– Значит, от того, чтобы гордо назваться благородным именем Виттор Викандер, ты отказался. А от дешевого вина воротишь нос. – Она сделала большой глоток, все еще посмеиваясь. Как еще не захлебнулась. – Забавные у тебя приоритеты, братец… Кстати! – с грохотом вернув посуду на столик, Вита вытерла губы рукавом. – Я тут вспомнила недавно, у нас же одно время жил в конюшне кот. Помнишь? Серый такой, с одним ухом. Так Эльза прозвала это чудище Мартик, когда кормила его объедками с нашей кухни. Что, правда приятнее называться кличкой блохастого мешка, чем именем родного отца?
Ее губы все еще смеялись, а глаза – нет; взгляд стал пристальным, злым.
– Долго готовила шутку? – спокойно поинтересовался Март.
Вита скривилась.
– Вот черт… Раскусил… А помнишь, как Мартик однажды пропал, а ты еще рыдал, как баба, помнишь?..
Он помнил, им с сестрой было лет по семь. Вита никогда не любила животных и высмеивала брата то за игры с дворовыми собаками, то за желание обзавестись собственным конем. Кота, прикормленного доброй кухаркой, сестра и вовсе терпеть не могла, все время жаловалась матери, что он принесет в дом блох, и просила проверить свои идеальные волосы на предмет насекомых. К слову, умный кот и сам обходил хозяйскую дочь десятой дорогой, а в дом на памяти Марта не заходил ни разу.
– …Я разбила копилку и заплатила конюху за то, чтобы он увез животное в лес или утопил в реке, – победно закончила Вита, гордо вскинув подбородок. – Уж не знаю, какой метод он в итоге выбрал, главное – это блохастое чудовище больше не ошивалось возле нашего дома.
Март молчал. Просто смотрел на сестру и молчал. Она ждала его эмоций, не ждала – жаждала. Пыталась ужалить побольнее, добиться всплеска. Однако ее слова возымели не больше толка, чем если бы волна ударила о каменный парапет: брызгала – и только.
Он присел на подлокотник кресла, сложив руки на коленях.
– Его звали Мартиш.
– А, да? – Вита невинно заморгала. – Какая разница. И не притворяйся, что тебе все равно, знаю, что притворяешься. Тебе неприятно слышать правду. – Голос зазвенел. – Так же, как и мне было неприятно, что мой родной брат мне солгал.
Вот так – сразу к нападению, пропустив этап защиты.
Март изогнул бровь.
– И поэтому ты решила обыскать его дом?
Сестра грохнула кружкой по столу.
– А у меня был выбор?! – возмущение в каждой черточке, в каждом жесте. Этакий праведный гнев.
Март лишь покачал головой. Действительно, разве у нее был выбор? Что же еще она могла предпринять, как не натравить чокнутого садиста на подростка и инвалида? И не имелось никакого смысла напоминать сестре, что выбор есть всегда. У Виттории Викандер с детства была своя правда.
Не получив ответа, Вита закатила глаза.
– Хоть книгу не сжег. – Она скривилась. – Во имя общего блага. И на том спасибо.
– Знал бы, к чему это приведет, сжег бы, – честно ответил Мартин.
Вита фыркнула. Помолчала, баюкая в руках пустую кружку.
– Поделишься, где ее заполучил? – заговорила она затем вполне миролюбиво, словно переключившись. – Прежний глава, – сестра кивнула на стенку палатки, имея в виду лагерь и его обитателей, – годами гонялся за подобными книгами. Мне повезло, что я умудрилась стащить несколько листов у одного дурачка, толком не понимающего, что это и зачем, так что тут меня приняли с распростертыми объятиями. Сначала мы с бывшим главой вместе собирали листы то там, то тут. Потом вот Глу со своей жадностью подвернулся под руку. А ты – раз! – и целая книга.
Чего Мартин не собирался делать, так это откровенничать. Теперь он не удивился бы, если бы Вита, узнав правду, тут же отправила кого-нибудь к Гелене Роуг, как к Шелли.
Он лишь дернул плечом на ее вопрос.
Спросил сам:
– Это ты убила его?
– Кого?
– Того, кто собирал сопротивление до тебя?
Вита самодовольно улыбнулась.
– А сам-то ты как думаешь? – Вопрос отпал. И не то чтобы это стало для Марта откровением, просто добавило еще несколько штрихов к реальному портрету его сестры, которого он так долго не желал видеть. – Кстати, книга дурацкая, согласись? – Вита вновь потянулась к бутыли. – Ни оглавления, ни поиска. Пришлось разодрать ее на страницы и посадить за их изучение сразу десятерых, чтобы они нашли то, что мне нужно. – Март не сдержал усмешки. – Что? – тут же вскинулась Вита.
– Ничего, – ответил он, улыбаясь и снисходительно глядя на сестру.
Теперь ее десять человек могут вечно сидеть над книгой, чтобы быстро найти то, что понадобится их главарю. Или могут сделать каталог и вставить закладки. Только если книга определяла по крови уровень мага, «напоившего» ее, кто знает, какие еще чудеса она могла показать, будучи целой? Может, и правда – все к лучшему?
– Не притворяйся, что знаешь больше меня, – огрызнулась сестра. – Мы уже изучили книгу вдоль и поперек. Осталось изготовить щипцы, и мы сможем в мгновение ока снимать серьги с любого – никакой траты резерва, боли и прочего.
– Нужна кровь восьмого уровня, – напомнил Март.
Вита закивала с таким видом, будто они обсуждали на кухне рецепт вишневого пирога.
– Это, конечно, проблема. Ты, случайно, не знаешь, что это за уровни? – Мартин промолчал. – Вот и я не знаю. – Сестра неверно истолковала его молчание. – Думаю, имеется в виду кто-то сильный, – гордо задрала нос. – Вроде нас с тобой. Между прочим, мои помощники рекомендовали мне пустить на кровь тебя. – Она хохотнула. – Вдруг подойдешь. Но я же не бесчувственная – проводить эксперименты над родным братом. Мои люди уже выехали. В столице нет никого подходящего, но в провинции обретается не один сильный маг: не подойдет кровь одного, так найдем другого.
Марта замутило, когда он представил, как Вита выпускает кровь то из одного, то из другого попавшего к ней мага, пытаясь найти такую, какая соответствует «рецепту». А ведь без целой книги уровень уже не узнаешь…
– Вит, что ты задумала? – спросил он прямо.
Сестра хитро покосилась в его сторону.
– Вопрос из любопытства или решил присоединиться?
Мартин скептически изогнул бровь.
– Тебе нужна помощь в пускании крови?
Выпив очередную порцию вина, сестра громыхнула кружкой о стол и поднялась на ноги; шагнула к брату. Март напряженно следил за каждым ее движением.
Когда он перестал доверять ей настолько, что уже не удивился бы, если бы она прямо сейчас ударила его ножом в живот или чиркнула по горлу?
Должно быть, последние мысли были написаны на его лице, потому как Вита остановилась, будто налетела на невидимую стену.
– Эй, ну ты чего? – Кажется, действительно растерялась, часто заморгала. – Что бы я ни говорила и ни делала, ты мой брат, братик. – Вита наконец преодолела разделяющее их расстояние и обвила его шею тонкими руками; прижалась к боку. – Я просто дразню тебя, ты же знаешь. Любой, кто всерьез предложит мне убить тебя, будет повешен на первом же дереве. Я люблю тебя больше всех. Даже такого глупого и принципиального. Я жизнь за тебя отдам, глупенький.
