– Кэтрин? При чём тут Кэтрин?
– Она без пяти минут твоя жена. В каком восторге она будет, узнав, что помимо меня, Кинга, Энджела и Артура, ты спишь ещё и с Ральфом.
– Я никогда не спал с Артуром.
– О! За что парень в такой немилости? Или ты оставил его на закуску? Кажется, я догадываюсь? Он так сильно любит мальчиков, что совращать его тебе неинтересно? Или, что скорее всего, просто случая удобного не было. Ты хоть сам осознаешь, до какой степени до гадок?
– Осознаю.
– Отлично. Сочувствую твоей бедной жене. Хорошо, что я только сестра. А теперь убирайся вон отсюда и не попадайся мне на глаза.
– Ладно. Схожу приму ванную.
– Ты не понял, братец. Когда я сказал «убирайся отсюда вон», я не комнату имела ввиду, а Кристалл-Холл.
– Ты шутишь? Это мой дом. Ты не вправе выгнуть меня отсюда.
– Ещё как вправе. Всё, что ты имеешь сейчас, ты имеешь благодаря мне, дорогой братец: твой костюмчик и все те красивые вещи, что ты так любишь носить; комфорт, который тебя окружает; твоих любовником я буквально создала из праха; твою жену и её наследство. Даже твою жизнь. Ею во второй раз ты обязан мне.
– И что? Если такая жадная – забирай обратно. Ну, давай, Синтия, покажи мне, на что способна в гневе жестокая ведьма? Ну, давай? Тебе ведь несложно будет это сделать?
Ярость между ними быстро превращалась в страсть, но на этот раз между ними стоял призрак Лунного Принца.
Неизвестно, чем бы закончился поединок взглядов, если бы дверь резко не распахнулась и на пороге не появилась Катрин.
Глава 6. Катрин
Катрин летела вперёд на автомате, не сильно задумываясь об управлении автомобилем. Её слишком захлёстывали эмоции, на даже не помнила, когда была так сильно на взводе, как сегодня.
День выдался отличный, тёплый и солнечный. Вокруг так и бурлила жизнь, плещущаяся через край энергия, скопившаяся в земле за долгие зимние дни. Весна была повсюду, лишь в сердце Катрин будто совсем не осталось места для радости. Одна сплошная чернота.
Если это и есть любовь – да нафиг её! Может быть, если любовь взаимная, всё бывает иначе? Может быть тогда и распускаются крылья и хвосты, и по ветру встают носы и хвосты, но это (нужно быть сильной и признать факт) не её случай.
Альберт её не любит. Чтобы он там не утверждал, чтобы не говорил, какую бы лапшу не пытался повесить на уши, во чтобы бы ей самой не хотелось отчаянно Катрин – правда в том, что он Катрин не любит. Он честно пытался. И причиной тому могли быть как жалость, так и чувство выгоды, и благодарность за то, что она честно старалась служить ему костылём, пока не появилась проклятая «госпожа Элленджайт», чтоб её никогда и нигде не было!
Он попытался и у него не вышло. И это понятно. Бывают люди, не созданные для тихих семейных радостей и моногамных отношений. Он – так точно не создан. Ему нравится окружать себя людьми, как цветными игрушками, получать от них радость и… выбрасывать из своей жизни, просто забывать. Он не специально и не нарочно – он просто такой.
Но ей-то что делать?
– Чёрт! – выругалась Катрин, с досадой ударив по рулю. – Чёрт, какая же всё вокруг гадость!
Ещё недавно казалось – выход из ситуации простой. Можно просто расстаться, в любой момент.
Раньше, читая о женщинах, готовых бесконечно прощать мужчину, отказывающуюся понимать, что некоторые черты и склонности не исправимы по определению, она в душе лишь усмехалась – глупые гусыни. Ну, как так можно? Бесконечно надеяться на то, что никогда не сбывается. И вот она сама оказалась перед таким выбором.
Бесконечно надеяться на то, что однажды он встанет другим человеком и перестанет тянуться к острым ощущениям в лице Синтии, или Кинга, или кого-то ещё.
Бесконечно и безнадёжно.
Может быть, он изменился бы, если бы любил её, но… нет, он её ценил, уважал и в какой-то мере считался, стараясь не причинять боль, не задевать интересов, но той страстной любви и обожания, о каком мечтает любая женщина, магнитического притяжения – их не было.
Вернее, было. Но – с одной стороны.
Как же Катрин ненавидела Синтию! На подобную ненависть она тоже не считала себя способной, но иногда она со страхом признавалась себе, что ненавидит Синтию едва ли не сильнее, чем любит Альберта. Разумом она пыталась понять, что дело не в сопернице и, по совместительству, родной сестре, а в самом Альберте, но ничего не могла с собой поделать. Сердце упрямо настаивало на то, что пока в их жизни не появилась эта адская отрыжка, всё было хорошо. Всё было почти нормально, потому что те заскоки, что наблюдались у Альберта в первые дни их знакомства она теперь и заскоками, попривыкнув, почти перестала считать.
Отвлекшись на мысли, Катрин едва не пропустила красный сигнал светофора и едва разъехалась с чёрным лэнд-крузером. От возмущённого и оглушительного сигнала заложило уши и испуганно колотилось сердце. Но на долю секунды промелькнула мысль о том, что лучше бы и не разъезжаться. Ей совсем не хотелось наконец прибыть туда, куда она так стремительно мчалась. Ничего хорошего её не ждёт. Роскошный дом, который по документам принадлежит ей, на самом деле не просто Катрин чужд, он враждебен. Каждый раз, переступая порог Кристалл-Холла, она чувствовала его насмешливый, недоброжелательный взгляд.
Дом был на стороне Синтии. Это был её дом. Не важно, какой ремонт проделала бригада работников, восстановив всё заново практически с нуля – в доме жил прежний дух и этот дух был пропитан энергией Синтии и его рода, к которому Катрин не чувствовала никакой причастности. И не хотела чувствовать.
Сейчас она приедет в Хрустальный Дом и найдёт своего будущего мужа в объятиях его чокнутой нимфоманки сестры. Эти двое настолько сильно обнаглели, что даже и не стремятся как-то прикрыть свою связь, порочную и безбожную. И при мысли об этом очередная волна горячей злости поднялась уже не только на Синтию.
Какое право у Альберта так с нею поступать? Она ни о чём его не просила, не навязывалась ему. Она была согласна добровольно отдать ему его чёртовы деньги до последнего доллара-шиллинга-пенса. Безвозмездно! Она была готова на фиктивный брак, если простым подписанием документов проблему было не решить.
Так зачем?.. Зачем он настоял на развитии отношений, подарил ей ложные надежды и мечты? Зачем продолжал тянуть всю ту же песню?
И всё же, когда она узнала, что он мёртв… что никогда его больше не увидит…
Нет, уд лучше так. Пусть живёт, тварь такая. Пусть радуется жизни. Но с неё – хватит! Довольно этой грязи, боли и разочарований! Сегодня она точно должна поставить точку, как бы не было больно, как бы не было страшно и трудно. Когда начинается гангрена, спасти человека можно только через ампутацию загнивающей конечности.
Нет смысла делать вид, что всё в порядке. Всё совсем не в порядке – всё на грани. Она – на грани. Никогда прежде весна не казалась ей блёклой, а смерть – желанной. Катрин всегда была уравновешенной и рациональной девочкой. С детства. Всё чувства всегда по каблук и все действия только по плану. А Альберт? Конечно, она не может казаться ему ни родной, ни привлекательной. Они с ним антиподы. И она переболеет этим. И выздоровеет И будет жить дальше. И всё останется, как страшный и тяжёлый сон, позади. Нужно только решиться поставить точку, найти в себе силы быть последовательной и осуществить задуманное.
