Ба плакалась тоже. Требовала привезти ей скрипку. Возмущалась предложением Льва Дмитриевича уехать после обследований в подведомственный санаторий и всячески выражала свое фе.
В общем, с бабушкой было несладко и нервно. Все отделение кардиологии, как премии, ждало ее выписки, и лишь переписка и звонки по видеосвязи с Лехой спасали меня от нервного срыва.
Леха чувствовал мое состояние так, будто мы прожили вместе лет пятнадцать и сейчас тоже находились рядом.
«Если с возрастом я стану такой же занудной, как моя ба, разрешаю развестись», — честно призналась я спустя первую неделю после расставания.
«Развестись — ни за что. Я тебя лучше прибью, чтобы больше никого не мучила».
«Ты очень добрый. В курсе?»
«И сильно соскучившийся. С бабулей совсем тяжело? Приехать?»
«Без твоего деда я бы не справилась. Он герой».
«Мне ревновать?»
«Нет. Лучше люби меня так же сильно, как он любит мою бабушку».
«Клянусь не посрамить дедову честь».
«Клянусь стараться не быть такой вредной, как ба».
«Козочка моя, я выдержу тебя любой».
«Скучаю. Очень. Спасибо, что вернулся в мою жизнь».
Никогда не была любительницей долгих разговоров и переписки, но с Лехой можно было строчить простыни и находиться на связи двадцать четыре часа в сутки.
Иногда мы так и делали. Что-то писали друг другу, легкомысленное, глупое. А потом включали в скайпе видео и жили каждый своей жизнью. Он уничтожал какую-то еду из контейнеров, листая бумаги. Я готовила ужин и разбиралась с уроками. Никто из нас ничего не говорил друг другу. Лишь изредка оглядывались на монитор, будто проверяли: «Я с тобой — я тоже».
Возможно, это была нездоровая, отдающая зависимостью связь, но нам было хорошо. Просто чувствовать один другого.
Вместе, в разных странах, смотреть по вечерам одни фильмы. Засыпать с включенной камерой, чтобы ночью просыпаться от храпа и требовать сменить позу. Рассказывать, какая по вкусу еда. И ругать совершенно одинаковую погоду.
Без бешеного секса и объятий. Без поцелуев. Как на диете, от которой вместе с килограммами уходит и что-то еще… колючее, больное, дефектное.
Детокс отношений. Вполне комфортный.
И только в один из вечеров мне до слез захотелось оказаться рядом с Лехой.
***
Вот о ком я совсем забыла за последние недели, так это о Григории. После нашего единственного свидания, закончившегося поцелуем с Лехой на лестнице, казалось, прошла вечность.
За нее я умудрилась стать невестой любимого мужчины и выбросить из головы фамилию Григория. Но он не забыл меня.
Не забыл до такой степени, что смог найти мой адрес и решился явиться в гости.
Я глазам не поверила, когда увидела его за порогом. Нет, он по-прежнему выглядел как маменькин сынок. С зачесанной набок челкой, в идеально отутюженной рубашке. Но решительный взгляд и вместо нелепого веника два пакета в руках были чем-то новым.
— Здравствуй, Полина. Прости, что я без предупреждения, — Григорий трижды вытер ноги о коврик, прежде чем войти в квартиру. — Пришлось дать взятку твоему начальству на курсах, чтобы раздобыть адрес.
Гордый собой, он светился, как новогодняя елка. Возможно, будь Григорий таким на нашем свидании, я и не убежала бы спустя час, разбив очки.
— Не ожидала тебя увидеть, честно говоря, — я взмахнула рукой, пропуская его в гостиную.
— Я сам от себя не ожидал. Не смог забыть тебя. Понимал, что раз не звонишь, то не нужно и пытаться, но…
Он поставил оба пакета на журнальный столик.
— И поэтому сразу пришел с вещами? — Обстановка так накалилась, что ее срочно нужно было разрядить.
— Э-э… — он округлил глаза, а потом хлопнул себя по лбу. — Ты про это? — указал на пакеты.
— А будет что-то еще?! — улыбнулась я.
— Нет! Конечно нет.
С видом неандертальца, добывшего мамонта, он стал важно распаковывать свои дары и выставлять их на стол.
— Это торт. Мне показалось, что в прошлый раз он тебе понравился. А это семга на гриле. — На миг Григорий замялся, но все же продолжил: — Я подумал, что если ты не хочешь ходить со мной на свидания, то мы сможем хотя бы просто поужинать.
— Ммм… Поужинать…
Это было до такой степени мило и неожиданно, что у меня пропали все слова.
Бывший муж в жизни не приносил домой готовую еду, предпочитая использовать меня как кухарку. Леха ходил со мной по ресторанам или заказывал блюда с доставкой, чтобы каждую свободную минуту проводить в кровати.
Но чтобы так… Выбрать самому и аккуратно, не смяв розочки на торте, привезти ко мне домой…
Язык не поворачивался сказать, что не приму предложение. Изнасилованная в мозг бабушкой и работой, я даже «нет» произнести не могла.
Молча смотрела, как Григорий распаковывает торт. Как вынимает из пластиковых контейнеров симпатичные тарелочки с рыбой. Как снимает фольгу…
Все неспешно, подрагивающими пальцами, аккуратно настолько, что любоваться и любоваться… ровно до того момента, как я почувствовала запах рыбы.
Никогда у меня не было проблем с запахами, а семгой вообще могла питаться, как медведь в Норвегии. Но желудок скрутило так, что чудом успела добежать до унитаза.
— Ты заболела? Мне чем-нибудь помочь? — взволнованно произнес Григорий и, словно я блюю спорами сибирской язвы, отошел на приличное расстояние от туалета.
— Была здорова…
Я вытерла губы туалетной бумагой. Прислушалась к себе. В прошлое отравление меня рвало не переставая. Внутри аж все болело от спазмов. Незабываемый вечер! Сейчас обошлось одним разом, и мутило, лишь когда представляла рыбу.
— Может, вызвать доктора или сбегать в аптеку?
Судя по звукам в прихожей, Григорий, наверное, уже успел обуться.
— В аптеку…
Я задумалась. Ощущения точно были не такими, как в прошлый раз. И не такими, как вообще когда-либо. Несмотря на рвоту минуту назад, мне безумно хотелось торта. А еще, вместо того чтобы испугаться, я тянула губы в улыбке.
Странная реакция. Словно сбой в прошивке. И задержка менструации как раз была уже две недели…
— Так мне что-нибудь купить? — снова послышался голос Григория.
— Гриш, нет.
Зажав нос, я вышла из туалета.
— Но тебе плохо! — Он нахмурился, будто я говорю какую-то глупость.
— Месяцев через девять это пройдет. — Смеяться с зажатым носом было то еще удовольствие, но сдержаться я не получалось.
— То есть?
Челюсть моего незадачливого ухажера отъехала вниз.
