А ведь даже нежданный ночной визит Виты не навел его на эти мысли.
Обычно люди не суются в дом к черным магам – на это был главный расчет.
Мартин беспокоился, что люди Шельеса могут напасть на Пьетро на улице, а потому запретил им с Густавом покидать двор. Не ожидал такой наглости… Недосмотрел…
И теперь, влетев в распахнутые ворота и увидев то, что увидел, маг понял, что все, что случилось, – его рук дело.
Не предусмотрел…
Густав лежал прямо на каменной дорожке, ведущей от ворот к крыльцу. На боку, с неестественно вывернутой рукой, с лицом, превращенным… в фарш.
– Март! – окликнул его примчавшийся следом Брэниган, должно быть, предупреждал, что стоит быть осторожнее, чтобы не повредить возможные улики.
Но маг уже спрыгнул с коня и на негнущихся ногах двинулся к инвалиду. Кровь, а ее натекла целая лужа, хлюпнула под сапогами.
Мартин дотронулся до шеи Густава. Он был еще теплый – руна сработала меньше получаса назад. Теплый и абсолютно, бесповоротно мертвый – с такими ранами не живут. Полголовы всмятку. Тут же валялось бревно, которым наносились удары, перепачканное кровью и мозговым веществом убитого.
– Ма-а-арт, – осторожно позвал Брэниган. Негромко и почти ласково, словно обращался к малышу, который играл, играл да и разбил любимую игрушку, а теперь смотрит на осколки, поджав губы, еще не поняв, что произошло, и не успев заплакать.
Мартин не ответил, замер на корточках возле мертвого тела. Прикрыл глаза, слушая свой дар: дом был пуст. Не стоило бегать по этажам в поисках Пьетро и драть горло, зовя его в надежде, что услышит, – поблизости мальчика не было.
Март шумно выдохнул через сжатые зубы, потянулся к сапогу.
– Рик, уйди, – не просьба – приказ. Не до шуток и сантиментов.
Прошло меньше часа, у него есть шанс сработать чисто…
– И не подумаю.
Мартин резко обернулся и вперился в Брэнигана убийственным взглядом. Но тот упрямо покачал головой.
Друг, поддержка, помощь… А еще старший уполномоченный Королевского сыска. Не работник гильдии, конечно, но за то, что собирался сделать Март, обязаны были арестовать и препроводить к месту казни как те, так и другие.
– Как знаешь, – огрызнулся маг.
Задрал рукав левой руки и провел по коже лезвием: поперек, у самого запястья.
Кажется, до Брэнигана только сейчас дошло, что он задумал.
– Март, ты же не…
Он – да.
Маг не ответил. Перехватил рукоять ножа в уже порезанную руку и сделал надрез на втором запястье. Кровь потекла вниз, пачкая ладони и скатываясь на неподвижную грудь мертвеца.
Мартин еще ни разу не видел на Густаве эту рубаху. Должно быть, новая. Вот и обновил…
Когда крови вылилось достаточно, маг распростер руки над убитым. С кончиков пальцев полилась черная энергия. Кровь служила прекрасным проводником. Ритуал прошел бы и без нее, но тогда на него ушло бы больше времени. С кровью же дух недавно умершего мужчины откликнулся мгновенно. Над телом появилось голубоватое свечение.
Некромантия в чистом виде. Страшное умение, запрещенное еще раньше, чем магия рун. Сейчас можно было с легкостью вернуть дух обратно в тело и поднять его, сделать условно живым. Заставить двигаться и разговаривать. Если нужно – даже убедить мертвеца в том, что он до сих пор жив, а смерть ему лишь почудилась.
Март приподнял ладони выше, и свечение потянулось из тела за его руками.
Когда из голубоватой субстанции соткался образ Густава, за спиной тихо выругался Брэниган.
– Мартин? – Призрак часто заморгал, не веря тому, что видит. Потом опустил взгляд на собственные синевато-прозрачные руки, ниже… и увидел, что его торс выходит прямо из его же собственного безжизненного тела. – Я умер? – удивление, непонимание.
– Прости, – глухо откликнулся Март, все еще держа руки вытянутыми, чтобы дух не вышел из пограничного состояния. Стоило сейчас оборвать связь, призрак так и остался бы в мире живых. – Ты помнишь, что произошло?
Густав, завороженно рассматривающий свой труп, вздрогнул и вскинул на мага глаза.
– Петя! – призрачное лицо исказилось мукой. – Вы нашли Петю? Они забрали его!
– Шельес?
Ему нужно было услышать, что его догадки верны. Он больше не мог позволить себе ошибок.
Густав нахмурился.
– Они не называли имен. Твердили: «Вернешься к хозяину, хозяин ждет».
Март скрипнул зубами.
– Спасибо тебе, Густав, – постарался сказать как можно мягче. – Покойся с миром.
– Спаси его, – в последний раз произнесли призрачные губы. Без злости и обвинений. Словно сидящий перед ним в луже крови маг был ни в чем не виноват.
– Спасу, – твердо пообещал Март и, скрещивая, резко прижал одно перерезанное запястье к другому.
В небо ударил столб света и тут же погас. Перед магом на каменной дорожке лежало только тело. Дух Густава упокоился.
Мартин поднялся в полный рост, опустил рукава, даже не потрудившись перевязать кровоточащие раны.
– Март, погоди! – бросился за ним Брэниган. – Что ты собираешься делать?
Маг уже взлетел в седло непривычно смирного Мрака, обернулся через плечо.
– Убивать.
И, не дожидаясь реакции друга, выехал за ворота.
Шельес не был настолько знатен и богат, как Брэниганы. Он жил в обычном городском двухэтажном доме, территорию которого опоясывал высокий забор, полностью скрывающий все, что творилось внутри.
Рикхард догнал его уже почти у дома. Конь Брэнигана значительно уступал Мраку в скорости. А тот словно понял, что его любимый Пьетро в беде, мчался во весь опор, как никогда раньше, и даже ни разу не огрызнулся на седока.
– Март, мы можем его арестовать. Ты можешь выдвинуть официальные обвинения. Можно все сделать по закону.
Можно, тут Брэниган был прав. Пьетро больше не раб и не принадлежит Шельесу. Закон на стороне Мартина как опекуна мальчика. Шельесу действительно выдвинули бы обвинения, вероятно, выписали бы штраф. Но даже если бы и арестовали, то когда? Имело бы это для Пьетро какое-то значение?
Спешившись у высоких ворот в два человеческих роста, Март бросил на Брэнигана мрачный взгляд.
– Не. Мешай. Мне.
Последствия – после. Сейчас нужно вытащить мальчика, пока этот негодяй не успел сломать его окончательно. А в том, что Шельес привез к себе Пьетро именно для того, чтобы ломать, Март не сомневался: если бы у того не было на подростка далеко идущих планов, тело Пети нашел бы возле тела Густава.
– Я могу велеть им открыть ворота именем короля, – серьезно предложил Брэниган. – У меня есть полномочия.
