На брате не было рубашки, всё тело в глубоких, не успевших затянуться, ранах. Отвратительное зрелище.
– Несанкционированная вечеринка? – мягким, и от того страшным голосом проговорил Рэй.
– Хочешь присоединиться? – развёл руками Энджел, как бы приглашая нового гостя к вкусному блюду.
В обычные дни присутствие сестры заставляло его вести себя куда более сдержанно. Но обычные дни миновали, оставшись в прошлом.
Сандра испытывала обиду. Ей хотелось, чтобы брат был рядом. Вместе. А он словно перешёл в стан врага. С годами Энджи всё больше и больше начинал походить на отца, которого Сандра не переставала надеяться увидеть когда-нибудь мёртвым.
Раньше ей мечталось чтобы Рэй сдох в тяжких муках. Желательно муках раскаянья перед ними – его семьёй. Сейчас бы её вполне удовлетворила его быстрая, но главная, надёжная, без повторных воскрешений, кончина. Приковать где-нибудь труп в чистом поле, чтоб ковылём без следа заросло и забыть навсегда – вот она, её голубая мечта.
А Энджела смогла бы она убить с таким же лёгким сердцем? Воистину, настоящее зло не уничтожишь. Оно множится, ширится, обрастает изворотливыми щупальцами.
– Нет, спасибо, – неожиданно отказался Рэй. – На сегодня с меня веселья хватит. И ты сворачивайся.
– Но мы только входим во вкус…
– Ты слышал, что я сказал? Почтим смерть вашей матери, которую вы с Сандрой так дивно обставили, парой часиков молчания. Хочешь выворачивать себе внутренности наизнанку, будь добр, делай это сам. Никаких оргий.
– С ума сойти! Наверное, что-то где-то крупное сдохло?
– Не представляешь, насколько.
Рэй пошёл в сторону своих комнат.
Вечеринка, до их прихода разошедшаяся полным ходом, быстро сворачивалась. Парни, хоть и были пьяны и возбуждены до предела, но всё же слишком хорошо знали, что такое Кинг и как молниеносно быстро меняется его настроение – куда быстрей капризной погоды.
Никто не рискнул противоречить или ослушаться.
Энджел смерил уходящих взглядом насмешливого сожаления и, плюхнувшись на близстоящее кресло, потянулся за очередной порцией алкоголя.
– Ну что? Вы её убили? – лениво поинтересовался он. – Как ты это перенесла?
– Перестань кривляться. Мы её не убивали. Кажется, она сгорела сама. Вместе с твоим любовником. И её любовником. И любовником нашего отца. И… чьим там ещё любовником был Альберт Элленджайт?
Сандра демонстративно опустилась напротив брата, забрасывая ногу на ногу, с вызовом глядя Энджелу в глаза. Его проняло. Да она и не сомневалась.
Этот разгул на грани фола, как цветок на кладбище, прикрывает душевную боль. В их семейке так всегда, чем сильнее боль душевная, тем больше мужская половина погружалась в пучину физической боли. И тогда повсюду были реки крови.
На самом деле не мудрено, что Элленджайты создавали близкородственные союзы. Потому что нормальный человек, не привыкший ко всему этому с детства, свихнётся очень быстро.
У Сандры была прививка. Но иногда у неё возникало подозрение, что она не менее сумасшедшая, чем её отец или брат.
– Он… мёртв? – хриплым голосом выдавил из себя вопрос Энджел, забыв на мгновение что собирался приложиться к горлышку бутылки.
– Ну, трупа я не видела. Зато видела столб огня высотой с двухэтажный дом. Там вряд ли что могло выжить.
Энджел выдохнул, расслабляясь.
– Вряд ли что могло… но мы выживаем, не так ли?
– Не все. Мамочку ты всё же сумел угробить.
Рука Энджела сжалась на её шее так быстро и неожиданно для Сандры, что она удивлённо распахнула глаза.
Лицо брата было искаженно дикой яростью, и эта ярость была направлена на неё.
– Не смей, слышишь?! Не смей говорить о ней!
– Убери руки с моего горла, брат. И никогда так больше не делай.
Энджел тяжело дышал, глядя ей в глаза.
– Заставь меня это сделать, дорогая сестричка. Ты же теперь ведьма? Продемонстрируй свои новые возможности.
– Ты уверен в том, о чём меня просишь, Энжи? Что ты хочешь, чтобы я сделала? Отшвырнула тебя, как шкодливого щенка?
– А ты на это способна? – подначивал он. – Ну, вообще-то… может в твоём арсенале что поинтересней найдётся? Рискнёшь и меня превратить в такое же милое зомби, что ты сотворила из нашей милой мамочки?
– Я не сотворила из неё ничего нового. Лишь подчеркнула жирной линией то, чем она и так всю жизнь являлась – тупая, похотливая, безмозглая гадина. А теперь убери от меня свои чёртовы лапы, ублюдок, пока я не вырвала их тебе с корнем. Любишь кровь и новые грани боли? Надеюсь, её тебе хватит, пока они прирастут обратно? Или новые вырастут, как у ящерицы хвост?
– Рискнёшь провести опыт?
– Я-то да. Руки ведь не мои. К тому же, они тебе не так уж и нужны, поскольку ты и думаешь, и делаешь всё задницей.
Сандра отпихнула от себя Энджела.
Он не сопротивлялся. Его заметно штормило. Не хотелось думать, от кайфа или от боли. Сам нарывался на то и другое, вот сам пусть и расхлёбывает. Она не намерена была никого жалеть или щадить.
Поднявшись по лестнице, Сандра наткнулась на Ливиана, едва сдержавшись, чтобы не застонать от досады.
– Что ты-то здесь делаешь?
– Наблюдаю за вами. Интересное зрелище. Всё ждал, проскользнёт между вами искра эрота или нет.
– Тебя бы что порадовало?
Сандра никогда не боялась Энджела. Как бы несдержанно он себя не вёл, как бы ни ярился, он всегда оставался её братом-близнецом, для которого она свет в окошке.
Но от Ливиана она старалась держаться подальше. При всей его сдержанности и показном спокойствием Сандра всегда чувствовала зверя, сидящего на очень коротком поводке. Ливиан частично укрощал, частично прятал свой нрав. Но в серых глазах, которые отчего-то упрямо запоминались чёрными, было что-то опасное.
То, чего не было ни у Энджела, ни у Артура.
На Ливиане был тяжёлый тёмно-бордовый халат, под которым ничего, кроме голого, горячего, мускулистого тела. Худого и жилистого. И в глазах, волчьих, жёстких, равнодушно-плотоядных, горел насмешливый огонёк, когда, повернув голову, он, не мигая, нацелился ей в лицо.
– Мне всё равно. Хотя… вру. Не всё равно. Но наблюдать было интересно.
– И ты за этим встал с постели? Чтобы понаблюдать за мной и братом?
– Я ещё не ложился.
– А как оказался здесь? Зачем пришёл?
– Просто ещё не уходил, – насмешка в его голосе сделалась тяжелей и осязаемей. – Я не спускался, Сандра. Я поднялся. Ты не думала, что для одного Энджела крови и мяса внизу осталось многовато? Мы развлекались вместе.
– Решил, наконец, поддаться соблазну?
