Не оторваться было. Ни от губ, ни от тела. Да она и не отталкивала. Горела вместе со мной в одном костре. Гладила по голове, плечам. Стонала тоненько. Под юбку залезть позволила… потрогать ее, мокренькую, готовую для меня.
Крыша тогда со свистом вниз летела. Не знаю, как удержался и не трахнул занозу свою в этом коридоре. Она бы разрешила, наверное. Но я кончил так. От ее жалобного «Ле-о-ошка». От кожи, нежной, бархатной под ладонями. От взгляда ведьминского. Сумасшедшего, жгучего, душу выворачивающего.
Пары минут на все про все хватило. А потом просто стоял с ней в темноте. Вдыхал как наркоман ее запах, по спине гладил, слезы стирал… Пока не открылась дверь и не вышел какой-то мужик в трико и растянутой майке.
Муж!
Законный!
Полькин!
У меня вначале шок был. Специально ничего о ней заранее не узнавал. Только ж излечился.
Но спустя минуту… От злости чуть вдовой прямо там не сделал. Мозг отключился, а кулаки так и чесались. Убить хотелось. И пофиг, что сам виноват, что не было меня эти годы рядом. Не пас, не оберегал свое сокровище.
На все было плевать. И лишь Полькино отчаянное со слезами, с яростью: «Не смей! Уходи! Не нужно было вообще возвращаться!» удержало.
После этой поездочки я даже на второй день свадьбы не остался. Вручил Эду подарок. Жену молодую взасос поцеловал… она сильно не сопротивлялась. И на самолет свалил.
Нечего мне больше в Питере делать было. Дед жив. Басманский пополнил ряды женатиков. А в Лондоне работа ждала… и бабы. Много. Разные. И ни от одной черепушку не взрывало.
Вовремя свалил. Удачно. В самолете за три с половиной часа до состояния тупого бревна набрался. Потом еще неделю печень настойчиво убивал. А еще через месяц втянулся. Работа лечит. Особенно без выходных и проходных. Баб только иногда Полинами называл, но ни одна даже по морде не врезала. Скучно.
***
После вечерней поездки на Дачный и ночи воспоминаний утром я готов был проклясть всех на свете. И начал бы с себя.
Все еще не переваривший пиццу, желудок к кофе отнесся скептически. Стоило сделать один глоток, отправил плевать в душу «белому другу», а после второго поклялся выплюнуть самого себя.
Холодный душ тоже не шибко помог. Я вроде бы и проснулся. Даже костюм напялил — как-никак не развлекаться приехал, а по делу, на презентацию онлайн-казино к Басманскому. А потом присел на диван, уставился в окно и отключился.
Проснулся, только когда дед из своей комнаты вышел и телевизор на полную громкость врубил. Жестоко, но эффективно. Благодаря этому я даже первую половину дня провел в сознании. Разговаривал с кем-то, слушал. Пару визиток в кармане брюк обнаружил.
Но к обеду снова накрывать стало. И не разобрать что. То ли сон, то ли усталость непонятная, как во время болезни, то ли тоска.
И лишь одна-единственная мысль заставила продержаться на плаву до вечера. Четкая, ясная, как огонек в тумане: «Никакой больше Польки! Не надо! После третьей молнии и доктор не спасет».
И ни спорить с этой мыслью не хотелось, ни пытаться понять.
Глава 5. Взрослые девочки мечтают о…
Хороший бывший — исчезнувший бывший.
Полина
Беда не приходит одна. Бывшие мужчины, оказывается, тоже предпочитают шляться табунами. Во всяком случае, мои приперлись оптом. Вначале как снег на голову из Лондона свалился Крамер. Как вспомню, так вздрогну. А через день начал засыпать сообщениями Вовка.
К счастью, хотя бы у Вовки не было никаких видов на мое тело.
«Полечка, привет. У нас сегодня второй зуб вылез. Смотри, какой зубастик!»
Я еще не успела ответить «Привет», как мне пришло одно сообщение. На этот раз с фото. Розовощекий малыш с голубыми Вовкиными глазами и носом-картошкой его нынешней жены Ирины.
Милый. Со вторым зубом сынишка был чем-то похож на бобренка. Так и хотелось написать, что он душка. Но я себя сдержала.
Нет, по поводу Ирины волноваться не стоило. Моя бывшая свекровь второй брак своего сына организовала лично. Нашла тихую, спокойную девушку с нимбом на пол-Питера. Свела ее со своей кровинушкой, словно котиков в марте. А через полгода сама же и расписала. Благо двадцать лет отработала регистратором в ЗАГСе.
В целом свекровь не прогадала. Ирину можно было хоть к ране прикладывать. Идеальная жена, хозяйка и мать. Я и рядом не стояла. Только, если хотелось похвастаться или поплакать, Вовка все равно мне писал или звонил.
В последнее время все чаще из-за сына.
«Ты бы видела, как он ползать быстро научился! Я еле успеваю за ним». Мое молчание не спасло. И тут же на телефон пришло видео. На нем прежний малыш, только уже не в анфас, а попой кверху, быстро перебирающий ручками и ножками.
Умильное зрелище. Правильнее было выключить телефон, но я посмотрела еще раз. И потом снова.
Хорошенький. Даже сходство с Вовкой не портило.
В миллион раз лучше собаки или кота. И никакой аллергии…
На последней мысли я заставила себя остановиться и резко пресекла дальнейшие Вовкины домогательства.
«Рада за вас. Прости. Занята». Пальцы набрали три коротких предложения за пять секунд. На автомате уже.
Но то ли у Вовки настроение сегодня было особенным, то ли мне банально не повезло.
Следом за видео пришло еще одно фото и аж два видео. Все тот же малыш. Только уже на руках у мамы. Радостный, счастливый. С улыбкой до ушей и таким светом из глаз, что на мои навернулись слезы.
Скотина все же Вовка! Нет, подобным контентом он меня закидывал не специально. Хитрости у моего бывшего не водилось совсем. Честнее и прямее мужчину сложно было найти. Я именно на эти его качества и клюнула когда-то. Захотелось простого и понятного кого-то под боком.
Но все же больно Вовка делал. Вот сейчас. Фотографиями этими, видео… я ведь, еще когда поженились, хотела малыша. Не всех училок от детей воротит. Но сразу не получилось, а после визита одного мерзавца не до продления рода стало.
Так до тридцати одного и пробегала. С мечтой и без «реализатора».
