— А за дела во время обеда Надя не убьет?
— Ну, поулыбаешься ей немного. Она смазливых любит. Авось хотя бы ты выживешь.
— Через час, говоришь? — Взгляд остановился на циферблате наручных часов.
— Может, чуть больше.
Я на миг прикрыл глаза.
Альтернатива была не самая радужная. Ждать целую неделю или остаться без секса — такое даже врагу не пожелаешь. Касайся дело работы, я бы и не раздумывал. В делах всегда можно было выкрутиться. Найти других исполнителей, заменить поставщика или потянуть сроки оплаты, чтобы дожать вторую сторону до нужного результата.
В вопросах, касающихся Кира, мне даже думать о рисках не хотелось. Ни о каких. Совсем!
— Ладно, — решение пришло само. — Забронируй еще пару мест. Я буду.
— На двух стульях? — усмехнулся Лаевский.
— Но кто-то же должен спасти нас от твоей благоверной. Вот со спасением и приду. — Не теряя больше ни секунды, я взял второй телефон и быстро написал сообщение Лене.
Глава 11. Бабы бывают разные
"Мужики как малые дети.
Заигравшись, могут не заметить,
что сделали "ка-ка" на что-то важное".
Энциклопедия женской мудрости
Эд.
Чем дольше мы заседали с Лаевским, тем больше идея взять с собой Лену казалась мне правильной. Правильной с самого начала. С ее появления в ресторане, когда я чуть челюсть не уронил от вида красотки у входа. С любопытного взгляда Никиты, за который он чуть не лишился зубов. С короткого "привет" и скромного поцелуя в щеку.
Хрен знает, что это было. То ли у меня уже, как у барбоса Павлова в обед, рефлекторно слюна текла на эту бабу. То ли платье ее красное с разрезом до бедра настройки сбивало. То ли буря магнитная… Но, когда Никита знакомил дам и еду заказывал, меня как и не было.
Впервые захотелось послать своего адвоката подальше. Согласиться на ночной разговор с последующим обезглавливанием. И, забрав Лену, завалиться с ней в ближайший отель.
Почему не в квартиру? Потому что далеко! А помирать пятнадцать минут дороги от интоксикации собственной спермой было ни хрена не весело.
Ассистентка, блин. Помощница. Динамо мое недельное. Надо все же ее хоть иногда в люди выводить. В ресторан, что в двух этажах над квартирой, или в бар за углом.
Куда-нибудь! Чтобы на людях не действовала на меня как запретный плод. Не выносила мозг своим "мы не знакомы" взглядом. И руки не притягивала будто магнитом. Туда, в разрез. Где, как транспарант с надписью: "Трахни меня", виднелся краешек ажурной резинки. И фантазия сама дорисовывала бархатную кожу над чулками.
В общем, идея вызвать Лену в ресторан оказалась хорошей. И глаза, и душа, и Надя с двумя карапузами Лаевского — все, кроме члена моего, радовались. Плохо только рядом с ней в дела вникать получалось.
Лишь когда прикончили первое и принялись за второе, меня начало отпускать. Лена полностью погрязла в слюнявчиках и пюрешках. Как и планировалось, Надя с детьми больше не мешали серьезному разговору. И мозг постепенно включался в обработку информации.
Лаевский в своей фирменной манере говорил намеками. И чтобы никто вокруг не мог понять, не называл имен и цифр. Со стороны, наверное, это казалось бредом. Но я слишком давно знал его, а еще чересчур хорошо знал бывшую жену.
Красивую, не шибко умную и очень жадную.
Догадка, которую я озвучил в офисе, подтвердилась полностью. Узнав про казино, прочитав пару интервью в журналах, Диана вдруг вспомнила, что у нее есть сын, и воспылала материнской любовью.
Это был уже второй раз за последние три года. Всем нам, конечно же, на радость.
— Заходная у них, как и в том году, — уточнил Никита. — Классика жанра. До этого жизнь была сплошным форс-мажором, а теперь никаких обстоятельств непреодолимой силы нет, и клиент готов исполнять свои обязательства.
— Как их исполнять, клиент в курсе? А то ведь вначале были танцы с бубном, чтобы обязательства возникли. Потом от радости аффект наступил, и клиент чуть в отказ не пошел. А после "Ищет пожарная, ищет милиция".
Я закинул в рот кусок стейка и принялся со всей злостью разжевывать. Некоторое прошлое лучше было не помнить, но только целебную амнезию врачи пока не практиковали. Даже для одиноких папаш, которые умели не спать по ночам, с ловкостью факира мыли попы и меняли подгузники. А еще могли одной левой приготовить грудничку смесь. По всем правилам! Со стерилизацией тары, кипячением сосок и контролем сроков годности смесей.
Если бы мне кто-то лет пять назад сказал, что это я буду таким героем, послал бы на хер не задумываясь. Но у судьбы дебильное чувство юмора, и никакая смазливая рожа на эту мадам не действовала.
— Сомневаюсь, что клиент настроен идти до конца, — тем временем продолжил Лаевский. — Скорее, опять готов отказаться от иска, после переговоров о способах оплаты.
— А включить мозг и почитать последнее соглашение? С большим количеством нулей.
— Ну, ты ж сам знаешь. Аппетиты растут во время еды, — Никита с улыбкой указал на своих близнецов, которых его жена с Леной успешно фаршировали в четыре руки какой-то дрянью.
— Не хочу ни рубля выкладывать. Совсем!
При мысли, что опять придется откупаться, мясо стало в горле колом. Гребаная судебная система с ее лояльностью к нерадивым мамашкам и готовностью отдать ребенка даже той, которая ни хрена о нем не знает. Ни когда ползать научился, ни когда зубы полезли, ни когда первую девчонку в песочнице затискал.
Чтобы не портить себе аппетит окончательно, другие подробности нашего с Дианой отцовства-материнства я и вспоминать не стал. Было туго, но прошло… Слава богу.
— Твою позицию я помню: "Оплата один раз и никаких доплат". — Отставив от себя пустую тарелку, Никита промокнул губы и потянулся за одним из своих мелких. — Мои люди уже зондируют почву, где нужно. Должно получиться. Только…
— Договаривай.
Перехватив мелкую круглощекую копию себя, Никита с пару секунд подумал, а потом выдал:
— Ты это… присматривай за своей… конторой. Чтобы никаких… Кхе… шумных корпоративов до суда. Пожаров и прочих радостей. Не порти кредитную историю.
В плане многозначительности Лаевский, пожалуй, выдал свой максимум. Но я понял отлично. Не разобрать было сложно: никаких интрижек со скандальными бабами. Никаких молодецких выходок а-ля тройничок и прочее. Блюсти образ идеального папашки, который если кого и трахает, то исключительно свой кулак.
— По этому поводу можешь не волноваться.
Теперь уже и я отодвинул тарелку. Вроде бы и разговор получился хорошим, обнадеживающим, а царапнуло что-то. Скорее всего, любимый нарыв, который не лечился никаким трудовым забоем, сексом или крепким сном.
