Как на грех, музыка в этот момент смолкла, и звонкий голос девчушки привлек всеобщее внимание. И, что хуже всего, Руслана, который, оказывается беседовал с каким-то представительным мужчиной метрах в десяти от нас. Он обернулся. Увидел расплывшееся красное пятно у меня на подоле и намерение дочери наказать Полину.
Я перехватила ее ручку и прижала к себе. Малышка кривила губы, сдерживаясь, чтоб не заплакать, и уже тише продолжала бубнить:
- Ни за что к ней не поеду! Гадкая жаба!
Поступок Машули содрал с моей души всю защитную броню, которую удалось нарастить. Маленькая защитница…. Я едва сглотнула ком, умоляя свой организм не выдать мышиным писком или хрипотой свое состояние. Тронутая до глубины души этим поступком, я все ж понимала, что он социально неодобряем. К тому же я не могу прикрыть искренним детским порывом свою бесхребетность.
Так. Чтобы перестать бояться противника, нужно представить его в смешном виде. Вот конкретно эту размалеванную дуру. Раз. Два. Я представила, что она отпила из бокала и, не успев проглотить, чихнула. И все содержимое ее рта вместе с соплями из носа вылетело на уважаемых гостей. Наверно, брезгливость отразилась в моем взгляде, потому что выражение торжествующей спеси, которую сбила Машуля, окончательно стекло с лица Полинки, как пена со стакана.
Я растянула губы в вежливую, до тошноты, улыбку.
- Сочувствую. У меня была одноклассница, такая же неуклюжая с детства, так она все время что-то роняла, задевала все углы и, в конце концов, разбилась, упав с лестницы.
Фух, я облегченно выдохнула. Вытянувшаяся физиономия моего персонального врага стала лучшей компенсацией за причиненный ущерб. Стайке пираний, собравшався вокруг Полины и Алины, ничего не оставалось, как беззвучно открывать свои накачанные силиконом губешки.
- Пойдем, Маша, там скоро высококлассный иллюзионист выступать будет. Такие фокусы покажет! Я думаю, стоит посмотреть.
Хотя я не представляла, как буду сопровождать девчушку в таком виде. Мы развернулись и нос к носу столкнулись с Русланом. А надо сказать, развернулись мы достаточно резко, и он не успел стереть с лица довольное выражение. Хотя, чем он вызвано, можно только догадываться. Поступком дочери, моим ответом или же моим испорченным платьем, которое все-таки придется снять вместе с бусами.
- Маша, тебе понравился шоколадный фонтан? – начал он разговор с нейтральной темы. И откуда узнал, что мы уже от души полакомились десертом? И тут же поняла откуда. Я настолько была потрясена информацией, которую смело можно приравнять к ядерной бомбе мощностью килотонн пятьдесят в тротиловом эквиваленте, что говорила и ходила просто на автомате. И не заметила, что нарядное платьице малышки усеяно сладкими коричневыми капельками.
- Да, папа! – забыв свой гнев, Машуля отозвалась с такой готовностью и так выделила слово «папа», что у меня сжалось сердце. Моя маленькая одинокая девочка! Пусть хоть у тебя будет любящий отец!
- Я заметил, - Руслан улыбнулся той самой мягкой улыбкой, которая нечасто сменяла его сдержанное выражение лица и которая меня сводила с ума. – Вы с Яной, как два поросенка, теперь.
- Третьим будешь? – вдруг выдала малышка.
Руслан хрюкнул и сжал ладонью челюсть, чтоб не заржать в голос. А я хватнула воздух и задержала его, чтобы тоже не расхохотаться. Но это было бы чревато. Я знала, что опасность дышит в спину, и привлекать внимание Алины не хотела.
Наш потенциальный третий поросенок тоже понял щекотливость ситуации.
Глава 20
То ли Руслан уже «напоздравлял» себя, то ли Машуля разбила его ледяные доспехи, но он себя вел, как нормальный человек, а не Снежный король.
Заговорщически, одними губами, он шепнул:
- Буду!
И тут же, для конспирации, снова натянул привычную непроницаемую маску. Потом взял дочь за руку.
- Яна Викторовна, мы с Машей должны посекретничать. Через пять минут заберете ее в детской, - как начальник разведки, скомандовал он.
У Машули словно зажглась мощная лампочка счастья внутри – так светилось робкой радостью ее лицо. Малышка, всю свою недолгую жизнь нуждавшаяся в безусловной любви и одобрении, вдруг получила это. И сейчас боялась поверить.
Глядя, как они, взявшись за руки, идут к дому, я почувствовала, что меня накрывает очередная лавина противоречивых эмоций. Я безумно рада была, что ребенок больше не будет бояться отца. И теперь я поняла и Руслана. Дочь, буквально свалившаяся на голову, не могла сразу вызвать приступ бурного восторга. Отцовского инстинкта в природе не существуют. Мужчина привыкает к малышу, когда он еще в животе у любимой женщины. Затем трогательное умиление – розовые сморщенные пяточки, крохотные пальчики, уморительные гримаски. Он осознает, что это его продолжение, его частичка и плод любви. Тогда просыпаются чувства. У Руслана этот важнейший этап пропущен. Да и любил ли он Алину, если они расстались? А ребенок ни в чем не виноват. Высшие силы распорядились - и появилось это маленькое чудо.
Еще одна сверлящая болью мысль снова вырвалась из темного запретного чулана – а мне не суждено получить это чудо…
Тянущей болью отозвалось убеждение - я все сделала правильно. Ведь если бы мы поженились, а потом вдруг появилась Машуля, я бы её возненавидела, наверно. Ведь она угрожала бы моему положению. Или нет? Мы бы нашли контакт, и я была бы счастлива? Получила бы ребенка, любить которого имела бы все права.
Я своими руками разрушила свою жизнь? Может, она мудрей и каждому даёт шанс на счастье? А я... Сварила бульон из курицы, которая принесла бы золотые яйца.
Я переняла эстафетную палочку от бабушки, не имевшей личной жизни...
А остальная-то жизнь продолжается...и мне нужно заниматься работой. Время на размышления , похоже, время истекло, Руслан вернулся, и не глядя на меня, направился к гостям, а я наоборот, нырнула в дом.
Ощущение шпионского детектива немного вернуло меня "на землю".
Машуля, которой отец велел дожидаться меня в детской, чуть не подпрыгивала от возбуждения.
В ее выразительных глазенках прыгали настоящие чертики нетерпения и предвкушения.
- Яна! Яна!
- Что, солнышко?
- Секрет!
Было видно, что она с трудом удерживаетcя, чтобы не выболтать какую –то тайну.
- Ян, если у тебя рыжие секретики, а какие у меня? – облизнув губы и захлопав ресничками, Машуля дала понять, что я не ошиблась.
- Наверно, секретные, - улыбнулась я. – А назвать мы можем по тому, с чем они связаны. Откуда у тебя секретик?
- От папы! – гордо заявила малышка.
- Значит, будет папин секретик.
