– Чего хочет эта ведьма?
– Тебя.
Немая сцена.
Я судорожно пыталась придумать, чего ждать? Вроде как в нетрадиционной ориентации госпожа Элленджайт пока не была замечена?
– Она хочет, чтобы ты поехала вместе с ней в отреставрированный Кристалл-холл, – раздражённо добавил отец.
– Поехала в Хрустальный дом? – в недоумении повторила вопрос я. – Но зачем?
– Самому интересно. Синтия заверила меня, что физически никакой опасности для тебя нет.
– Не то чтобы эта сумасшедшая меня пугала, но… с каких это пор ты веришь другим людям, особенно таким, как эта фурия, на слово?
– С тех пор, как вынужден идти на уступки, – недовольно буркнул Рей.
Я была заинтригована. Неужели эта сучка нашла способ взять папочку за яйца? Интересно. С учетом недавней сцены в багровых тонах невольно заставляет задумываться.
– Неужели и на тебя нашлась управа?
Перехватив мой взгляд, Рэй потемнел лицом.
– И чему ты радуешься, можно узнать? – раздражённо отбросил он влажные волосы с лица. – Мы вроде как одна семья? И ты, вроде как, априори, должна быть на моей стороне?
– На твоей стороне я буду не раньше дня, когда ад заледенеет, а полюса поменяются местами. Госпожа Элленджайт не была мне по душе, но, если она нашла удавку на твою шею, мои симпатии целиком и полностью принадлежат ей.
Наблюдая, как сужаются от ярости зрачки Рея, я испытывала нечто вроде наслаждения.
– Если бы этот дурачок, её братец, не вмешался, ты бы уже сдох, – мой голос звучал ласково. – Она тебя уделала. Респект ей и уважуха.
На мгновение показалось, что он меня сейчас ударит. Рэя даже перекосило от ярости.
– Ты бы сдох, а мы были бы свободны…
– Свободны? – сощурил глаза он. – В этом мире мы освобождаемся из одного круга ада лишь для того, чтобы, попасть в другой.
– Ерунда! – демонстративно закинула я ногу на ногу. – Не будь тебя, я бы прекрасно зажила, выставив между собой и моими врагами мои милых братьев. Финансовые запросы у меня скромные, в отличие от матушкиных, я бы выжила.
– Возможно, – мрачно кивнул Рэй, потянувшись за новой бутылкой. – Знаешь, бывают минуты, когда я тоже, случает, подумываю о смерти. Всё это бытие чертовски утомительная штука.
– Хочешь умереть? Чего уж проще! Попроси кого-нибудь отрубить тебе башку, – предложила я, передёрнув плечами. – Больше, чем уверена, ампутация этой конечности даже у тебя регенерации не подлежит.
– Какая ты добрая и нежная, дочь моя!
– Уж какую вырастили, батюшка.
– Вернёмся к Синтии, – поморщился Рей. – Если она тебя так восхищает, тем лучше – тебе легче будет с нею поладить. Возможно, переймёшь и у неё кое-какие трюки.
– Какие трюки?
– Какие получится.
– Это и есть твоё задание?
Поглядев мне в лицо долгим, нечитаемым взглядом, Рей медленно покачал головой:
– Нет. Открытые двери Кристалл-холла дадут нам доступ к ещё одному человеку.
– Ты же не этого жалкого слизняка, Альберта Элленджайта, имеешь в виду?!
– Жалкого? – удивился Рей. – Интересно, что в этом парне способно вызвать жалость?
– Я сказала – жалость? Что-то напутала. Он омерзителен.
– Чем? – коротко бросил Рей.
– Сколько он в городе? Месяц-другой? Но за этот месяц он успел переспать с вами со всеми – даже Артура вниманием не обделил! Да он живёт с родной сестрой и не таится!
– Случаем, не тебя ли я полчаса назад застукал флиртующую напропалую с Ливианом, маленький мой морализатор?
– Ни чёрта ты меня не за чем не застукал, – голосом, ледяным, как застывающая вода, ответила я.
– Как скажешь. Только давай без лишней экспрессии? Это утомляет.
– Альберт продажная, расчётливая, похотливая, эгоистичная тварь, ради цели ни в чём себе не отказывающая. Он хуже тебя.
– Ты серьёзно? Очень рад, что ты нашла новый предмет для ненависти. Но удовлетвори моё любопытство – какой грех ты сочла хуже моего?
– Он лицемер.
Насмешливо выражение сменилось внезапной серьёзностью:
– Поверь, дочь, ты ошибаешься. То, что ты принимаешь за лицемерие всего лишь остатки принципов, лёгкая позолота порядочности.
– В том-то и дело, что лёгкая.
– Ну, рад бы в рай, как говорится, да грехи не пускают. Как понимаю, самый большой грех Альберта Элленджайта в том, что я до сих пор жив?
– И это тоже. Если бы жалкий слизняк не вмешался, Синтия бы тебя прикончила. И всё было бы кончено.
– Твоя основная мысль мне ясна. Твоя дочерняя привязанность греет мне сердце. Ну, а теперь о задаче…
– Думаешь, я не поняла, чего ты от меня ждёшь? Хочешь сделать из меня подстилку? – в ярости сжала я подлокотники кресла, с бессильной ненавистью глядя на отца. – Но с какой целью? Наследник ведь не он, а эта серая мышь… не помню, как зовут.
– Катрин. Серую мышь зовут Катрин. Но это не важно. И сама она не важна, потому что не более чем проходная пешка. Отыграет свою партию и её уберут.
– Но ведь всё, за чем вы, все трое, охотитесь, принадлежит ей – серой мышке?
– Когда Альберт женится на ней и получит доступ к основным активам, в Катрин Клойс не будет никакой нужды и, насколько я знаю Синтию (а я её знаю, поверь) она попытается от этой малютки избавиться. Я знаю, что говорю – Катрин не в счёт.
Он говорил о жизни ничего не сделавшей ему девочки так, как другой мог бы сказать: «Прихлопни муху» – совершенно равнодушно. Неужели я никогда так и не привыкну к полному пренебрежению жизнью и смертью, которую Рэй демонстрирует мне всю мою жизнь?
– Чего ты от меня-то хочешь? – с омерзением спросила я.
– Ты должна войти в их дружное трио и перераспределить роли.
***
– Признаться, я не до конца тебя понимаю, – после небольшой паузы протянула я. – Ты хочешь, чтобы я переспала с Альбертом Элленджайтом? – у меня от ненависти аж скулы свело. – Не проще ли с этой целью отправить к нему Энджела? Уверена, братец, в отличие от меня, с удовольствием возьмёт на себя эту миссию.
– Мне нужно, чтобы ты не просто переспала с Элленджайтом, – невозмутимо возразил Рэй. – Я хочу, чтобы он влюбился в тебя.
Я расхохоталась:
– Влюбился? Альберт?! Ну и насмешил! А корабля жаренного и половину луны в придачу ты, случаем, не желаешь?
Смех мой увял также внезапно, как и начался:
– Миссия невыполнима, – холодно добавила я. – Таких, как вы с Альбертом, нельзя заставить любить.
– Заставить любить нельзя никого. Но войти в сердце – можно.
