И повторять уже пройдённое я отнюдь не планирую.
Что оставалось делать? Уйти ни с чем Линда себе позволить не могла. Поэтому пришлось сделать то, что обычно делать она не любила — притворилась, что ей дурно.
Расчёт оказался верным, Ливиан был вынужден не бросить даму в беде. Со скучающим выражением на лице, за которым едва таилась плохо сдерживаемая ярость, он помог ей опуститься в кресло, ослабил ворот и поплёлся на кухню за стаканом воды.
Линда не медлила не секунды. Мгновенно вставила флэшку в USB-портал. Экран вспыхнул неоновым светом. Хвала небесам, никаких паролей система не затребовала. Лишь продемонстрировала Линде какую-то трэшовую эротическую картину во весь экран. Сильно нервничая и не желая быть застигнутой на месте преступления, Линда выдернула флэшку из ноута и чтобы не обращать внимание на то, что он в активной фазе, просто опустила крышку.
Дожидаться появления Ливиана она не стала. Решительно направилась к входной двери.
— Тебе уже лучше?
— Да. Неожиданно полегчало. От всего сердца надеюсь больше никогда в жизни не видеть твоей пакостной смазливой физиономии.
Линда не верила, что всё могло вот так просто закончиться. Слишком легко. Так не бывает.
Откровенно говоря, только когда она завершила взятую на себя миссию и поняла, что дороги назад больше нет — вот тогда ей и стало по-настоящему страшно.
Она пыталась не слишком вразумительно утешить себя тем, что очень может статься, ничего и не получиться. Никакой вирусной атакой банковскую систему заразить невозможно. Но проблема была в том, что Серена Сангрэ выглядела убедительно, когда говорила о готовящемся саботаже. Вряд ли она ошибалась, давая столь чёткую инструкцию.
Линда, словно проснувшись от непонятного полусна, в котором пребывала с момента встречи со знойной испанкой, отчётливо и ясно поняла, что практически только что совершила самоубийство. Что на неё нашло?!
Она судорожно пыталась придумать, что делать дальше? Попытаться сбежать? Вообще-то практически бесполезное мероприятие. Кинг отыщет её в любом уголке страны, не исключено, что даже бегство за границу спасительным быть не сможет. Если бы у неё, конечно, была возможность уехать за границу, но у Линды её не было. Ни визы, ни достаточно наличных средств, чтобы обосноваться в незнакомом месте.
Что же она натворила?!
Единственная надежда оставалась на Альберта. И это самое тошное. Искать поддержки у человека, который неприятен тебе до глубины души.
«Может быть меня ещё и не вычислят? — пытался защититься от суровой действительности её внутренний ребёнок. — Может быть, никто не свяжет то, что случилось в одном конце сети с твоим визитом к Ливиану?».
Но Линда и сама в это не верила. Если до того, как вирус парализует все деньги на счетах Кинга, Ливиан свяжет два и два — её внезапный приход и случившиеся последствия, а дальше предсказать ход мыслей Кингов очень легко. Дураками они не были, а тут даже для глупца всё прозрачно.
Куда сложнее предсказать их действия.
Сердце то замирало, то колотилось. Линде приходилось прикладывать усилия, чтобы следить за дорогой. Нервы её были на пределе.
Словно потерявшая со страху голову лисица, она стремилась скрыться в своей норе, чтобы зализать раны. Но именно там, где она надеялась обрести безопасность, Линду и ждал неприятный сюрприз.
