Вылизать свою девочку между ног. Словить кайф от сочетания ее вкуса и моей спермы. Несколько раз намылить роскошную грудь и членом взбить между этими дивными холмами пену.
Последнее мне теперь точно будет сниться каждую ночь. Острые коралловые соски. Белесый гель для душа, словно сперма, и сумасшедший взгляд карих глаз.
Как она смотрела на меня! Совсем не как на того, кто годился лишь для пробирки с материалом. Пошлый безумный блеск в глазах невозможно было спутать ни с чем. Поля ловила удовольствие от всего, что мы делали, точно так же как и я.
Ей нравилось, как ствол скользит между грудей. Она не играла на публику, пытаясь языком каждый раз лизнуть головку. И не сопротивлялась, когда, почувствовав приближение нового оргазма, я прижал ее животом к холодной кафельной стене. Заставил отклячить свою роскошную попу и быстро в несколько толчков под завязку накачал спермой.
Пиздец! Это было жестче, чем в дешевом порно. И слаще, чем любые выкрутасы на кровати.
Как только не кончил первым? Как вообще смог продержаться до ее пульсации и жалобных всхлипов?
Чудом, наверное!
Голова ведь не соображала. Видел лишь красивый профиль с закушенной губой, узкие плечи и больше ничего. Зрение сузилось до туннельного. Все ощущения сосредоточились между ног. В ушах стоял шум воды.
Состояние аффекта. Сладкое, яркое и мощное настолько, что хотелось пристегнуть Полю к смесителю. Оставить навечно стоять в кабинке на коленях, чтобы в любое время дня и ночи иметь возможность погрузиться в ее роскошное тело или просто потереться о какой-нибудь крутой изгиб до искр перед глазами.
Абсолютно дикое для меня желание. Безумное. Но не получалось о Польке даже фантазировать обычно. Только криво, извращенно. И брал ее так же. До ссадин на коленях. До красных отпечатков ладоней на ягодицах и меток на груди.
Придурок, дорвавшийся до своей девочки. Мудак, способный прибить любого, кто посмел бы так обойтись с ее телом. Маньяк, который брал раз за разом. И стоя, и на коленях, и лежа. А насладиться не мог.
Мало было всего: стонов, отчаянного «Леша», оргазмов диких, с трясучкой и слезами… Мало минут и часов в ней.
Недопробег в несколько лет. Внутри все требовало успеть, наверстать, стереть любые воспоминания о других. Приручить строптивую девчонку к себе до конца.
В общем, не знаю, как выжила Поля, но я даже дышал с трудом.
Лежал трупом. Любовался, как вздымается грудь, медленно хлопают ресницы и еще медленнее сходятся вместе изящные женские колени.
— У меня натерто даже в тех местах, где думала, что это невозможно.
Поля не то хихикнула, не то хмыкнула. Уши у меня еще не до конца отпустило, так что звуки доходили как сквозь стену.
— Но вроде бы ни капли не пролилось мимо. — Я скосил взгляд на свой пах. Там, будто и не было ничего сегодня, моментом пробудилась жизнь. Один одеревенелый товарищ приподнял голову и, пошатываясь, склонился к Польке.
— Ни литра, ты имел в виду. — Поля закрыла лицо руками. — Это все происходило не со мной. Все сон, и сейчас я проснусь.
— Пожалуй, этого сна стоило ждать четырнадцать лет.
Усилием воли я заставил себя пошевелиться. Выбросил руку вбок и подтянул к боку Полину. Кто знает, какую дурость очередной раз может родить ее красивая голова, а усмирять извилины рядом было сподручнее.
— Это был просто секс! — Она изобразила строгую училку. Без трусов. Заполненная, как эклер кремом, а все равно упрямая.
— Конечно, милая.
Поцеловал в затылок. Вроде не блондинка, но такая дурочка.
— Только не смей включать романтика или маньяка-преследователя. Мы это все проходили. Не хочу больше. Сейчас другая ситуация.
— Ага, — зевнул, — пестики, тычинки…
Потерся членом о развилку ног. Сил на новый раунд пока не было. Подозреваю, что даже под препаратами ничего не смог бы. Но младший упорно требовал в норку. Хотя бы забраться, а уж там не важно — постоять, полежать или просто головку поплющить.
— Леша… Давай попробуем не усложнять.
Поля глянула на меня через плечо. Такая же сонная, как и я, но, видимо, все же недотраханная.
— Тебя ведь устраивает, правда? — она вопросительно выгнула левую бровь. Получилось не очень убедительно, но боец уже протиснулся в тесную вагину и спорить перехотелось.
— Меня, родная, все устраивает. Не ощущаешь?
Раз до некоторых доходило медленно, я толкнулся внутрь резче. Снова подмял Полю под себя, опрокинув на живот.
Погладил большим пальцем тугой вход между ягодиц. Мысленно обещал себе добраться до него в ближайшее время. И попрощался с сердцем.
Скорее всего, его ждал инфаркт. Или что-нибудь еще, что случается с передовиками любовного фронта.
Впрочем, похер! Оно того стоило. Если помирать, то только так!
— Боже… Крамер, ты на виагре? — голос Полины охрип, и тонкие пальцы судорожно схватились за простыню.
— Нет, хорошая моя… — Сделав последний спокойный вдох, я приподнялся. Двумя руками сжал аппетитные булочки. Помял их немного, как тесто. — Я на одной упертой женщине, которая совсем не умеет держать ротик на замке.
— Но я…
— Тсс! — качнулся бедрами назад и тараном вошел до упора. — Давай попробуем еще немножко постонать.
Ухватился за бедра покрепче. И, пока меня не попросили письменно отречься от собственного члена и содержимого яиц, стал вытрахивать из Польки последние остатки ее мозга.
Глава 19. Любовное танго
Дети — это радость.
Особенно радостно их делать.
Поля
О том, с какой целью пришла в эту квартиру, я забыла где-то между душем и кроватью. Нет, Леха не перестал трудиться в поте лица. Наоборот, с каждым новым раундом он находил все более интересные позы и заставлял меня кричать еще громче.
Но вот зачем я это делаю — не помнила.
Не было в моей жизни мужчин, способных ТАК брать и дарить ТАКИЕ ощущения. Может, не везло. Может, сама подсознательно избегала подобных, чтобы не думать об одном буйно помешанном из прошлого и не травить себе душу.
Сейчас прежними уютными тихими оргазмами и не пахло. Это безумие мне даже сравнить было не с чем. А еще не пахло мной прежней. Как с цепи сорвалась. Первый секс с новым партнером, а вместо осторожности и интереса, у меня полетели предохранители.
В кайф было все. И жесткий, без прелюдии, секс у стены. И мыльный минет в ванной, после которого Леха чуть по стене меня не размазал. И несколько безумных раундов в кровати, когда меня, будто резиновую куклу, складывали и раскладывали, ставили и на четвереньки, и на голову.
