Я и в Люцифера не верила, но ему было на это плевать.
Он стоял напротив и усмехался такой похожей на отцовскую, ухмылкой, что у меня мурашки бежали повсюду, где можно.
Было страшно.
Можно сколько угодно играть в дерзость с людьми, но стоять перед существом, которое одним щелчком пальцев способно развеять саму твою суть по ветру или засунуть в такие дали Космоса, что ты будешь оттуда выбираться Вечность и не выберешься…
– Я не собираюсь поступать так с тобой. Зачем? Чтобы знать кто ты, мне не нужно жалкое человеческое имя. Я вижу твою суть. Как и суть многих других, собственно. И читая в твоём сердце, Сандра Кинг. Но я не совсем понимаю, зачем ты здесь, предо мной?
– Откровенно говоря, я тоже… я даже не уверена, что я действительно здесь, а не в сумасшедшем доме.
Острые черты лица засветились холодной, как лёд, улыбкой, режущей, словно лезвия.
– Значит, ты не станешь напоминать мне о нашем родстве и просить оказать родственную услугу?
– Нет. Если вы не плод моего воображения, а настоящий дьявол, я не рискну вас просить ни о чём.
– Почему же? – скрестил он руки на груди. – Ведь на земле я не менее всесилен, чем Бог. Иногда даже более, ведь ваша жалкая планета моя прямая вотчина. Чего ты хочешь?
– От тебя – ничего. Да и не в силах ты дать ничего для меня желанного. У тебя этого попросту нет.
– Уверена? А если ошибаешься?
– Все ошибаются. Не хочу выказать неуважения к вашим годам и возможностям, вероятный предок, но сделки с дьяволом мне не нужны.
Он рассмеялся, тихо и насмешливо.
Я его забавляла. И одновременно раздражала. Он вообще не любил людей. Здесь древние книги не лгут. Блистательный, сильный, великолепный, Люцифер считает нас жалкими и ничтожными (прости, Господи, тут я с ним согласна!), способными лишь предавать и искать собственную выгоду во всём, но лицемерно прикрываться словами о благих делах.
Он не понимал Бога, соглашающегося всё это терпеть век за веком, вместо того, чтобы раз и навсегда решительно поставить крест на неудачном эксперименте.
Это были не мои мысли. Люцифер говорил со мной без слов, насмешливо, жёстко, не собираясь «нянчиться». И всё же, по-своему, он был со мной добр. Настолько, насколько такие, как он, могут быть добрыми к таким, как я.
– Ты умнее своей предшественницы. Это радует. Но ты всё-таки стоишь здесь, передо мной? Значит, всё же глупее, чем кажешься.
– Я считала госпожу Элленджайт спятившей от осознания собственной исключительности психопаткой. Прости, к встрече с тобой я совершенно не готова. Если позволишь просто уйти, будет считать, что все мои желания исполнены.
– Нет, Сандра. Так не пойдёт. Ты получишь то, зачем тебя прислали. И даже немного больше – подарочный бонус от меня. Видишь ли, среди грешников и у демонов имеются свои любимчики. Я считаю, что один из них заслужил второй шанс. И ты когда-то хорошо его знала. Как насчёт сыграть в одну и ту же игру дважды?
– Не понимаю?
– Ты всё забыла, но не твоя душа. Души ничего и никогда не забывают. Я подарю тебе то, о чём ты не просишь, но что непременно изменит твою жизнь к лучшему.
– Может, лучше не надо? – искренне заволновалась я.
Он рассмеялся, а потом…
Потом я поняла, откуда свет. Яркий, ослепительный и невыносимый.
Он развернул огромные крылья, в которых каждое перо испускало столь же яркий свет, как солнышко на небе.
Этот свет ранил, словно разящие стрелы.
Меня опрокинуло на спину и поволокло с неистовой силою сквозь летящие тени с немыслимой скоростью.
Почувствовав, что падаю, я интуитивно попыталась ухватиться за что-то, чтобы удержаться и, открыв глаза, обнаружила, что лежу лицом вниз на каменной плите.
Рядом стояла Синтия, с нетерпеливым, жадным любопытством взирая на меня.
Чёрные свечи почти догорели.
– Ну что?.. – склонилась она ко мне ниже. – Видела что-нибудь?
Я выпрямилась, поднимаясь с алтаря.
– Да… кажется.
– Он встретил тебя? – глядела она на меня какими-то безумными, весёлыми глазами.
– Кто – он?
– Люцифер? Дьявол?
Прежде чем ответить, я смерила её долгим взглядом.
А потом пришлось признать очевидное:
– Кажется, да.
Глава 13. Альберт
День тянулся бесконечно. Когда работаешь он всегда так делает.
Я в очередной раз имел несчастье убедиться, что даже самый развитый мозг (а, я скромно продолжаю считать, что не только процессы метаболизма в организме Элленджайтов идут быстрее) должен получать специальное образование перед тем, как заняться чем-то серьёзным.
Терпеть не могу быть в чём-либо некомпетентным. Я всегда должен опережать своих оппонентов, своих работников, но, когда я посещаю офис, у меня формируется стойкое впечатление, что Калхаун и другие подчинённые знают в раз больше моего. Да, понятно, полуторавековой сон многое оправдывает, но с этим явно нужно что-то делать. Срочно.
Тратить время на колледжи и университеты возможности нет, покупать дипломы не вариант – мне нужны не сертификаты, а знания. Хорошо ещё, в новом времени есть интернет, позволяющий получать информацию быстро и сразу. Но и этого, как выяснилось, мало.
День тянулся бесконечно и в тоже время как-то слишком быстро закончился. Я не успел сделать и четверти того, что надумал, а Калхаун уже нервно поглядывал на часы, явно давая мне понять, что ему пора. Наверное, торопился к Линде?
За целый день Катрин не позвонила ни разу. Это нормально. Она почти никогда не звонила. Чаще всего так даже удобней, но иногда, когда сумерки сгущаются, а помещения пустеют, в голову лезут тоскливые мысли.
Глупо притворяться, что у нас с ней всё хорошо. Это не так. Совсем не так. При взаимном уважении и желании понять друг друга, мы так же идеально подходим друг другу, как квадратный пазл и круглая луза: в смысле, вообще из разных миров.
Я не хороший человек и знаю это. Не горжусь, даже по возможности пытаюсь с этим бороться, но мои пороки так часто берут надо мной вверх, что единственный честный поступок, что я могу свершить для хорошей женщины вроде Кэтти, так это держаться от неё подальше. К счастью или к несчастью для нас обоих, позволить себе этого я не могу. Мы спаяны тесно и не можем разбежаться. Иногда меня это ужасает, иногда я думаю об этом с облегчением – отсутствие выбора облегчает жизнь.
Я боюсь того, что люблю Катрин недостаточно сильно. Недостаточно, чтобы назвать её женой.
Я хочу, чтобы Кэтти была счастлива. Очень хочу! Но знаю, что со мной ей это не светит. Одного её присутствия достаточно, чтобы заставить меня потерять покой. Но дело, я знаю, не в ней – лишь во мне самом.
